Какие неписанные правила соблюдали сотрудники КГБ
Чем секретнее организация, тем больше правил и принципов ее работы не отражаются на бумаге. Сотрудникам «положено» следовать им по умолчанию. Те, кто «правила игры» не принимает, надолго в органах не задерживается.
Место для «своих»
Официально работать в КГБ мог любой советский гражданин с чистой анкетой и подходящими данными. Руководство страны обязывало принимать в Комитет как можно больше выходцев из рабочей среды.
Но мало быть принятым на службу. Распределение по престижным направлениям осуществлялось не по личным качествам или социальному происхождению, а исключительно по блату. В капиталистические страны дети рабочих не попадали практически никогда. Это были места для золотой молодежи из номенклатурных семей. По тому же негласному правилу сотрудникам из низов доставалась работа в 7-м Управлении – наружное наблюдение с большими физическими нагрузками.
Ты мне – я тебе
При распределении хлебных мест существовала тесная взаимосвязь (взаимовыручка) с МИД. Поскольку близкие родственники не работали в одном управлении или министерстве, дабы не быть уличенными в семейственности, генеральские сыновья шли в дипкорпус, а дети дипломатов – в КГБ. Такую практику называли «принципом перекрестного опыления».
В целом, как и во многих советских учреждениях, при приеме на службу в КГБ (или учебу в Академии) действовал неписаный закон – сначала дети своих, потом все остальные.
Официально запрещено – негласно разрешено
Комитету госбезопасности было запрещено прослушивать телефоны сотрудников аппарата партии. Но прослушка все равно велась – просто слушали тех, с кем говорил партийный функционер. Существовал особый отдел, в котором работали люди, хорошо распознававшие голоса.
Не показывай все, на что ты способен
Лучшие сотрудники специальных отделов КГБ умели все. Или почти все. Могли проникать на территорию дипмиссий и копировать хранившиеся в сейфах документы, не оставляя никаких свидетельств своего присутствия. Но КГБ регулярно проводило проверки, инспектируя, как хранятся секретные документы в министерствах, органах и закрытых КБ. И тогда все обставлялось формально и скучно: проверялось соблюдение всех правил, предписываемых нормативными документами, состояние сейфов, пунктов пропуска. Примерно так, как сейчас контролируется пожарная безопасность.
Максимальная информированность
Тяга к знаниям в СССР поощрялась только формально. Но для сотрудников КГБ ограничений не было – в этой среде информированность весьма ценилась. «Чекисты» могли читать любую запрещенную литературу, и делали это внимательно. А чтобы запоминать как можно больше за как можно более короткий срок, будущие сотрудники изучали комплекс мнемотехнических приемов.
Об интересующих людях собиралась не только компрометирующая информация – годилась любая: антипатии, симпатии, вплоть до клички домашнего животного.
Поэтому официальная пропаганда была не для КГБ. О положении дел в стране сотрудники знали едва ли не лучше правительства. Но – снова негласное правило – своих знаний «на улицу» не выносили, да и с коллегами делиться ими не стремились. Активно недовольные надолго в Комитете не задерживались.
Мягкотелым здесь не место
Переговоров с террористами не любили ни в спецназе, ни в КГБ. Известны случаи захвата советских специалистов на Ближнем Востоке. Заложников освобождали в кратчайшие сроки после того, как сотрудники спецслужб с особой жестокостью показательно уничтожали кого-нибудь из родственников террористов.
В целом, набор правил и принципов частично менялся в зависимости от специфики управления и работы каждого сотрудника.
