Стриптиз и психоанализ: заманчивые пороки Серебряного века

Отказ от корсета, девушки Гибсона и любовь на троих — «Рамблер» расскажет, кого любили и чем дышали люди Прекрасной эпохи.

После ужасов Первой мировой войны предшествующие два десятилетия показались потерянному поколению восхитительными и беспечными. Французы их назвали Прекрасной эпохой, англичане — эдвардианской (по имени короля Эдуарда VII), русские — Серебряным веком. Хотя французская Прекрасная эпоха и Серебряный век захватывает и два последних десятилетия XIX века, тогда как эдвардианская стартует с 1901 года.

Это было время расцвета науки и техники, в повседневную жизнь входят автомобили, а девушки пересаживаются на велосипеды, смущая джентльменов лодыжками в чулках. Самые смелые показывают и колени.

Суфражистки не только ведут борьбу за избирательные права женщин, но и пытаются сделать одежду более удобной. Некоторые отказываются от корсетов и начинают носить широкие штаны. Упрощается и купальный костюм, он перестает напоминать торт, появляются штаны до колен и рубашка-безрукавка. Более того, женщины и мужчины начинают купаться вместе, что добавляет ритуалу ухаживания новых красок.

Эстетический идеал эпохи воплощают девушки Гибсона — героини рисунков Чарльза Гибсона. Худощавые красавицы с узкой талией, но пышной грудью и бедрами, с длинной шеей, большими глазами и высокой прической красовались на веерах, скатертях, блюдцах и других вещах.

Но Гибсон рисовал своих красоток с реальных натурщиц, самой известной из которых стала Эвелин Несбит. Именно тогда производителям стало ясно, что красота — двигатель торговли. Знаменитые дамы полусвета, певицы и актрисы, а также обычные манекенщицы рекламировали все, даже лекарства.

© Wikimedia. Эвелин Несбит

Девушки Гибсона были не только стандартом красоты, они продвигали стиль жизни — насмешливые красотки посещали колледж, хотя и не участвовали в митингах, снисходительно относились к своим поклонникам и могли заставить мужчину исполнить любое свое желание.

Идеальная дама эпохи — женщина-цветок, изящная, спокойная и невинная. Мода экспериментирует и с рококо, и с Ренессансом, то и дело возвращая тренды прошлого. Однако теперь в образах присутствует открытая чувственность. Красота становится объектом поклонения, главным достоинством женщины.

Искусство освобождается от социального долга и реализма, форма вытесняет содержание. Поэты провозглашают формулу «искусство ради искусства» и богема популяризует все наслаждения. Художники не скрывают своих увлечений, в том числе и однополых.

Возникают причудливые любовные треугольники, где женщина разрушает отношения двух мужчин, и наоборот. После громкого дела Оскара Уальда многие начинают воспринимать однополую любовь как признак избранности.

Христианская мораль отступает перед модой на древние культы, спиритизм, различные оккультные практики, а также на зарождающийся психоанализ.

Мода на спорт также помогала раскрепощению — заниматься физкультурой в тесных и неудобных платьях было невозможно.

А популярность профессиональных борцов (например, Поддубного) и атлетов легализирует право любоваться и мужским телом. Достигает пика и увлечение фотографиями фривольного содержания.

Девушки в пеньюарах и домашних платьях оголяют плечи, ноги, иногда даже грудь — и становятся знаменитыми. Их еще не пускают на приемы, но они уже образец для подражания.

Танцы с раздеванием — еще один модный тренд эпохи. Эту уловку использовала Айседора Дункан и сделала своим козырем Мата Хари. Она признавалась, что вообще не очень хорошо танцует, но поклонникам важно увидеть ее голой, хотя и в драгоценностях. Балерина Ида Рубинштейн шокирует публику танцем семи покрывал. Под конец она остается только в тонком полупрозрачном платье. Чувственная и изысканная эпоха закончится в 1914 году.