Никогда еще враг с Запада так далеко не углублялся на территорию страны, как в 1942 году. Германская армия вышла к Сталинграду, перерезая на Волге стратегически важный транспортный путь, соединяющий центр СССР с южными регионами, в том числе с Кавказом, откуда поступала бакинская нефть. Сталинградская битва стала одним из главных и решающих сражений не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. Выстоять и не дать противнику пройти дальше — было главным смыслом оборонительной части битвы, в которой Красная армия прилагала колоссальные усилия в борьбе с вермахтом. Почему 6-я германская армия смогла продвинуться так далеко? Из-за чего штурм Сталинграда раз за разом не приносил немцам победы? «Лента.ру» вспоминает ход событий.

Остановить стальной каток немецких дивизий

16 июля 1942 года в 17.40 передовой отряд 147-й стрелковой дивизии полковника Ивана Ковригина из состава 62-й армии, в ходе разведки хутора Морозов был обстрелян немецкими противотанковыми орудиями. В скоротечной перестрелке пять советских танков уничтожили неприятеля и без потерь отошли к своим.

В восемь часов вечера четыре немецких танка атаковали хутор Золотой. В ходе получасового боя противники потеряли по три бронемашины. Погибших в передовом отряде не было — лишь 11 раненых. Это были первые выстрелы многомесячной ожесточенной битвы.

Более серьезное боестолкновение произошло 20 июля, когда передовой отряд 33-й гвардейской стрелковой дивизии вместе с 651-м танковым батальоном попытался взять Чернышевскую. По итогам многочасового боя в отчете батальона констатировалось: «9 танков Т-34 сгорели от ударов термитных снарядов, один Т-34 разбит и остался на поле боя».

Попытка советского командования силами передовых отрядов прощупать намерения противника и заставить его развернуться из маршевых колонн в боевой порядок, потерпела неудачу. Оторванные от основных сил на расстояние 60-90 километров, отряды сковывались немецкими соединениями и уничтожались поодиночке, не имея возможности получить помощь от своих частей.

Представитель Генерального штаба Красной армии в 62-й армии сообщал начальнику Генштаба РККА генералу Александру Василевскому:

Требовалось изменить тактику, чтобы остановить стальной каток немецких дивизий. В задачу Сталинградского фронта (бывший Юго-Западный), общая ширина обороны которого составляла 520 километров, входило не допустить прорыв своих позиций через реку Дон в сторону Сталинграда. 22 июля командующим фронтом вместо маршала Семена Тимошенко был назначен генерал Василий Гордов.

«Противник отвлек наше внимание на юг»

Основные события весенне-летней кампании 1942 года развернулись на юге. Ставка Верховного главнокомандования вооруженных сил СССР, воодушевленная победами под Москвой, попыталась перехватить общую стратегическую инициативу в свои руки. В мае части Юго-Западного фронта под командованием Тимошенко предприняли наступление с целью освобождения Харькова.

Однако в ходе многодневных ожесточенных боев советские войска были окружены и разгромлены: общие потери составили 270 тысяч человек, из них 170 тысяч — безвозвратные. Стратегическая инициатива перешла к немцам, которые приступили к реализации плана Fall Blau («Синий вариант»).

Германская группа армий «Юг» была разделена на группу армий «А», которой надлежало наступать на Кавказ, и группу армий «Б». Основу последней составляла 6-я армия генерала Фридриха Паулюса в составе 12 пехотных и двух танковых дивизий. Целью этого оперативного объединения, которое считалась одним из самых боеспособных в вермахте, было захватить Сталинград.

С воздуха действия своих наземных войск прикрывал 4-й воздушный флот под командованием генерала Вольфрама фон Рихтгофена.

Паулюс создал две ударных группировки: в южную входили 51-й армейский корпус при поддержке 24-го танкового корпуса, в северную — 8-й армейский корпус и 14-й танковый корпус. Между этими двумя клешнями действовала 44-я пехотная дивизия.

Утром 23 июля северная группировка начала наступление на правом фланге 62-й армии генерала Владимира Колпакчи. Немецкая авиация пробомбила артиллерийские батареи, после чего на окопы пехоты, оставшиеся без огневой поддержки, двинулись танки. Днем ранее немцы форсировали Дон у Цимлянской.

Вечером 23 июля в разговоре с Гордовым Сталин так оценил ситуацию:

Беседу вождь завершил фразой: «Имейте в виду, что Колпакчи — очень нервный и впечатлительный человек, хорошо бы направить к Колпакчи кого-либо покрепче для поддержания духа».

Контрудар советских танкистов

Трудность для советского командования заключалась в чрезмерной растянутости линии фронта и отсутствии резервов, позволявших вести наступление. Оставалось лишь угадывать направления главных группировок противника и пытаться их как-то парировать, собирая силы для контрударов.

В Москве трезво оценивали возможности Сталинградского фронта, еще 8 июля 1942 года отдав распоряжение о переброске на запад из состава войск Дальневосточного фронта семи стрелковых дивизий и трех стрелковых бригад.

25 июля 13-й танковый корпус полковника Трофима Танасчишина нанес контрудар по немецким войскам и предотвратил выход противника в тыл 62-й армии, отбив в том числе прорыв к штабу Колпакчи.

В своих мемуарах немецкий генерал Ханс Дерр так отозвался о случившемся:

Один советский танковый корпус был не в силах изменить ситуацию в свою пользу: в окружение попали 184-я и 192-я стрелковые дивизии (командир последней полковник Афанасий Захарченко был убит), 40-я танковая бригада и один полк 33-й гвардейской стрелковой дивизии. К своим окруженные вышли только 30 июля.

Прорыв советской обороны на подступах к Калачу-на-Дону (от которого до Сталинграда было 75 километров) заставил руководство Сталинградского фронта бросить в бой только формирующуюся 1-ю танковую армию генерала Кирилла Москаленко. Удар советских танкистов отбросил немецкие войска от переправы через Дон, заставив 14-й германский танковый корпус отступить на несколько километров.

При этом в разгар боев на севере южная группировка 6-й армии вытеснила части РККА на восточный берег Дона, лишив советские войска плацдарма на правом берегу реки.

«Судьба битвы за Кавказ решится под Сталинградом»

28 июля Москва задала вопрос руководству Сталинградского фронта: «Скажите, кем занят в настоящее время юго-западный фас сталинградского внешнего обвода от станции Красный Дон до Райгорода?» На это был дан такой ответ: «Юго-западный фас Сталинградского обвода не занят никакими частями».

В целом ситуация на юге страны была близка к катастрофической. В тот же день, 28 июля, Сталин как нарком обороны издал приказ № 227.

В нем констатировалось: «Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа».

Приказ предписывал предавать суду военного трибунала любых начальников, допустивших отход без приказа своих частей; создавал штрафные роты и батальоны для проштрафившихся бойцов и командиров; формировал в пределах армий заградительные отряды, которым разрешалось на месте расстреливать трусов и паникеров.

«Пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв» — гласил грозный документ.

«Нервный» Колпакчи был заменен на посту генералом Антоном Лопатиным. На помощь 1-й танковой пришла 4-я танковая армия генерала Василия Крюченкина. Для улучшения управления войсками 5 августа Ставка образовала Юго-Восточный фронт под командованием генерала Андрея Еременко, подчинив ему Сталинградский фронт, из состава которого были переданы 51-я, 57-я и 64-я армии (позднее и 62-я).

Верховное командование вермахта, столкнувшись с возросшим сопротивлением советских войск, было вынуждено повернуть 4-ю танковую армию генерала Германа Гота с кавказского на сталинградское направление.

Начальник Генерального штаба сухопутных войск Третьего рейха генерал Франц Гальдер отметил 30 июля в своем дневнике:

Появление целой танковой армии противника сильно осложнило задачу обороны подступов к Сталинграду: теперь надо было парировать удары не только с севера, но и с южного фланга. На угрожаемое направление срочно перебрасывались свежие стрелковые дивизии с Дальнего Востока и Сибири, усиленные танками.

«Горела поверхность Волги и пароходы на рейде»

3 августа у железнодорожной станции Абганерово авангард Гота наткнулся на жесткое сопротивление. Молниеносного прорыва к Сталинграду с юго-западного фаса не получилось. У разъезда 74-й километр закипело трехнедельное сражение, которое проходило на открытой безлесной местности, кое-где изрезанной балками и оврагами. Температура в степи в августе 1942-го доходила до 45 градусов в тени.

Тем временем назревал серьезный кризис на северном фланге Сталинградского фронта: 8 августа 14-й и 24-й германские танковые корпуса окружили в районе Калача на западном берегу Дона часть войск 62-й армии общей численностью 28 тысяч человек.

Судьба окруженных беспокоила Москву. 15 августа Сталин в директиве Ставки указывал:

Но директива запоздала — к тому времени советская группировка на западном берегу Дона была уничтожена: сил у Сталинградского фронта на ее спасение не было, как и значительного количества транспортной авиации для снабжения по воздуху.

В тот же день соединения Паулюса нанесли мощный удар по позициям армии Крюченкина, ликвидировав к 19 августа еще один крупный советский плацдарм на правом берегу Дона. Теперь командование германской 6-й армии могло сосредоточиться на наступлении непосредственно на Сталинград, до которого оставалось 60 километров.

23 августа 400 самолетов 4-го флота несколькими волнами обрушились на город.

При этом погибло более 90 тысяч человек. К 23 августа удалось эвакуировать лишь 100 тысяч горожан из 400 тысяч.

Генерал Андрей Еременко отмечал, что за всю войну не видел более страшного зрелища: «Потоки горящей нефти и бензина устремлялись к Волге, горела поверхность реки, горели пароходы на сталинградском рейде, смрадно чадил асфальт улиц и тротуаров, мгновенно, как спички, вспыхивали телеграфные столбы. Визг летящих с высоты бомб смешивался с гулом взрывов, скрежетом и лязгом рушащихся построек, потрескиванием бушевавшего огня. В этом хаосе звуков отчетливо выделялись стоны и проклятия гибнущих, плач и призывы о помощи детей, рыдания женщин».

В четыре часа дня 16-я немецкая танковая дивизия из состава 14-го корпуса прорвалась к Волге близ северной окраины города, тем самым отрезав 62-ю армию от остальных сил фронта.

В донесении сообщалось: «В полдень командиры танков справа на горизонте увидели красивые очертания города Сталинграда, протянувшегося вдоль Волги на 40 километров. Водонапорные башни, заводские трубы и высокие дома виднелись сквозь дым пожаров».

«Еременко не понимает»

В районе станции Гумрак завязался бой с батареями 1077-го зенитного артиллерийского полка РККА, в числе бойцов которого были 75 девушек-добровольцев. Немецкие танки появились недалеко от Сталинградского тракторного завода и начали его обстрел.

Поначалу Сталин недооценил случившееся: «Противник прорвал ваш фронт небольшими силами. У вас имеется достаточно сил, чтобы уничтожить прорвавшегося противника. Соберите авиацию обоих фронтов и навалитесь на прорвавшегося противника. Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда. Пользуйтесь дымами в изобилии, чтобы запутать врага».

25 августа тон Верховного главнокомандующего был совсем другим:

Вождь явно имел в виду данное ему Еременко в качестве командующего Брянским фронтом обещание разбить «подлеца Гудериана», а вместо этого потерпевшего поражение в ходе наступления немецких войск на Москву в октябре 1941-го.

В ответ на прорыв 14-го корпуса руководство Сталинградским фронтом обрушило на него ряд контрударов, отрезав на какое-то время от основных сил. Немцам пришлось снабжать окруженных по воздуху.

26 августа Гальдер записал: «У Сталинграда — весьма напряженное положение из-за атак превосходящих сил противника. Наши дивизии уже не так сильны. Командование слишком нервничает».

Контрудары на севере и стойкая оборона на юге, у Абганерово, позволили дивизиям 62-й и 64-й армий 1 сентября беспрепятственно отступить в Сталинград. Большая часть города находилась в полосе войск Лопатина. Но все понимали, что этими силами Сталинград не удержать.

3 сентября в своей директиве представителю Ставки генералу Георгию Жукову Сталин приказал: «Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи. Потребуйте от командующих войсками, стоящими к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам».

Сталинградский фронт был усилен двумя свежими армиями: 24-й генерала Дмитрия Козлова и 66-й генерала Родиона Малиновского. Нависая над 6-й немецкой армией, советские войска наносили контрудары по левому флангу Паулюса, не позволяя ему сосредоточить всю мощь против защитников Сталинграда.

Трудный боевой путь 308-й стрелковой дивизии

12 сентября командующим 62-й армией был назначен генерал Василий Чуйков, а 13 сентября начался штурм города.

Этот день новый командующий запомнил навсегда: «На наш командный пункт, находившийся на самой вершине Мамаева кургана, ливнем сыпались мины, снаряды и бомбы противника. За весь день 13 сентября мне только один раз удалось поговорить с командующим фронтом. Я кратко доложил ему обстановку и просил в ближайшие сутки дать мне две-три свежие дивизии: отражать удары врага было нечем».

Положение на некоторое время спасла срочно направленная через Волгу 13-я гвардейская дивизия генерала Александра Родимцева, но к 26 сентября германские части прорвались на стыке 62-й и 64-й армий к Волге, разъединив обе армии. Ожесточенные бои шли и в центре Сталинграда, в том числе на Мамаевом кургане, а сама река полностью простреливалась немецкой артиллерией и авиацией.

Соединения обеих сторон таяли в жестоких боях как восковые свечи. Ярким примером этого служит 308-я стрелковая дивизия полковника Леонтия Гуртьева, будущего героя Советского Союза.

Чуйков отзывался о ней и о ее командире так:

Дивизия была сформирована 15 июня 1942 года в Омске, 19 августа выступила на фронт, а в сентябре приняла участие в контратаках Сталинградского фронта севернее города. По состоянию на 15 сентября ее численность составляла 8671 человек. К 20 сентября она поредела до 4467 командиров и бойцов. В ночь на 1 октября 308-я была срочно переправлена на правый берег Волги и влилась в ряды 62-й армии. На тот момент в ней состояло 4055 человек.

Гуртьевцы были направлены на один из самых угрожаемых участков — в район завода «Баррикады», где немцы активно пытались пробить советскую оборону. К 10 октября состав дивизии поредел до 3225 бойцов и командиров, а к 20 ноября в ее составе осталось лишь 1727 человек. 25 декабря 1942-го остатки 308-й были выведены из состава 62-й армии на переформирование. В ходе обороны Сталинграда 308-я стрелковая дивизия успешно отразила 117 немецких атак.

Тактика штурмовых и блокирующих групп

28 сентября Ставка преобразовала Юго-Восточный фронт в Сталинградский и Донской. Оборонительные задачи в городе поручались Еременко, а наступательные, к северу от Сталинграда — генералу Константину Рокоссовскому.

При этом две армии Донского фронта — 21-я и 63-я — занимали оборону на чрезмерно широком участке в 350 километров, тогда как 4-я танковая, 24-я и 66-я армии вели активные действия на сравнительно небольшой территории междуречья Дона и Волги против 6-й армии Паулюса.

Сам же Чуйков перешел к тактике небольших штурмовых и блокирующих групп: первые захватывали здания, уничтожая противника, вторые закреплялись и отбивали атаки неприятеля.

В условиях позиционной войны в частях активно развивалось снайперское движение. Одним из самых результативных стрелков 62-й армии стал Василий Зайцев, который с 10 октября по 17 декабря 1942 года уничтожил 225 вражеских солдат и офицеров.

Свои действия он описал так:

Прижатая врагом к Волге и в нескольких местах разрезанная 62-я армия не только активно оборонялась, но и кое-где контратаковала. Этому содействовала продуманная система артиллерийской поддержки.

Начальник штаба 62-й армии маршал Николай Крылов вспоминал: «Батальонная и полковая артиллерия — как правило, рассредоточенная поорудийно — находилась, по сути дела, в боевых порядках пехоты, нередко в двухстах — ста метрах от вражеского переднего края. Дальнобойная же артиллерия, стоявшая за Волгой, была приближена к пехоте тем, что ее наблюдательные пункты располагались под рукой у общевойсковых командиров, и те могли направлять огонь на нужный участок».

«Русские заняли прочную оборону»

Со своей стороны Паулюс получил в свое распоряжение соединения из армии Гота. Овладев большей частью центра города и выйдя к реке в районе пристани Купоросное, в октябре 1942-го немцы направили острие удара на северную часть Сталинграда, в район основных сталинградских заводов: «Баррикады», «Красный Октябрь», Сталинградский тракторный.

Но перенеся боевые действия из приволжских степей в промышленный район города, застроенный мощными зданиями из железобетона, вермахт лишился своего главного преимущества — свободы маневра. Сблизившись с противником на расстояние броска гранаты, немцы не могли в ближнем бою в должной мере использовать всю мощь своей авиации, танков и артиллерии.

Дерр констатировал:

С севера же 6-й армии постоянно приходилось отражать атаки советских танковых и стрелковых частей, которые не позволяли сконцентрировать все силы на взятии Сталинграда, хотя Берлину не раз казалось, что город вот-вот падет.

Паулюс получал все новые резервы, в том числе за счет группы армий «А». К 17 октября численность его армии достигла 334 тысяч солдат и офицеров. Сбылось пророчество начальника штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерала Альфреда Йодля о том, что судьба битвы за Кавказ решится на Волге.

Выступая 8 ноября в Мюнхене Гитлер рассказал всему миру о ситуации в Сталинграде: «Случайно он носит имя самого Сталина, но не думайте, что я рвался туда по этой причине. Он важен исключительно тем, что это важный пункт, ведь там мы отрезаем транспортные пути, по которым перевозятся 30 миллионов тонн грузов, в том числе девять миллионов тонн нефти. Я хотел захватить это все. И мы это и получили; там остались невзятыми всего каких-то несколько совсем небольших территорий».

Последний штурм города

Фюрер не подозревал, что Генеральный штаб Красной армии готовит гигантскую мышеловку его войскам, втянувшимся в мясорубку отчаянной битвы, планируя 19 ноября ударить по флангам армии Паулюса, а также войскам сателлитов и окружить их.

К тому времени командный пункт Чуйкова находился под открытым небом на берегу Волги, в 200-300 метрах от переднего края. Наступило резкое похолодание до минус 15 градусов, и по реке пошли крупные льдины, мешая доставлять в Сталинград свежие подразделения, боеприпасы и продовольствие. 62-я армия до середины декабря, когда установился прочный лед, оказалась полностью отрезана от левого берега.

Воспользовавшись этим, в половину седьмого утра 11 ноября Паулюс предпринял очередное наступление на позиции защитников города. Удар наносился силами пяти пехотных и двух танковых дивизий на участке шириной около пяти километров. Ожесточение боев достигло невиданного характера.

Батальон немецкого капитана Вельца участвовал в атаке на завод «Красный Октябрь». Его командир отмечал:

19 ноября 1942 года, когда началось советское контрнаступление Юго-Западного фронта генерала Николая Ватутина, Сталинградского генерала Андрея Еременко и Донского генерала Константина Рокоссовского, нацистам стало не до штурма города.

К тому времени сильно поредевшие дивизии 62-й армии удерживали северо-восточные кварталы Сталинграда, часть завода «Красный Октябрь», плацдарм «остров Людникова» (названный по фамилии оборонявшего его командира 138-й стрелковой дивизии) восточнее завода «Баррикады» и район севернее Тракторного завода.

Советские войска выстояли, но до окончания битвы было еще далеко — необходимо было окружить и уничтожить сильного и умелого противника.