Если завтра война. Стратегические объекты  СССР в Белоруссии

Руководство Белоруссии осознает реальную необходимость воплощения буквы договора о Союзном государстве. Потому что, увы, коллективный запад все больше демонстрирует агрессивность и подготовку к войне. Что можно противопоставить? Только коллективную волю, решимость и мощь вооруженных сил. В этот момент важно вспомнить и то, что на территории Белоруссии законсервированы военные объекты, которыми до сих пор можно пользоваться. О них стоит рассказать.

Крушение

СССР готовился к третьей мировой войне всерьез. Так что объекты строились в большинстве случаев с двойным назначением — мирным и военным. Не говоря о том, что собственно военные объекты монтировались с расчетом на прямой ядерный удар. То есть на века.

Так что распад СССР оставил республикам множество очень дорогой инфраструктуры. Ныне покойный экс-премьер-министр РБ Вячеслав Кебич утверждал в мемуарах: по количеству танков на душу населения БССР была самой милитаризованной в мире. По состоянию на 1989-й на территории БССР находилось около 1180 стратегических и тактических ядерных боеголовок. Они стояли на вооружении четырех ракетных дивизий в Пружанах, Мозыре, Поставах и Лиде.

В декларации о государственном суверенитете Белоруссии, принятой 27 июля 1990 года, было записано: «Белорусская ССР ставит целью сделать свою территорию безъядерной зоной, а республику — нейтральным государством». В соглашении же о создании СНГ 8 декабря 1991 года гарантировалось, что члены Содружества «обеспечивают единый контроль за ядерным оружием и его нераспространение». Гарантом была Россия.

Но была в этом абсолютно позитивном пасьянсе и ложка дегтя. Республики пожелали денег за отказ от ядерного статуса. Это немного напоминало шантаж, особенно со стороны Украины. Что касалось БССР, то Станислав Шушкевич декларировал максимально быстрый отказ от ядерного оружия. «Я сказал: мы выведем ядерное оружие без предварительных условий, компенсаций, и мы будем делать это немедленно, потому что это угрожает гибелью белорусской нации, Беларуси», — вспоминал позднее тогдашний лидер страны.

Не все были с ним согласны. К примеру, один из руководителей Белорусского народного фронта (БНФ) Сергей Наумчик писал: «Самой большой ошибкой в начале 90-х я считаю вывод из Беларуси ядерного оружия по модели, которую Запад навязал Шушкевичу, а Шушкевич — Верховному Совету. Да, оружие нужно было выводить (и строка о безъядерности в Декларации о суверенитете — моя), но — на выгодных для Беларуси условиях (среди которых, не исключено, и безвизовый либо облегченный въезд). Но в конце декабря 1991-го в Алма-Ате Шушкевич, не посоветовавшись с членами белорусской делегации, безо всяких условий согласился признать Россию правопреемницей СССР в ООН и — владелицей ядерного оружия».

В общем, могла быть и другая, альтернативная история.

Торг и шантаж

А Украина заняла совершенно другую позицию. В марте 1992 года президент Кравчук остановил вывоз в Россию тактического ядерного оружия. И сказал: «в силу сложившейся политической нестабильности и неразберихи мы не можем быть уверены, что вывозимые нами ракеты уничтожаются, а не попадают в недобрые руки. Украина считает мощности завода по уничтожению ядерных арсеналов, расположенного в России, недостаточными. Поэтому у нее есть право иметь аналогичное предприятие на своей территории. Она может взять на себя и переработку отходов от атомных электростанций республики».

Эта демагогия была банальным шантажом, ничем не обоснованным. Но тогда все выглядело серьезно. 30-31 июля 1991 года в Москве был подписан Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Согласно документу, СССР и США должны были в течение 7 лет сократить свои ядерные арсеналы. При этом у каждой из сторон должно было остаться не более 6 тысяч единиц оружия.

Точка зрения США на события, происходящие на Украине в то время, заключалась в том, что если Украине не удастся ратифицировать Договор СНВ-1, то этот договор утратит свою силу. Съезд народных депутатов Российской Федерации принял решение ратифицировать Договор СНВ-1, но не обмениваться ратификационными грамотами до тех пор, пока Украина не присоединится к Договору о нераспространении ядерного оружия.

В этот момент Минск делает решающий ход, который надолго определил будущее ее экономики. В январе 1992-го Белоруссия заявила о том, что не только выполнит все свои обязательства, но и ускорит вывод из страны тактического ядерного оружия. Это стало козырем в переговорах с американцами, которые весной того же года распространили на эту страну действие программы Нанна-Лугара. Она предусматривала выделение 250 миллионов долларов на цели, связанные с обеспечением ядерной безопасности во время демонтажа, передислокации и уничтожения ядерных боеголовок. Беларусь получила более 100 миллионов долларов. В 1993 году Минск получил еще 59 миллионов.

Параллельно шли переговоры с другими республиками. 23 мая 1992-го был подписан Лиссабонский протокол к Договору СНВ-1. Его подписали четыре министра иностранных дел — Петр Кравченко (Белоруссия), Анатолий Зленко (Украина), Андрей Козырев (Россия), Тулеген Жукеев (Казахстан), а также госсекретарь США Джеймс Бейкер. Белоруссия де-юре стала ядерной страной до 4 февраля 1993 года, когда договор был ратифицирован белорусским парламентом.

Цена сделки

Киев шантажировал недолго, но эффективно. Уже в 1994-м Украина получила около миллиарда долларов в качестве компенсации за ракетный уран, который Россия оставляла себе при демонтаже ракет. США выделили Украине около 350 млн. долларов в качестве помощи на разоружение по программе Нанна-Лугара. Россия списала 500 миллионов долларов из украинского энергетического долга в качестве компенсации за тактическое ядерное оружие, выведенное из Украины к маю 1992-го. Москва также гарантировала Украине поставки топлива для АЭС в счет доходов от экспорта в США урана, извлеченного из ликвидируемых боезарядов.

Аналогичные действия белорусов успехов не имели, хотя, по словам Сергея Наумчика, в 1996 году «Минск вытянул у Москвы один миллиард долларов компенсации за уран».

Окончательный вывод ядерного оружия завершился уже при Александре Лукашенко, в ноябре 1996 года. До ноября в стране оставалось 18 ракет. В ночь с 21 на 22 ноября, когда премьер-министр РФ Виктор Черномырдин вел переговоры в Минске, российская сторона без ведома белорусов начала грузить последние ракеты на железнодорожные платформы. Александр Лукашенко возмутился, и в Беларуси была оставлена последняя ракета СС-25, которую торжественно вывезли из страны 26 ноября.

Восемнадцать лет спустя он назвал вывод ядерного оружия жесточайшей ошибкой. «Мне пришлось подписывать этот договор, потому что деваться было некуда: на меня давили и Россия, и американцы — выводите, потому что пообещали. Нельзя было, это величайшее достояние, этот дорогой товар, который мы, в конце концов, должны были прилично продать».

30 лет спустя

На Украине и в Белоруссии шахты были ликвидированы и залиты бетоном. Теперь о них в Кировоградской области напоминает музей, который обслуживают бывшие военные.

Кое-что сохранилось и в Белоруссии. Раньше под Поставами находился секретный объект «Двина», который входил в ядерный щит Советского Союза. Секретные части ракетных войск стратегического назначения имели на вооружении как межконтинентальные баллистические ракеты, так и ракеты средней и меньшей дальности. Они могли долететь до Нью Йорка и Вашингтона, как утверждают гиды, за 15-20 минут.

Чтобы защитить ракеты с ядерными боеголовками от прямого удара вероятного противника, советские конструкторы решили поместить их под землю в специальные шахты. Так под Поставами в 1964 году появился единственный на белорусской территории сверхсекретный объект «Двина», где несли боевое дежурство ракеты средней дальности Р-12У.

На Кубе в 1962 году фигурировали именно они. На объекте «Двина» было четыре ракетных шахты, размещенные по краям прямоугольника 70 на 80 метров с технологическим блоком в его центре. Каждая шахта уходила под землю на 30 метров и имела ширину 7 метров. Технологический блок включал в себя командный пункт, хранилище компонентов топлива и машинные залы для оборудования. Основными компонентами топлива были азот и керосин, которые хранились отдельно и заправлялись в ракету непосредственно перед пуском. Но это не все.

Гомель-30

Что осталось от ядерного наследства СССР в белорусских лесах?

В заправленном состоянии Р-12У могла находиться на боевом дежурстве месяц. На то, чтобы загрузить ракету в шахту, присоединить боеголовку и заправить, у военных уходило порядка трех часов. Для нанесения ракетного удара в полной боевой готовности Р-12У требовалось всего 20 минут. За годы холодной войны было произведено более 2000 таких ракет. Наибольшее их количество было развернуто в 1984 году. На западной границе СССР тогда стояли на боевом дежурстве 224 ракеты.

Прошло всего тридцать лет, и президент США Дональд Трамп одним росчерком пера разорвал договор, который стал краеугольным камнем в обеспечении международной безопасности. Мир опять оказался на пороге гонки ядерных вооружений. Барабаны войны бьют все громче.

Сейчас к секретной военной части под Поставами найти дорогу несложно. На площадке, теперь больше похожей на поляну, расположены шахты. То, что от них осталось. В центре объекта подземный командный пункт. Советские военные, покидая объект, демонтировали все оборудование, но сами шахты были в полной сохранности, как и подземный бункер командования. О военном прошлом объекта напоминают только надписи на стенах. Все это нынче стоит под открытым небом и никак не используется. Но это все может получить применение в любой момент.

К примеру аэродром Зябровка, в 18 километрах от Гомеля. Бетонка, как новая и может принять самолеты самых тяжелых типов. Прямо сейчас.