Русский маркиз де Сад: герой войны, который завел себе гарем
Крепостные крестьянки всегда были в особой зоне риска, ведь даже дворянин с безупречной репутацией в обществе в своих владениях мог превратиться в зверя, от которого не было никакой защиты. История генерала Измайлова — в статье «Рамблера».
Лев Дмитриевич Измайлов отличился еще на русско-шведской войне, где был награжден орденом св. Георгия четвертой степени. В 1794 году он воевал против польских конфедератов, а в Отечественную войну на свои средства вооружил рязанское ополчение и вместе с ним отправился в Заграничный поход. Оттуда он вернулся в чине генерал-лейтенант, пополнив коллекцию орденами св. Анны 1-й степени с алмазными знаками и св. Владимира 2-й степени.
Но человек, столь уважаемый в обществе, в своих имениях дал полную волю своему буйному и жестокому нраву. Владелец обширных имений в Рязанской и Тульской губерниях, он нередко зло подшучивал над мелкими чиновниками и бедными дворянами, а с собственными крестьянами и вовсе не церемонился. Его разнузданное поведение и открывшиеся в ходе следствия подробности поразили даже привычных ко всему столичных сенаторов.
По прихоти барина, иногда без всякой вины, крестьян секли плетьми и розгами до полусмерти, провинившихся неделями держали в кандалах, цепях или в железных ошейниках. Но хуже всего пришлось девушкам, из которых Измайлов набрал себе гарем. От попадания в такой сераль, как это тогда называли, не защищал даже возраст — туда забирали уже тринадцатилетних девочек. Но встречались и случаи, когда в разврат вовлекались и восьмилетние.
Тридцать пленниц помещика жили в комнатах с зарешеченными окнами — иногда их выпускали гулять в сад и возили в баню. Им нельзя было общаться с родственниками, так что родители иногда даже не знали, жива ли их дочь. Если девушка не выдерживала постоянного насилия, заболевала, умирала или просто теряла красоту, ее выгоняли и меняли на свежую. Тех, кто пытался сопротивляться, жестоко избивали, морили голодом, держали в цепях, самых упорных уродовали. Измайлов испытывал слабость к невинным созданиям, поэтому отбирал своих наложниц по этому признаку. Гости Измайлова также пользовались услугами несчастных крестьянок.
Например, во время расследования Мавра Феофанова рассказала, что в тринадцать лет ее заставили развлекать гостя Измайлова помещика Козлова. Все местные чиновники были прикормлены помещиком, поэтому он не боялся расследования. Уверенный в своей безнаказанности, изувер иногда привозил свой гарем в московский особняк, где и устраивал вакханалию для избранных. Измайлов даже запретил своим крестьянам исповедоваться, чтобы скрыть свое поведение от церковных властей.
Но больше всего следователей поразила история Нимфодоры Хорошевской, которую подверглась насилию в восемь лет, несмотря на то, что, по слухам, была незаконнорожденной дочкой самого Измайлова от одной из его наложниц. Когда же ей исполнилось четырнадцать лет, помещик вновь забрал ее к себе, и обнаружив, что она уже потеряла невинность, велел избить ее и потребовал назвать того, кто посмел его опередить. Девушка пыталась объяснить, что это был Измайлов, но тот просто не вспомнил очередное свое преступление. Барин приказал снова ее высечь, потом держал в кандалах и наконец сослал на принадлежащий ему поташный завод (поташ применялся в мыловарении и был доходным производством). Но на этом мытарства девушки не закончились — позже ее перевели на суконную фабрику.
Измайлов был холостяком и признал лишь трех внебрачных детей от подневольных содержанок, причем устроил судьбу только одной дочки, Екатерины, которую выдал замуж за плац-адъютанта Малышева, который позже стал градоначальником Костромы.
Первое расследование бесчинств генерала было проведено еще в 1802 году по личному приказу императора Александра I, который в письме тульскому губернатору Иванову приказал выяснить правдивость слухов. Однако связи и взятки помогли помещику откупиться.
Но в 1827 году началось новое следствие, причем сначала и оно обещало быть формальным. Стряпчий Измайлова уговорил крестьян пожаловаться на барина только для того, чтобы заработать на взятках в качестве посредника между помещиком и судейскими. Показания крестьян при этом намеренно искажались, их обвинили в клевете на хозяина и подготовке бунта, после чего отправили в острог до приговора.
Однако тут в дело вмешались давние недоброжелатели генерала Измайлова петербургские сенаторы Огарев и Салтыков, которые прибыли в рязанскую губернию с проверкой. Новое расследование возглавил полковник Шамин. Они приказали освободить крестьян и допросили пленниц помещика. Обнаруженные факты безнравственного обращения помещика со своими крестьянами всколыхнули общество.
Впрочем, из уважения к воинским заслугам генерала Измайлова, с ними обошлись мягко. В 1831 году его поместья были переданы в государственную опеку, а он был выслан в Рязань без возможности распоряжаться имуществом. Впрочем, из-за болезни ему разрешили вернуться в свое село Милославское, где он и умер. Богатство самодура унаследовал его двоюродный племянник, граф Николай Дмитриевич Толстой. Генерал стал прототипом помещика Троекурова в «Дубровском» Пушкина.
Конечно, Лев Дмитриевич Измайлов был не единственным любителем гаремов из крепостных девиц. Так, друг Пушкина Алексей Николаевич Вульф вспоминал, что его дядюшка оставил жену в Петербурге и удалился в деревню, где завел гарем из крестьянок и оставил после себя дюжину бастардов. Подобные слухи ходили и о самых родовитых дворянах вроде канцлера Александра Безбородко, который женитьбе предпочел собственных крепостных наложниц. Разумеется, согласие самих девушек никого не интересовало.