Борис Пивенштейн: за что летчика-героя заочно приговорили к расстрелу
Борис Пивенштейн был одним из легендарных летчиков, принимавших участие в спасении экипажа и пассажиров парохода «Челюскин», затертого полярными льдами. В предвоенные годы рассказы об этом подвиге за его авторством публиковались в многочисленных сборниках и отдельными изданиями, а сам он был награжден Орденом Красной Звезды. С началом войны он – уже в звании подполковника – командовал авиаполком и эскадрильей. Казалось, блестящая карьера еврейскому мальчишке, выходцу из одесских трущоб гарантирована. Но судьба распорядилась по-другому...
Как герой стал коллаборационистом и предателем
Действительно, ни военной карьеры, ни подвигов и наград, которыми мог бы гордиться сам летчик и его семья, в жизни Пивенштейна так и не случилось. Более того, в апреле 1952 года он был заочно осужден за измену Родине и шпионаж, и приговорен к расстрелу с конфискацией имущества, лишением воинского звания и наград.
Сейчас трудно поверить в сотрудничество этнического еврея с нацистской администрацией концлагеря, куда угодил Пивенштейн. Именно это и заставляет, например, Анатолия Демина считать, что все это было не ошибкой, а намеренно сфабрикованным делом (книга «Слава героям-лётчикам или… Ода ездовым собакам и чрезвычайным тройкам (забытые страницы челюскинской эпопеи)»).
Не вернулся из боя…
Именно такая запись значится в документах 74 гвардейского штурмового авиаполка за 27 апреля 1943 года. Ил-2 Пивенштейна был подбит где-то над Донбассом. Летчик был вынужден совершить посадку за линией фронта – на оккупированной территории. С поврежденным глазом и ногой он практически не имел шансов выйти к своим, а попытка застрелиться закончилась неудачей – Борис Абрамович попал в плен и был направлен в концлагерь Хаммельсбург, где содержались офицеры Красной Армии. Данные о его дальнейшей судьбе расходятся.
Версия о сотрудничестве с нацистами
Историк Кирилл Александров в книге «Русские добровольцы в люфтваффе, 1942-1944 гг.» рассказывает, что Пивенштейн вскоре поле пленения был переведен в Сувалки, а затем в Морицфельде. В этом лагере содержались пленные летчики, а также функционировал отдел контрразведки «Восток». Именно в него, по некоторым сведениям, и был определен Пивенштейн. Там он занимался допросом советских пилотов и пропагандой. Оказавшись в американской зоне оккупации, Борис Абрамович был вывезен в Висбаден, а в 1951 году получил гражданство США и отправился за океан, где его следы и теряются.
Какой интерес представлял советский пилот, пусть и подполковник, для немцев, а потом и для американцев, предположить сложно. Илья Куксин в книге «Борис Пивенштейн» предполагает, что в концлагере его спас «власовец» Виктор Мальцев, который и определил летчика в «Восток». Ну, а уже там Пивенштейн получил доступ к некоторым сведениям, которые смогли заинтересовать американцев.
Впрочем, выглядит вся история с предательством довольно сомнительно. Потому как в документах самого «Востока» нет никаких сведений о сотруднике с фамилией Пивенштейн. Как нет и свидетельств тех, кто действительно работал в отделе и попал в руки СМЕРШа – а там, за небольшим исключением, оказались почти все «востоковцы».
Версия о гибели в концлагере
Другую и более правдоподобную, на наш взгляд, версию высказал Юрий Цуркан в книге «Последний круг ада». Автор был знаком с Пивенштейном еще до войны. И в концлагере они оказались вместе. Цуркан вспоминает, что в мае 1944 года Бориса привезли в Штуттгоф, где он находился, для казни. Перед смертью Пивенштейну удалось поговорить с Цурканом. Летчик передал автору просьбу сообщить об обстоятельствах его смерти родным и генералу Каманину. 15 мая 1944 года в числе других 150 заключенных Борис был повешен.
После освобождения и возвращения на родину Цуркан исполнил просьбу Пивенштейна, разыскав его сестру и мать, а также встретившись с генералом Каманиным. Уже гораздо позже – в 2017 году – в архивах концлагеря Штуттгоф была найдена запись о казненном Борисе Пивенштейне, что полностью подтвердило слова Цуркана. Так что получается приговаривали к смерти спасителя челюскинцев зря – на сотрудничество с врагом он не пошел. Впрочем, никакого реального значения для жизни летчика этот заочный приговор уже не имел…
