Каково было немецким медсестрам в советском плену

О немецких медсестрах времен Второй мировой войны чаще всего упоминают в связи с жуткими, бесчеловечными экспериментами нацистских эскулапов. А между тем большинство германских девушек и женщин, прошедших медицинскую подготовку, спасали жизни немецких солдат и офицеров на Восточном фронте. Их обязанности ничем не отличались от того, чем занимались советские сестры милосердия по другую сторону линии огня.

Красный Крест, а не свастика

Известный британский историк Гордон Уильямсон в своей книге «Женские вспомогательные службы Германии во Второй мировой войне» писал, что ни одна из частей вермахта официально не имела в своем штате медсестер, а все девушки, служившие в госпиталях на Восточном фронте, являлись представительницами немецкого Красного Креста.

По всей фашистской Германии активно велась пропаганда: юных особ агитировали отправляться в районы боевых действий, чтобы помогать раненым военнослужащим. К этому призывали плакаты, газеты, радиопередачи. Жителям Берлина или Мюнхена война преподносилась с пафосом, описывалась как героическое действо, поэтому некоторые девушки из идеалистических и романтических представлений уходили работать в прифронтовых госпиталях.

Другие немки попадали на Восточный фронт, поскольку были квалифицированными медсестрами. Красный Крест хоть и является общественной международной структурой с добровольным членством, но фашистское руководство жестко контролировало деятельность немецкого отделения данной организации.

На работе девушки обычно надевали накрахмаленные белые шапочки, а также белые передники с широкими наплечными лямками и карманами. В остальное время медсестры носили серые блузки, юбки, кители или шинели. На их одежде имелась эмблема Красного Креста.

«Я была очарована Гитлером»

В 2014 году Розмари Брониковски (фамилия по мужу), которой тогда было 92 года, в своем интервью призналась, что решила пойти в медсестры из юношеского идеализма, проникнувшись идеями национал-социализма: «Я была молода и как ребенок очарована им (Адольфом Гитлером - авт.)». Она поддалась фашистской агитации, несмотря на то, что старшие члены родной семьи возмущались политикой фюрера и не одобряли войну, понимая ее настоящую природу.

Однако открытая критика нацисткой идеологии была невозможна: «Если кто-то высказывался о том, что надо бы заканчивать войну, то его могли арестовать и убить. Каждый день по радио выступал с нацистскими речами Йозеф Геббельс, министр народного просвещения и пропаганды, и каждый человек должен был слушать его» (Розмари Брониковски).

Брониковски, как и многие представители ее поколения, осознала весь ужас войны позже, лично испытав тяготы и лишения.

Розмари вспоминала, как медсестры очищали солдат от крови и грязи, им часто не хватало обезболивающих средств, а вот с продуктами проблем не было — и медсестры, и пациенты регулярно получали сахар, яйца и молоко.

Оказавшись в прифронтовой зоне, девушки быстро избавлялись от иллюзий. Например, в 2010 году 90-летняя Аннете Шюкинг в своем интервью рассказывала, что слышала от раненных солдат вермахта о массовом геноциде евреев в оккупированных немцами республиках СССР. Девушка, добровольно записавшаяся в Красный Крест после окончания школы, в 1941 году оказалась в Житомирской области, где столкнулась с суровой действительностью, далекой от содержания агитационных плакатов.

Сколько их было?

В начале Второй мировой войны большинство немецких врачей были срочно призваны на военную службу. Молодые специалисты после получения дипломов сразу же направлялись в войска.

Согласно докладу ставки верховного командования вермахта от 6 июля 1942 года, на Восточном фронте сражались 184 немецкие дивизии, из которых 136 составляли пехотные воинские соединения, а 19 – танковые. Если добавить к ним 53 дивизии, укомплектованные представителями союзных нацистам стран (итальянцы, румыны, норвежцы, голландцы и другие), то получается внушительная цифра – 237 воинских соединений.

Поскольку медицинская служба каждой дивизии, в соответствии с директивами фашистского командования, была укомплектована 16 врачами, несложно подсчитать, что высший медперсонал только немецких частей составлял около 3 тысяч человек. А поскольку одному военно-полевому хирургу или другому медспециалисту требуется помощь, как минимум, 5-7 квалифицированных медсестер, то можно сказать, что на Восточном фронте служило около 17-20 тысяч представительниц немецкого Красного Креста. Плюс сестры милосердия из стран Европы, союзных нацистам.

Железный крест за мужество

Работа в военно-полевом госпитале у линии фронта – большой риск для жизни. Никто не застрахован от ударов артиллерии и налетов авиации. Некоторые из медсестер получили высокие боевые награды за проявленное личное мужество. Например, Эльфриде Внук в 1942 году командование вручило Железный крест 2-го класса за то, что она не оставила раненых, продолжая ухаживать за ними даже во время налета советской авиации. Одна из бомб угодила в госпиталь, и девушка сама была серьезно травмирована. Впрочем, за всю войну она получила несколько боевых ранений.

Графиня Мелитта Шенк фон Штауффенберг тоже служила медсестрой на Восточном фронте. Как и многие немки, она добровольно вступила в Красный Крест. За помощь раненым солдатам графиня была награждена Железным крестом 2-го класса.

Сестры милосердия, рискуя своими жизнями, под градом бомбежек спасали жизни военнослужащих вермахта. По сведениям британского писателя и историка Гордона Уильямсона, всего за 1941-1945 годы боевые награды получили около 20 немецких медсестер.

Санитары-мужчины

Пожалуй, главным отличием работы сотрудниц германского Красного Креста от их коллег с другой стороны фронта было то, что немки не вытаскивали раненых солдат с поля боя. Если у нас пострадавших бойцов за линию огня выносили медсестры или здоровые военнослужащие, оказавшиеся поблизости, то у немцев этой опасной работой занимались санитары-мужчины.

В состав медицинской службы каждой фашистской дивизии, согласно штатному расписанию, помимо 16 врачей входили еще 600 солдат, не принимавших участие в боевых действиях. Они исполняли обязанности носильщиков, водителей, а также оказывали раненым первую неотложную помощь. Наскоро перебинтовав пострадавших, санитары доставляли их в госпитали.

К каждой роте были прикомандированы десятки солдат медицинской службы. Они носили с собой сумки с бинтами и медикаментами, в их распоряжении имелись велосипеды, мотоциклы с колясками, автомобили.

Однако хваленый немецкий порядок часто разрушался в результате действий нашей армии, и девушкам из германского Красного Креста порой приходилось самим тащить на себе раненых с поля боя.

В плену

Немецкий врач Питер Бамм в своей книге «Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте» вспоминал, как однажды один из немецких госпиталей был на некоторое время захвачен русскими, а когда его отбили обратно, то с удивлением обнаружили, что бойцы Красной Армии не тронули раненых солдат. А вот всех докторов и медсестер забрали в плен.

Питер Бамм потом узнал, что его коллег спешно направили в советские госпитали, потому что обе стороны испытывали нехватку в квалифицированных специалистах, учитывая огромные боевые потери, которые несли и немцы, и русские.

Официальных сведений о судьбах сотрудниц германского Красного Креста, попавших в советский плен, практически нет, однако воспоминания фронтовиков и самих медсестер полны историй о фронтовых романах — как простых интрижках, так и чувствах, переросших во что-то большее. В результате после окончания войны некоторые из них остались в СССР и вышли замуж за русских. Однако, большая часть этих романов была с офицерами. Обычных солдат за связь с немецкими девушками могли наказать.

Что касается многочисленных описаний зверских изнасилований и убийств немецких медсестер, учиненных военнослужащими Красной Армии после взятия Берлина, то в большинстве своем они были выдуманы пропагандистами из ФРГ, чтобы закрепить в западном общественном сознании образ русского варвара. Хотя, конечно, единичные случаи жестоких расправ над женщинами имели место: люди-то все разные.

Известно, что несколько немецких медсестер, захваченных в плен американцами в госпитале французского города Шербур, после завершения войны были переданы германским властям. Эта акция широко освещалась в газетах США как доказательство хорошего обращения с пленными женщинами.