Почему немцы на оккупированной территории восстановили колхозы
Около 70 миллионов советских граждан после нападения Германии оказались на оккупированных территориях. Им предстояло жить в совершенно иных условиях и подчиняться законам, которые зачастую не вписывались в их традиционный жизненный уклад.
Колхозы по-немецки
Принято считать, что гитлеровцы уничтожали все, что хоть как-то было связано с советской властью и коммунистической идеологией. Как ни странно, но первое время это не касалось колхозов и совхозов. Немцы очень быстро сообразили, что уничтожать долгие годы складывавшуюся в СССР систему сельского хозяйства в условиях возможного дефицита продовольствия себе дороже.
Происходили парадоксальные вещи. С началом войны советские органы власти призывали население разрушать коллективные хозяйства, разбирать по домам скот, инвентарь, зерно, продовольственные запасы – чтобы ничего не досталось врагу. Оккупанты, напротив, в срочном порядке назначали председателей и бригадиров, которые могли бы восстановить разваливающийся колхозный строй.
Наряду с возрождением идеологии коллективных хозяйств германские власти были вынуждены вернуться к неизменным атрибутам колхозов: собраниям, плановой системе ведения сельхозработ, пропаганде колхозного строя, распространяемой через местные газеты, где порицались такие явления как разгильдяйство и чувство собственничества.
Вот что отмечалось в приказе оккупационных властей, изданном в июле 1941 года: «Во всех колхозах строго соблюдать трудовую дисциплину, ранее учрежденные общими собраниями правила внутреннего распорядка и нормы выработки, беспрекословно выполнять приказания председателей и бригадиров, направленные на пользу работы в колхозах».
Немецкие органы строго следили за тем, чтобы никто не отлынивал от работы и выполнял ее доброкачественно. Невыход на общие сельскохозяйственные работы без уважительных причин рассматривался как саботаж и противодействие командованию германской армии со всеми вытекающими последствиями.
Счетоводы учитывали ежедневную выработку каждого, так как от нее в будущем зависело распределение собранного урожая. Под страхом наказания власти вынуждали соблюдать «неприкосновенность от посягательства к расхищению государственного, колхозного и личного имущества частных лиц».
Только весной 1942 года немцы заговорили о возрождении частной собственности. Германская пропаганда стала утверждать, что бывшие советские граждане опять станут «свободными людьми на свободной земле», а мужчины, «активно участвовавшие в борьбе с Красной Армией, будут наделяться землей и инвентарем». Причины ликвидации колхозов, вероятно, связаны с участившимися случаями снабжения партизан.
Обремененные налогами
Несмотря на то, что германские власти обещали населению оккупированных территорий сделать налоговое бремя меньше, чем при советской власти, на деле оказалось иначе. Немцы ввели непомерные денежные и натуральные налоги, в их числе подворный, поземельный, поголовный. Каждый крестьянин должен был отдавать новой администрации большую часть зерна, картофеля и молока.
Кроме основных налогов были и дополнительные, к примеру, мостовой или дорожный. Среди них встречались и совсем дикие для советских людей. В сельских регионах налогом облагались все животные, не только домашний скот, но и кошки и собаки. В Гродно в 1942 году ввели специальный регистрационный жетон, который обязаны были покупать владельцы охотничьих собак. Однако достоверно неизвестно, был ли этот жетон пропуском на охоту или же наличие охотничьей собаки для немцев служило лишь поводом ввести еще один налог.
Облагали население оккупированных территорий и другими поборами. Так за пропуск из деревни в деревню требовалось заплатить 5 рублей, столько же стоил доступ к мельнице и разрешение на помол зерна. Но, пожалуй, самым нелепым был налог на ношение бороды, введенный в некоторых сельских администрациях. Если крестьянин отказывался сбривать традиционный на Руси мужской атрибут, ему приходилось отдавать 10 рублей.
Запретить все
Известно, что жителей многих населенных пунктов СССР, находящихся под немецкой оккупацией, новые власти ограничивали всевозможными запретами. Им запрещалось пользоваться городским транспортом, электричеством, телеграфом, почтой, аптекой, парикмахерскими, магазинами. Под запретом было использование радио- и фотоаппаратов, почтовых голубей и даже колодцев, из которых пили немцы.
Какой-то панический ужас охватывал немецкое начальство при приближении местного жителя к железнодорожным путям. Именно поэтому бургомистров в приказном порядке обязывали вывешивать объявления следующего содержания: «До особого распоряжения запрещается частным лицам: а) ездить по железной дороге; б) находиться на железнодорожных путях; в) впрыгивать в поезд на ходу; г) влезать в поезд во время стоянки. В случае нарушения этого запрета Германской охране дано распоряжение пользоваться огнестрельным оружием».
Для того чтобы городской или сельский житель получил разрешение сесть на поезд он должен был пройти целую сеть бюрократических препятствий, главным из которых была подпись германского офицера или чиновника в офицерском чине. Но заветная подпись ставилась только в исключительных случаях – «когда поездка совершается в интересах Германской Армии».
