Прохоровская битва: какие ошибки допустило советское командование

12 июля 1943 года у станции Прохоровка на участке железной дороги Курск—Белгород произошло одно из крупнейших в Великой Отечественной войне однодневных танковых сражений. Оно стало одним из ключевых эпизодов Курской битвы.

Миф и правда о Прохоровском сражении

Долгое время Прохоровское сражение представлялось как переломный момент битвы на Курской дуге. В ней советские танковые войска во встречном сражении якобы сломали хребет немецким бронированным «тиграм» и «пантерам» и похоронили последние шансы гитлеровского командования на победу в войне.

С публикацией многих документов у нас в стране и за рубежом стало ясно, что единственная правда в прежней характеристике Прохоровского боя – он действительно был встречным. И это оказалось серьёзным просчётом советского командования, приведшим к тактической неудаче, а вовсе не победе, советских войск под Прохоровкой.

Успех немецкого наступления

По воспоминаниям командира немецкого 48-го танкового корпуса в Курском сражении Фридриха Меллентина, «Курская битва началась ровно в 15 часов 4 июля, когда после короткой, но сильной артиллерийской и авиационной подготовки немецкие войска атаковали позиции русских войск… В отличие от обычной практики, мы должны были начать наступление не на рассвете, а в середине дня».

Здесь, на южной стороне Курской дуги линии фронта, противнику удалось в первые дни наступления добиться заметных успехов.

Если на северной стороне немецкое наступление застопорилось уже 6 июля у второй полосы советской обороны, то на белгородско-курском направлении немцы в тот день преодолели эту полосу и устремились дальше. 10 июля на фронте протяжением 90 км глубина немецкого прорыва достигла 35 км.

Уже 6 июля советскому командованию стало ясно, что обороняющиеся соединения Воронежского фронта не в состоянии сдержать вражеское продвижение. Требовалось задействовать силы, предназначавшиеся для последующего контрнаступления. На усиление Воронежского фронта под командованием Николая Ватутина была выдвинута из Степного фронта 5-я гвардейская танковая армия Павла Ротмистрова. В её состав входили два танковых и один механизированный корпуса, насчитывавшие к 11 июля 694 исправных танка и самоходно-артиллерийских установки (САУ).

Армии Ротмистрова предстояло стать главной силой в нанесении флангового контрудара по наступающим немецким войскам. Подготовка этого контрудара находилась под непосредственным контролем заместителя Верховного главнокомандующего маршала Георгия Жукова и Генерального штаба во главе с маршалом Александром Василевским. 9 июля генерал Ротмистров получил приказ выйти в район станции Прохоровка.

Замысел советского контрнаступления

К тому времени командующий немецкой 4-й танковой армией генерал Герман Гот, с учётом упорной обороны советских войск на обоянском направлении, принял решение перенацелить свой главный удар, который наносился 2-м танковым корпусом СС оберстгруппенфюрера Хауссера, восточнее, через станцию Прохоровка.

10 июля части корпуса сосредоточились к юго-западу от станции в готовности возобновить наступление.

Одновременно советское командование готовилось нанести контрудар. Таким образом, оно не распознало намерений противника и допустило сразу две оплошности.

Первая – оно не заметило выдвижения корпуса Хауссера к Прохоровке.

Вторая – оно считало, что будет производить контрудар во фланг немецкой ударной группировке. Однако в результате исполнения планов, составленных для другой оперативной обстановки, без учёта её изменения, вместо флангового контрудара получилось встречное лобовое сражение, к которому советские войска оказались не готовы.

Необходимо заметить, что, заранее отрабатывая на штабных играх возможные сценарии наступления на Курск, командование 2-го танкового корпуса СС готовилось и к отражению советского контрудара в районе Прохоровки. Действия советского командования не были неожиданными для противника.

Почему две танковые армады столкнулись лоб в лоб

Вечером 11 июля части армии Ротмистрова, выдвигаясь на указанные им исходные рубежи для нанесения контрудара, внезапно для себя натолкнулись на наступавшие танковые колонны немцев и вынуждены были отступить. Сколько-нибудь толковую перегруппировку ночью произвести не удалось. Противник утром 12 июля упредил действия советских танкистов.

На узком пространстве между высокой железнодорожной насыпью и болотистой поймой реки Псёл развернулся встречный танковый бой.

О ходе битвы есть противоречивые свидетельства, но, наверное, лучше всего о ней говорит её исход. Хотя и сейчас среди историков имеются существенные разногласия в оценках сил сторон и потерь в ней, но уже очевидно, что немцы меньшими силами сумели нанести советским войскам больший урон и сорвать замыслы советского командования по разгрому 2-го танкового корпуса СС.

Кто победил

Непосредственно в Прохоровском бою из 5-й гвардейской танковой армии приняли участие 18-й и 29-й танковые корпуса, насчитывавшие 365 (по другим данным – 398) танков и САУ, в том числе 206 средних и тяжёлых танков. 237 из них были потеряны. Со стороны немцев на этом участке действовала только дивизия лейб-штандарта «Адольф Гитлер», насчитывавшая 77 танков. Лишь 7 из них было потеряно.

12 июля бои шли по всему фронту. В армии Ротмистрова и двух отдельных танковых корпусах сражались 604 танка, из которых были потеряны 328. Потери немцев составили 55 танков из 294.

Немцы не имели превосходства в новейших танках. Все танки «пантера» были включены в 48-й танковый корпус, во 2-м танковом их не было. Танков «тигр» в нём было только 15, из них 11 оказались потеряны 12 июля.

Из-за просчётов советского командования всех уровней – от Ставки ВГК до командующего армией – попытка разгромить наступающую немецкую группировку ударом во фланг обернулась внезапным встречным боем и тактическим поражением советских войск. Правда, в стратегическом масштабе оно не смогло повлиять на исход Курской битвы, в которой германский план устроить советским войскам реванш за Сталинград был сорван.