Зачем Есенин с другом наняли поэтессу
Дружба между Анатолием Мариенгофом и Сергеем Есениным вспыхнула быстро (впрочем, закончилась он также). Был даже период, когда поэты вместе снимали жилье. Об одном курьезном случае из их совместной жизни рассказывает “Рамблер”.
Мариенгоф снимал комнаты в доходном доме купца Бахрушина. В 1918 году к нему переехал Есенин. Центрального отопления в доме не было, комнаты обогревали, чем могли. А теплее всего было в бывшей ванной комнате, где стояла нагревательная колонка.
“...Мы решили пожертвовать и письменным столом мореного дуба, и превосходным книжным шкафом с полными собраниями сочинений... и завидным простором нашего ледяного кабинета ради махонькой ванной комнаты. Ванну мы закрыли матрасом – ложе; умывальник досками – письменный стол; колонку для согревания воды топили книгами. Тепло от колонки вдохновляло на лирику”, – вспоминая те дни, писал Анатолий Мариенгоф в книге “Роман без вранья”.
Вот только не всем жильцам нравилась оккупация Мариенгофом-Есениным ванной. Тогда поэтам пришлось перебраться в жилую комнату и спать на одной кровати под горой одеял и верхней одежды – так им было теплее. Мужчины придумали своеобразное дежурство: по четным дням Мариенгоф отходил ко сну первым и грел ледяные простыни, а по нечетным – Есенин.
Сергей Есенин в Москве был недавно, но круг его знакомых (причем из разных слоев общества) постоянно расширялся. Вот и одна поэтесса попросила Есенина помочь ей: замолвить слово и устроить на работу. Поэт предложил ей необычную сделку. Он обещал платить девушке жалованье машинистки, а взамен девушка обязалась приходить к нему домой за полночь, раздеваться, лежать под одеялом – для согревания постели. Поэт поклялся, что никто и пальцем не тронет ее.
Так и было. Вот только на четвертый день поэтесса возмущенно заявила, что больше не придет. Мариенгоф и Есенин не могли понять, что привело девушку в ярость, ведь они соблюдали все условия сделки.
“Я не нанималась греть простыни у святых!” – задыхаясь от негодования, проворчала поэтесса и сильно хлопнула дверью под носом у изумленных хозяев комнаты.