Рыцари запрещенки: как работали и жили советские фарцовщики
Окно в соблазнительный мир материального благополучия в советское время открыли фарцовщики. Они умели в этом дефиците достать все, о чем только можно было мечтать: джинсы, значки, импортную одежду, иностранные книги, зарубежную музыку, сувениры, мелочи, сигареты, алкоголь, технику, журналы. Все, на что сегодня и внимания не обратят, тогда моментально превращалось в карго-культ. А карго-культ отлично продается.
В популярном фильме «Самая обаятельная и привлекательная» героиня с подругой приезжают на квартиру к фарцовщику, торгующему импортными вещами, чтобы приобрести красивый наряд. Этот «домашний шоурум» и был частью системы фарцовщиков.
Фарцовка возникла в 1960‑е годы, пережила свой расцвет в 1970‑е и исчезла вместе с Советским Союзом на рубеже 1980–1990‑х. Лоном, в котором зародилась фарцовка, было движение стиляг. Спрос породил предложение — фарцовка превратилась в целую систему с разделением труда и ролей и оборотами в тысячи и десятки тысяч.
Заветное слово «фарца» было в позднем СССР паролем, по которому находились редкие заграничные вещи: шузы, пусера и другая фирма. Фарцовщикии, рыцари запрещенки, были вне закона, но они не были типичными уголовниками.
Фарцовщики делились на профессионалов, которые занимались этим бизнесом постоянно (числясь где-нибудь каким-нибудь сторожем), и любителей, изредка продававших случайно доставшиеся им заграничные вещи, которые толкали (продавали) в кругу знакомых или сдавали в «комки» (комиссионные магазины).
Ремеслом фарцовки занимались различные слои населения СССР: моряки загранплавания и стюардессы, военнослужащие зарубежных контингентов СА и студенты, таксисты и проститутки, спортсмены и артисты, партийные чиновники и простые советские инженеры. В общем, все, у кого была хоть малейшая возможность приобрести дефицитный импортный товар для последующей перепродажи.
В гостиницах, где останавливались иностранные гости, процветала так называемая гостиничная фарцовка, в которую был вовлечен обслуживающий персонал.
Система была четко отлажена, и у каждого участника существовали свои функции. Горничные меняли спиртное на различные мелкие импортные вещички — зажигалки, колготки, галстуки. Администраторы по этажам в основном занимались дорогой одеждой — джинсами, пальто, куртками. Самые большие обороты были у официантов, которые меняли икру, водку и коньяк на одежду и электронику.
Продажей вещей персонал не занимался. Горничные сдавали добычу администраторам, официанты — барменам, а те уже перекупщикам. Чаще всего главным был администратор, он и распределял вырученные деньги между всеми участниками.
Дальнобойщики, моряки и персонал гостиниц добывали товар, но продажей занимались другие люди, скупщики или посредники. Забирая оптовые партии, они организовывали своеобразный розничный магазин, проще говоря, продавали вещи на квартире.
Хорошо одеваться в СССР хотелось всем и всегда, но социалистическая легкая промышленность производила для внутреннего пользования такой ужасный ширпотреб (товары широкого потребления), который напялить на себя можно было только от полного безразличия к вещам.
Носить советское было не круто, минимум — чехословацкое. Но и этого на всех не хватало. Элитной считалась обувь из Югославии и Финляндии, высший шик — итальянская, но продукция капстран была только в крупных городах, мгновенно раскупалась и свободно продавалась только с рук с переплатой в 10 рублей минимум.
© Кадр из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»Мир тогда делился на фромов (приехавшие в СССР иностранцы) и совков. В Москву приезжали фромы — стейцы или штатники (США), бундеса (ФРГ), пшеки (Польша), дыровцы (ГДР), юги или южки (Югославия), алера (Италия), бритиша (Великобритания) и финики или турмалайцы (Финляндия).
У фарцовщиков существовал собственный интересный сленг, который частично родился в довоенной Одессе (с развитой приморской торговлей и контрабандой), а затем также частично перешел в сленг «братков» из девяностых — к примеру, названия валюты «капуста» и «грины» пошли именно от фарцовщиков.
Еще из интересных слов — «шузы» (обувь), «лопатник» (пошло от ленинградских фарцовщиков, часто общавшихся с финнами, «lompakko» по-фински — это «кошелек»), «фирма́» (предметы фарцовки), «самострок» (подделка под фирму). Был и определенный кодекс чести — «впарить самострок» или сделать слишком большую наценку для постоянного клиента считалось неэтичным, но такие вещи вполне допускались со случайными разовыми покупателями.
За вечер фарцовщик мог заработать двести рублей и потом целый месяц ничего не делать. Либо валюту обменять и забрать «комиссию», либо продавать полученные вещи везде, где можешь.
Многих фарцовщиков можно было узнать издалека. Они считали себя не спекулянтами, а яркими представителями особой субкультуры: одевались модно, курили иностранные сигареты,
пили виски и другие западные напитки, были в курсе музыкальных новинок, говорили на англизированном жаргоне. Видимо, так фарцовщики представляли себе настоящих американцев.
Места, где можно было продать вещи почти легально, возникли примерно в середине 80‑х годов в крупных городах. Например, в Ленинграде это была галерея универмага «Гостиный двор», где можно было по высокой цене купить и вожделенные джинсы, и сапоги-луноходы, и яркие пакеты, и лосины, и многое-многое другое. Но после этого фарцовка просуществовала не слишком долго.
Сегодня слово «фарцовщик» уже почти ушло в прошлое. Все, что осталось от этой махины, помимо слова «совок», — это матрешечники на Старом Арбате — люди, которые продают все тот же ассортимент: матрешек, солдатские ремни, шапки-ушанки, значки, медали, советскую символику. Матрешечники тоже знают, как вести торговлю на нескольких языках, и тоже попробуют продать все, что человеку никогда не пригодится.
В 80‑е ходил анекдот о том, как фарцовщику снится счастливый сон — он заходит в ГУМ, все полки завалены «фирмой», а народу никого. И он покупает, покупает, покупает. Сон стал реальностью, а счастья почему-то как не было, так и нет…