Страсть за стенами теремов: любовные традиции Руси в эпоху «Домостроя»
Царские конкурсы красоты, пост за рукоблудие и мужские танцы в женском платье — «Рамблер» расскажет, о чем молчали во времена палат, стрельцов и опричнины.
Любовь по календарю и обнаженная пахота
С одной стороны, личная жизнь на Руси регламентировалась церковью, как и в остальной Европе. Супружеские отношения прекращались во время четырех главных постов года и в дни больших церковных праздников. Религиозные миряне также воздерживались от любовных игр по средам и пятницам — еженедельным постным дням — а также по субботам. В это время, чтобы не искушать друг друга, муж и жена должны были спать отдельно, но позволить себе это могли только состоятельные люди. Например, для крестьян, живших в стесненных условиях огромной семьей, отдельные спальни были невыполнимым требованием.
Все отношения, которые не вели к зачатию детей, считались противоестественными, но степень их греховности варьировалась. Например, рукоблудие было более тяжким проступком, чем кровосмесительная связь. За рукоблудие строго наказывали и мужчин, и женщин. Нарушитель был обязан держать двухмесячный пост и каждый день бить определенное количество поклонов — от восьми до ста пятидесяти, на усмотрение конкретного священника. Любые позы, кроме классической, также исключались. Под запретом были даже глубокие поцелуи и ласки — за них можно было получить несколько недель суровой епитимьи.
С другой стороны, эти запреты в крестьянской среде соблюдались совсем нестрого, сталкиваясь с более древней земледельческой культурой славян. Более того, некоторые старинные ритуалы, призванные обеспечить плодородие земли, по христиански меркам были бесстыжими, однако их все равно продолжали выполнять вплоть до XIX века. Именно поэтому церковь особенно упорно боролась с обрядами Купальской ночи. Во время прыжков через костер девушки демонстрировали не только ловкость (ну и огнеупорность), но и свои бедра. Кроме того, молодежь неизменно разбивалась на парочки, которые до утра гуляли без всякого надзора. Явный чувственный контекст носили и другие летние обычаи. Многие обряды подразумевали полное или частичное обнажение — нагие крестьянки по ночам обходили поля, а иногда и катались по земле, мужчины тоже могли снять штаны во время первой пахоты. Сближению способствовали и общие бани, сильно поражавшие иностранцев.
Кроме того, в определенные дни парни и девушки собирались на посиделки в риге или нежилой избе, где играли, танцевали, целовались, присматривая себе будущих спутников жизни. Разумеется, под покровом ночи некоторые пары поддавались искушению. Но серьезные последствия это имело только в том случае, если пара не пошла под венец. При этом в северных губерниях отношение к добрачным связям было более нетерпимым, чем в южных.
Блуд и прелюбодеяние
Любовные отношения вне брака трактовались как блуд (то есть разврат) или прелюбодеяние (то есть измена), причем последнее было более тяжким грехом. Связь между неженатыми людьми считалась блудом, если же хотя бы один из партнеров уже состоял в браке — то прелюбодеянием. Но отношение к мужской и женской измене отличалось. Жена своим поступком обрекала на грех и супруга, мужчина же рисковал только в том, случае, если встречался с замужней женщиной.
Чем более знатным был род, тем строже относились к невинности девушки до свадьбы. Поэтому боярышни, дворянки и купеческие дочки жили очень замкнуто на женской половине терема, единственным выходом в свет были поездки в церковь.
© Кадр из сериала «София»Существовал обычай, согласно которому после брачной ночи муж выходил из спальни с кубком вина. Если невеста была невинной, то мужчина просто выпивал его, если же нет, то выливал напиток на пол. «Порченная» девушка не только навлекала позор на своих родителей и всю семью, но и могла получить десятилетнюю епитимью, а то и вовсе на несколько лет отправиться в монастырь. И не всегда возвращалась обратно. Более того, это обстоятельство могло стать поводом для расторжения брака.
Известен случай, когда Агафья Грушецкая, невеста царя Федора Алексеевича, смогла лично защитить свое имя. Противники ее кандидатуры при дворе Милославские спровоцировали сплетни о ее якобы непристойном поведении в девичестве. Агафья поклялась, что она честная девушка и заявила, что, если будет доказано обратное, то она готова принять смерть. Проверка подтвердила слова девушки, а Милославские впали в немилость.
Три брака и смотр невест
Согласно каноническому праву, мирянин мог вступить в брак трижды, причем уже третий брачный союз считался нечистым делом, церковь рассматривала его как уступку слабой человеческой природе. Все же третий брак был лучше чем блуд.
Но больше трех раз не мог жениться даже царь, пока Иван Грозный не смог получить специальное разрешение на четвертую женитьбу. Его третья жена Марфа Собакина умерла фактически сразу после свадьбы, то ли от яда, то от болезни. Царь поклялся, что не успел консумировать брак, поэтому получил разрешение жениться на Анне Колтовской, которая заняла второе место на смотре невест. Больше в свои отношения с женщинами Иван Грозный церковь не вмешивал, та что все его последующие жены формально таковыми не были.
Смотр невест можно назвать предшественником конкурсов красоты, только победительница получала настоящую корону — царскую. Византийский обычай популяризировал вторая жена Ивана III Великого Софья Палеолог, племянница последнего императора Константинополя. Она же и устроила первый смотр для своего сына Василия III.
На первом этапе отбором занимались специально уполномоченные бояре, потом избранных дворянок и боярышень отправляли в Москву. Уклонение от смотра во времена Ивана Грозного считалось изменой всей семьи со всеми вытекающими последствиями.
© Григорий Седов. «Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем»Рост (чем выше, тем лучше), стройность (девушка не должна быть ни худой, ни толстой), форма носа, цвет глаз и волос, толщина косы, отсутствие видимых недостатков, румянец, и конечно, целомудрие — все это имело значение при отборе на смотр. Но главным условием было здоровье претендентки и всей ее родни, особенно матери. Чем больше детей было в семье, тем лучше — это должно было гарантировать плодовитость будущей царицы. Изучались и семейные связи, с тем, чтобы исключить возвышения при дворе родственников опальных бояр и мятежников.
Итоговое число девиц могло быть разным, упоминается и пятьсот, и две тысячи претенденток на титул царской невесты. В Москве уже особо приближенные к царю люди при помощи повивальных бабок осматривали и отсеивали кандидаток, а царь или царевич лично выбирал из нескольких десятков барышень. На этом этапе девушка могла продемонстрировать свой характер — царь обычно пару минут разговаривал с каждой кандидаткой. После выбора будущей царицы оставшихся отпускали по домам с дорогими подарками.
Естественно, царский смотр не обходились без интриг. Родственники девушек использовали яды, лекарства и любые уловки, чтобы устранить удачливых претенденток. Достаточно было создать впечатление, что девушка больна, и она автоматически лишалась возможности надеть корону. Обычно ее вместе с родней ссылали подальше за то, что семья подсунула государю хворую девицу. Так произошло с Марией Хлоповой, невестой Михаила Федоровича, и Евфимией Всеволжской, невестой Алексея Михайловича.
Содомский грех
Стоит уточнить, что под ним подразумевались не только однополые отношения, но и любое поведение, которое не соответствовало гендерной роли. Например, к этому приравнивалось и бритье бороды. Протопоп Аввакум считал, что бритый мужчина имеет женоподобный вид и склонен к содомскому греху. Отсутствие растительности на лице и использование любой косметики трактовались как женственное поведение. Такой точки зрения придерживался и митрополит Даниил. Он же требовал поголовного оскопления распутников. Максим Грек призывал сжигать мужеложцев на кострах и предавать вечной анафеме.
Но в действительности все ограничивалось церковным покаянием, которое могло длиться от года до семи лет. Наказание смягчалось в зависимости от роли участника: инициатор осуждался строже, чем объект, особенно если у последнего не было возможности отказаться. При этом к холостякам и подросткам, уличенным в грехе, относились более терпимо, чем к женатым мужчинам. Женщины обычно получали такие же многолетние епитимьи с постами и поклонами, хотя новгородский епископ Нифонт считал связь между девушками меньшим грехом, чем внебрачные отношения с мужчиной.
При этом иностранные путешественники отмечали, что, несмотря на церковное осуждение, однополые отношения встречались во всех сословиях, особенно в пору фактически полного отстранения женщин от общественной жизни.
Например, Василия III, отца Ивана Грозного, обвиняли в безразличии к женщинам. В первом браке у него не было детей, во втором, с Еленой Глинской, появилось двое сыновей. Однако еще при жизни князя ходили слухи, что Василий, прежде чем войти в опочивальню к жене, уединялся с одним из своих воинов. Возможно, сплетни возникли из-за того, что царь сбрил бороду по просьбе Елены, что вызвало горячее порицание со стороны церковников.
Сам Иван Грозный хоть и женился семь раз, испытывал слабость к молодым привлекательным мужчинам. Среди его фаворитов больше всего известен Федор Басманов, который развлекал царя, танцуя перед ним в женском наряде. Эта сцена попала даже в фильм Эйзенштейна. На его истинное положение при царе указывал не только тогдашний диссидент Андрей Курбский, но и князь Оболенский-Овчинин, который в гневе заявил царскому любимцу: «Предки мои и я всегда служили государю достойным образом, а ты служишь ему содомией». Позже князя задушили по царскому приказу. Но и сам Басманов был в конце концов казнен.