Шаляпин называл Надежду Плевицкую «родным жаворонком», а император Николай II «курским соловьем» и рыдал, слушая ее песни. История взлета и падения знаменитой певицы — в статье «Рамблера». Надежда Васильевна родилась 17 января (по старому стилю) 1884 года в селе Винниково Курской губернии. В обычной крестьянской семье было двенадцать детей, но выжили только пять. Получив скудное образование в два с половиной класса церковно-приходской школы, девочка еще два года жила в Свято-Троицком женском монастыре послушницей и пела в хоре. Религиозная мать прочила дочери судьбу монахини, но жизнерадостная Надя как-то отлучилась на ярмарку и увидела выступление циркачей в балагане. Она тут же решила остаться с ними, но мать узнала о побеге 16-летней дочери из монастыря и вмешалась. Тогда Надя устроилась горничной в состоятельную семью, переехала в Киев и в конце концов стала хористкой капеллы Александры Липкиной. Юная певица не владела нотной грамотой, зато у нее был абсолютный слух и сильный голос. В хоре Липкиной девушка получила ценный опыт, позже она поступила в балетную труппу Штейна. Там она познакомилась со своим первым мужем — польским танцовщиком Эдмундом Плевицким. Она прославится под его фамилией. Когда труппа распалась, супруги поступили в русский хор Минкевича, где Надежда исполняла цыганские романсы. Потом пара переехала в Москву, где певица начала выступать в знаменитом ресторане «Яр». Осенью 1909 года она отправилась на Нижегородскую ярмарку, где должна была петь в ресторане купца Наумова. Там ее выступление услышал великий оперный певец Леонид Собинов. Он был покорен голосом малограмотной ресторанной певички и устроил ей концерт в Московской консерватории. Славу ей принесли русские народные песни. Она познакомилась с Федором Шаляпиным, актерами Художественного театра, Москвиным и Качаловым, и стала настоящей звездой Москвы. Летом 1910 года Надежда Плевицкая гастролирует в Крыму и выступает на вечере у министра императорского двора Фредерикса. Этот концерт делает ее уже звездой всероссийского уровня. Бывшую крестьянку слушает императорская фамилия. Растроганный Николай II плачет, слушая русские песни в ее исполнении, несмотря на то, что среди них есть даже жалоба мужика-каторжанина. Плевицкая так описывает его реакцию:

«Спасибо вам, Надежда Васильевна. Я слушал вас сегодня с большим удовольствием. Мне говорили, что вы никогда не учились петь. И не учитесь. Оставайтесь такою, какая вы есть. Я много слышал ученых соловьев, но они пели для уха, а вы поете для сердца. Самая простая песня в вашей передаче становится значительной и проникает вот сюда. Государь слегка улыбнулся и прижал руку к сердцу».

Император в знак восхищение подарил ей перстень, а императрица — бриллиантовую брошь. Надежда Васильевна записывается для модных граммофонных пластинок, зарабатывает до пятидесяти тысяч в год, ее пишут художники. Гонорары позволили ей купить квартиру в столице и построить поместье рядом с родной деревней, куда перебралась ее мать и муж. Правда, отношения с Эдмундом тогда уже стали формальностью, хотя супруги сохранили дружеские отношения. Его карьера не складывалась, а ее была на взлете, она много гастролировала и почти не бывала дома. На званом вечере при дворе певица познакомилась с поручиком лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Василием Шангиным, который стал ее вторым мужем. Первая мировая война застала супругов в Швейцарии на курорте. Они вернулись в Россию. Певица отправилась за мужем на фронт, устроилась работать в лазарет в Ковно, где располагалась часть ее мужа. Во время отступления в 1915 году Шангин погиб, а Плевицкая вернулась сначала домой, а потом и на сцену, пытаясь вылечить боль искусством. Певица даже снялась в двух фильмах Владимира Гардина — «Крик жизни» и «Власть тьмы», но они не уцелели. Революция 1917 года застала ее в родном имении. Певица не интересовалась политикой и быстрая смена власти ее ошеломила. Она уехала в Курск и как в юности принялась кочевать по стране, раздираемой Гражданской войной. Плевицкая выступала перед красными бойцами в Курске, потом в Одессе. Где-то там она то ли попала в плен, то ли просто осталась в городе, когда туда пришли белые. Так или иначе Надежда оказалась в Крыму, где уже пела перед белыми воинами. Плевицкая оставалась артисткой и могла растрогать своим пением как монархистов, так и большевиков. В это же время она сошлась сначала с Юрием Левицким, потом с генералом Николаем Владимировичем Скоблиным. Вообще о жизни Плевицкой во время хаоса Гражданской войны почти нет никаких сведений, а сама певица не любила вспоминать об этих годах.

Фото из книги "Надежда Плевицкая" издательства АСТ (2005)

Вместе со Скоблиным и остатками русской армии Надежда Плевицкая покинула Россию. В лагере беженцев в Галлиполи (сейчас Гелиболу) Надежда Васильевна вышла замуж за генерала Скоблина в 1921 году. Затем супруги уехали в Болгарию, где Плевицкая вновь стала выступать, ведь теперь ее гонорары были фактически единственным заработком для семьи. Скоблин это понимал и взял на себя роль ее администратора. Надежда Васильевна объехала с концертами Литву, Латвию, Эстонию, Чехословакию, покорила Берлин и наконец Париж. Эмигранты всюду встречают ее восторженно, для них она — светлое воспоминание о потерянной России. Слушатели особенно любят композицию «Замело тебя снегом, Россия». В мае 1924 года супруги переезжают в французскую столицу. Отсюда она едет за океан, поет в Нью-Йорке, где случается маленький скандал — на концерт были приглашены служащие советской государственной торговой организации «Амторга», которая была и консульством. Эмигранты возмущены, но Надежда Васильевна в интервью журналистам спокойно ответила, что она артистка и поет для всех. Плевицкая все еще сторонилась политики. Во время выступлений в США певице аккомпанировал сам Сергей Васильевич Рахманинов. Хотя ей предложили остаться в Америке, она не решилась, предпочитая жить в Европе, где было больше русских эмигрантов. И дело было не только в ностальгии. Надежда Васильевна прекрасно понимала, кто ее основная публика, менять репертуар было уже поздно, как и осваивать чужие языки. А жизнь в Париже требовала расходов, хотя внешне их положение казалось благополучным. Но на самом деле за дом в столице нужно было ежемесячно платить, так как он был приобретен в рассрочку. Планы на крупный участок под Ниццей не оправдались из-за неурожая винограда. Кстати, деньги на покупку занял первый муж Надежды Эдмунд, который после эмиграции осел в Риге и работал балетмейстером. Плевицкая понимала, что становиться мировой звездой ей уже поздно, а ее творчество было важно и нужно именно соотечественникам. Возможно, эти соображения во многом повлияли на последующие события. Александр Вертинский так описывал Скоблина и Плевицкую:

«Ничем особенным он не отличался. Довольно скромный и даже застенчивый, он скорее выглядел забитым мужем у такой энергичной и волевой женщины, как Плевицкая».

В 1928 году Николай Владимирович Скоблин восстановился в Русском общевоинском союзе (РОВС) — самой известной организации белых офицеров в эмиграции. РОВС привлекал внимание НКВД, поэтому члены РОВС не до конца доверяли друг другу, опасаясь, что кто-нибудь может быть завербован Иностранным отделом (ИНО) НКВД. В общем, в жизнь Надежды Васильевны вошла политика, в которую она всю жизнь старалась не вмешиваться. Однако на этот раз все случилось иначе. В 1930 году Николай Скоблин встретил во Франции бывшего однополчанина и приятеля по ударному батальону Петра Ковальского. Встреча была неслучайной: Ковальский стал агентом НКВД и приехал для вербовки старого товарища. Он привез и письмо от старшего брата генерала, который остался жить в России. Ковальский общался с обоими супругами, пообещал, что на родине Скоблин сможет возобновить военную карьеру в генштабе, а Плевицкая — вновь выступать. В конце концов супруги поддались на уговоры. Впрочем, это лишь одна из версий, описанная писателем Игорем Дамаскиным. Как было на самом деле остается только догадываться, так как документы по делу Скоблина до сих пор недоступны для изучения. В 1930 году РОВС возглавил генерал Евгений Миллер после похищения агентами НКВД генерала Кутепова, который занимал этот пост до него. Вероятно, по плану НКВД в конце концов РОВС должен был возглавить лояльный к советской власти Скоблин. Так или иначе, было устроено похищение и Миллера, однако оно произошло не столь гладко, как ожидалось. Миллер предчувствовал ловушку и на всякий случай оставил записку:

«У меня сегодня в 12.30 часов дня свидание с генералом Скоблиным на углу улиц Жасмэн и Раффэ. Он должен отвезти меня на свидание с германским офицером, военным атташе при лимитрофных государствах, Штроманом и с Вернером, прикомандированным к здешнему германскому посольству. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, это ловушка, а потому на всякий случай оставляю эту записку».

Под видом немецких офицеров действовали чекисты. Исчезновение Миллера разоблачило и Скоблина, дальнейшая работа в качестве агента была бы невозможна. Эмигранты были потрясены такой изменой белому делу. Прежде чем французская полиция его арестовала, генерал сбежал и пропал без вести. По версии Павла Судоплатова, Скоблин укрылся в Испании, где и погиб при бомбардировке Барселоны. Впрочем, по другой версии его устранили агенты НКВД после провала. Так или иначе, за его поступок в полной мере ответила Надежда Плевицкая. Ее назвали соучастницей мужа, арестовали и обвинили в похищении человека и шпионаже в пользу СССР. Знаменитая русская певица предстала перед судом, хотя прямых доказательств ее вины не было, а она отрицала все обвинения. Русские эмигранты, которые боготворили «курского соловья», в одночасье обратились против нее. А в это время в советских газетах активно писали о связи Скоблина и его жены с гестапо. Певицу приговорили к двадцати годам каторжных работ и отправили в бретонский Ренн, где она и умерла в октябре 1940 года. Еще в июне эта часть Франции была оккупирована немцами по условиям Второго Компьенского перемирия. Европу и весь мир охватила Вторая мировая война и никому не было дела до смерти любимой певицы последнего русского царя, крестьянки, которой аплодировали аристократы.