Владимир Гиль: предал родину и погиб как герой
Если бы о Владимире Гиле сняли бы фильм, то его наверняка назвали бы выдумкой от начала до конца. Советский подполковник в плену сотрудничает с немцами, участвует в карательных операциях против партизан, а потом переходит на сторону советской армии и доблестно сражается с недавними союзниками. «Рамблер» вспомнил историю самого загадочного перебежчика своего времени.
Владимир Гиль родился 11 июня 1906 года в городе Вилейка. Кроме него, в семье было еще двое детей, Иван и Елена. В 1922 году он окончил школу, вступил в комсомол и работал секретарем сельсовета в деревне Новые Дороги. Однако гражданская жизнь его не привлекала.
В 1926 году Гиль стал курсантом Борисоглебско-Ленинградской кавалерийской школы, а в 1929 году получил назначение в качестве командира взвода в Белоглинском кавалерийском полку. Владимир Гиль вступил в партию в 1931 году и быстро продвигался по служебной лестнице. Уже в 1935 году он занял место помощника начальника штаба 33-го Ставропольского кавалерийского полка. Но его амбиции требовали большего, поэтому он продолжил учебу и окончил с отличием Военную академию РККА в 1940 году.
К началу войны он уже был в чине подполковника и с 22 марта 1941 года возглавлял штаб 229-й стрелковой дивизии. Летом того же года она оказалась в окружение под Витебском, и Владимир Гиль попал в плен. Позже он говорил, что был ранен и не мог сопротивляться, однако в карточке военнопленного зафиксировано, что он был здоров и в сознании. Также возникла легенда о том, что бойцы бросили его так, как сочли убитым.
Как бы там ни было Гиля отправили в лагерь в Сувалках, где содержались пленные офицеры. Другой перебежчик Леонид Самутин вспоминал, что у Гиля были холодные серые глаза и даже когда он смеялся, его взгляд оставался таким же тяжелым и цепким. Пленные офицеры жили в ужасных условиях — их держали в ямах, они ели траву и кору деревьев. К апрелю 1942 года из 60 тысяч узников выжили только две тысячи, остальные умерли от тифа, голода и невыносимых условий содержания.
Но Гиль не растерялся и в апреле 1942 года стал руководителем «Боевого союза русских националистов», созданного под эгидой организации «Цеппелин», которая готовила диверсантов для работы в СССР. Они выдавали себя за добровольцев, сражающихся с большевиками независимо от немцев.
В числе 25 бывших командиров РККА Гиль прошел тренировку в лагере под Бреслау. Первого мая 1942 года сто вооруженных коллаборационистов были освобождены и направлены в польский Парчев, где после трех недель подготовки участвовали в уничтожении евреев и польских партизан в Томашевском, Замостьском, Рака-Русском и Парчевском уездах. Сотню стали называть «Дружиной» (однако ее официальное название — 1-й Русский национальный отряд СС), ее и возглавил Владимир Гиль под псевдонимом Родионов. Есть версия, что он использовал имя своего дела по материнской линии.
«Дружина» занималась ликвидацией партизанских отрядов и несла полицейскую службу. Гиль свою работу делал настолько результативно, что был сформирован батальон его имени. Батальон охранял железную дорогу на участке Быхов — Тощица и выполнял операции по устранению партизан в Кличевском, Белыничском и Березинском районах. При этом в батальоне воевали и немцы. Правда, 25 ноября первая рота батальона Гиля взбунтовалась, взорвала охраняемый ими железнодорожный мост через реку Друть, убила всех немцев и перешла на сторону партизан Кличевского района.
Несмотря на недовольство немецкого командования, Гиль сохранил свое место, а в мае 1943 года стал командиром первой Русской национальной бригады СС «Дружина», в состав которой в том числе входили авторота, пулеметная и штурмовая роты, четыре батальона, два взвода кавалерии и так далее. Примерное количество человек составляло три тысячи, из которых 20% были бывшими военнопленными.
Хотя «Дружину» намеревались включить в Русскую освободительную армию генерала Власова, от этой идеи позже отказались — моральный облик и идеологическая стойкость ее бойцов вызывала подозрения. Бригада под командованием Гиля участвовала в карательных операциях в Пуховичском и Слуцком районах Минской области. Они работали в соединении с батальоном печально известного Оскара Дирлевангера, который с особой жесткостью расправлялся с населением оккупированных территорий. Гиль вместе с соратниками также сжигал деревни и расстреливал сочувствующих партизанам, разгромил подпольный госпиталь партизанского отряда «Железняк» и участвовал в блокаде партизан Домжерицких болот.
И тем не менее, моральное состояние бойцов «Дружины» и поведение самого Гиля стало напрягать немцев. Начальник VI отдела РСХА Вальтер Шелленберг после беседы с перебежчиком отмечал, что Гиль колеблется в своей антисоветской позиции и критикует ошибки немецкого генералитета. Также некоторых бойцов «Дружины» заподозрили в том, что они намеренно дали уйти из окружения некоторым партизанам.
Летом 1943 года во время боев с партизанами из бригады «Железняк» Гиль начал тайные переговоры с командиром бригады Иваном Титковым. Последний горячо убеждал его перейти обратно и обещал фактическую амнистию, если он будет сражаться со своими людьми против немцев. Непонятно, что сыграло решающую роль в решении Владимира Гиля попытать удачу. Многие историки считают, что он был готов на все ради выживания, а на идеологию ему было наплевать. Есть версия, что его испугала переброска новых частей немецкой полевой жандармерии. Гиль подозревал, что немецкое руководство захочет распустить бригаду, а может быть и избавиться от ненадежных коллаборационистов.
Так или иначе, 16 августа 1943 года Гиль и Титков лично встретились, где последний подтвердил гарантии неприкосновенности при соблюдении некоторых условий. Согласно договоренностям, Владимир Гиль арестовал всех немцев и командную верхушку бригады, состоявшую из бывших деятелей белого движения — в том числе, например, и князя Святополк-Мирского и графа Вырубова. Также все «дружинники» разоружились. Пленных допрашивали прибывшие представители Смерша и НКВД. Немецкие военные были повешены, эмигранты отправлены в Москву, где позже были осуждены и казнены.
Всего на сторону партизан вместе с Гилем перешли 106 офицеров, 151 человек младшего командного состава и 1175 рядовых. Впрочем, не менее 500 человек отказались последовать за ним и остались служить немцам.
Бывшая «Дружина» была переименована в первую Антифашисткую партизанскую бригаду, которая почти сразу же атаковала немецкий гарнизон в Докшицах и железнодорожную станцию Крулевщина, чтобы доказать свою верность.
Контрразведчики допросили всех бывших коллаборационистов, чтобы отфильтровать ненадежных и выявить скрытых немецких агентов. Проверка была не напрасной — было обнаружено 23 агента. Во время допросов Владимир Гиль объяснил, что притворился будто бы принял предложение немцев о сотрудничестве, чтобы вывести как можно больше пленных офицеров, получить оружие и вновь перейти линию фронта. Впрочем, он не смог объяснить, почему так долго решался на последний шаг и не отрицал своего участия в бесчеловечных карательных операциях.
Самое удивительное, что уже в сентябре 1943 года подполковника Гиля наградили орденом Красной Звезды за доблесть и мужество. Впрочем, он сам оценивал этот шаг как пропагандистский, чтобы продемонстрировать лояльность советского руководства к бывшим предателям родины и таким образом стимулировать других перебежчиков. Офицер не испытывал иллюзий по поводу своего будущего и нервничал.
Гиль со своей бригадой разгромил немецкий гарнизон в местечке Зембин и взорвал участок железной дороги Королев Стан — Смолевичи. Он успешно воевал в Полоцко-Лепельской партизанской зоне. Однако первого мая 1944 года бригада оказалась в окружении в Матыринском лесу к северо-западу от города Ушачи. В ночь на пятое мая Антифашистская партизанская бригада решилась на отчаянный прорыв и почти полностью погибла — из 1413 бойцов были убиты 1026 человек. Однако прорыв был успешным. Но в районе деревни Заборовка Владимир Гиль получил ранения в голову и грудь. Сослуживцы доставили его в Голубицкую пущу, где он и умер. Его имя увековечено на плитах мемориала «Прорыв».
Мнения партизан об этом человеке разделились. Комиссар 1-й Антифашистской бригады Тимчук верил в его исправление и называл человеком с храбрым сердцем, бывший начальник штаба 3-го отряда бригады «Железняк» Сергей Табачников считал, что Гиль искупил свою вину. А вот начальник Белорусского штаба партизанского движения Пётр Калинин не мог простить ему участия в расправах над мирными жителями во время карательных операций. Но все они сходились в одном — Гиль оказался в трагическом положении и гибель в бою для него была лучшим выходом. Никто не сомневался, что после войны ему бы все равно пришлось ответить за свои преступления на службе у немцев. При этом его жена Анна, сын Вадим и дочь Галина избежали возможных репрессий и получали пособие. По ходатайству Тимчука вдове Гиля назначили персональную пенсию.
Разумеется, странная история двойного предательства породила немало домыслов. Высказывалась версия о том, что Владимир Гиль с самого начала был законспирированным агентом НКВД и перешел на сторону врага с прямого разрешения начальства, однако на этот счет в архивах не обнаружено никаких документов. Также сын Владимира утверждал, что отец был потомком барона фон Лютенгаузен-Вольфа и еще до войны занимался разведкой в Германии. Впрочем, никаких доказательств и этой теории до сих пор нет.