«Первый побег из СССР»: зачем пятиборец Владимир Комиссаров колол себя булавками в море

Летом 1965 года был совершён первый увенчавшийся успехом побег из Советского Союза. Счастье остаться живым и не быть помещённым в психиатрическую клинику улыбнулось 26-летнему Владимиру Комиссарову, задумавшему выбраться на свободу по волнам Чёрного моря.

Родившись в предвоенном Ленинграде Владимир, вскоре вместе с матерью оказался в Новосибирске, откуда судьба забросила их в Германию. Пробыв на новом месте жительства до 1949 года, они вернулись в СССР, решив обосноваться в Москве.

10-летним мальчиком Комиссаров записался в секцию плавания, и не ошибся с выбором вида спорта, поскольку стал демонстрировать весьма неплохие результаты. Когда в 1958 году Владимиру предложили попробовать свои силы в современном пятиборье, куда входили фехтование, конкур, бег, плавание и стрельба, он согласился. Спустя четыре месяца тренировок на Молодёжном первенстве СССР, он остановился в шаге от пьедестала, но уже в 1959 году стал полноправным чемпионом страны.

На следующий год Комиссарову вместе с членами сборной позволили совершить поездку по европейским странам, входившими в социалистический лагерь. Жизнь, хоть и в коммунистических, но западных государствах, показалась ему более свободной, чем та которую он вёл в СССР, и именно в этот момент в его голове зародилась идея о побеге. Конечно, Владимир мог сбежать и попросить политического убежища будучи на соревнованиях за рубежом, однако как он сам признавался в интервью, ему не хотелось подставлять ни товарищей по сборной, ни тренеров, ни руководство федерации.

5 лет Комиссаров вынашивал план побега, за который в случае неудачи отвечать пришлось бы ему одному. В результате у него появился замысел использовать свои физические данные не только в спортивных, но и в житейских целях.

Приехав летом 1965 года в курортный грузинский город Батуми, Владимир на протяжении месяца изучал особенности пляжа и акваторию Чёрного моря, заплывать в которое разрешалось на расстояние не более 50 метров от берега.

Другой запрет распространялся на время принятия водных процедур – вход в море после 9 вечера был воспрещён. Для того чтобы обойти эти препоны Комиссаров решил действовать в шторм, когда береговым и пограничным службам было труднее засечь вероятных перебежчиков.

Дождавшись оптимальной для него непогоды, Владимир в сопровождении двух друзей отправился на пляж, где даже после 9 вечера было многолюдно - отдыхающие, сидя просто наслаждались морским пейзажем.

В 10 часов вечера они вступили на берег с периферийного входа, на таком отдалении от центральной площадки, что её гости могли разглядеть только их силуэты. Чтобы случайные свидетели не заметили, что к морю подошло три человека, а обратно возвращается только пара, товарищи пошли на хитрость – один из них гулял чуть поодаль от двух других, которые плотно, прижавшись, друг к другу, имитировали второго человека. Отплыть от пляжа в 4 балльный шторм оказалось не простой задачей, сильные волны трижды выбрасывали Комиссарова на берег, и только четвёртая попытка позволила ему углубиться в черноморскую акваторию.

Удалившись от батумской земли приблизительно на два километра, Владимир поменял курс и стал плыть параллельно берегу в направлении турецкой границы.

Спустя 20 минут после погружения в воду ноги Комиссарова стали сковывать судороги, которые явились результатом не его плохой физической формы, а чудовищного нервного перенапряжения. Спасла ситуацию припасённая заранее булавка, проколов которой несколько раз ноги, он расслабил мышцы и продолжил дерзкий рывок к воле. На пути к ней, Владимиру пришлось избавиться от создававшего дополнительное сопротивление небольшого мешочка, в котором были припасены нейлоновые штаны, рубашка и теннисные тапочки.

Оказавшись в открытом море, важно было не попасться в поле зрения пограничников, которые для выслеживания беглецов использовали разного рода приборы. Несмотря на очевидные трудности плавания в шторм, плохая погода удивительным образом помогла Владимиру. Разбушевавшиеся воды Чёрного моря создавали помехи и находившиеся на борту подводных лодок специальные аппараты не смогли засечь дыхание человека, хотя в обычные дни они фиксировали маршруты передвижения рыбных косяков. Другую опасность представляли растянувшиеся вдоль берега в длинную цепочку прожектора, свет от которых уходил на 5-7 километров вглубь акватории. Комиссарову, чтобы остаться незамеченным в тот момент, когда луч фонаря достигал его местоположения, приходилось полностью погружаться в воду.

За 8 часов проплыв в общей сложности 25 км, и толком не зная, оказался он уже в Турции или нет, Комиссаров стал приближаться к берегу, поскольку дальнейшее нахождение в море было губительным - ежедневно в 6 часов утра над Чёрным морем очень близко к воде начинали кружить советские пограничные вертолёты.

Очутившись в Турции, Комиссаров долго не мог поверить, что его авантюра удалась. Четыре месяца он ощущал себя абсолютно свободным человеком, пока в один прекрасный день власти страны не принудили его посетить советское консульство. В стенах этого здания дипломаты уговаривали Владимира вернуться на родину, апеллируя тем, что его очень хотят видеть его родители и сестра, которой у него никогда не было. Не поддавшись на их уговоры, Комиссаров после этой встречи решил переправиться за океан.