Тайна замурованных мемуаров «шефа» КГБ
Историки до сих спорят о подлинности этого документа и о существовании мемуаров генерала КГБ СССР Ивана Серова как таковых. Чтобы де-юре отстоять легитимность опубликованных воспоминаний бывшего главы Комитета госбезопасности в Пресненский суд подавался даже иск о защите чести и достоинства.
Подлинны ли эти документы?
Об обнаружении дневников бывшего главы КГБ СССР Ивана Серова заговорили в 2016 году, когда под редакцией известного журналиста и политика Александра Хинштейна вышла книга «Иван Серов. Выписки из чемодана». Сообщалось, что за 4 года до этого при сносе стены гаража на бывшей даче Серова были обнаружены 2 чемодана с бумагами покойного чекиста, оказавшимися его мемуарами. В том же году историк Борис Соколов в программе «Дилетант» на радио «Эхо Москвы»* публично усомнился в подлинности мемуаров. Подлинность исторических фактов, изложенных в книгах самого Соколова (либо их интерпретации) зачастую подвергается резкой критике; академик РАН социолог Геннадий Осипов назвал Соколова «самым неутомимым, профессиональным фальсификатором». Внучка бывшего главы КГБ Вера Серова и журналист Александр Хинштейн подали на Бориса Соколова и «Эхо Москвы» иск о защите чести и достоинства. Как сообщало информагентство РИА Новости, истцы требовали с Соколова в общей сложности свыше 3,5 миллиона рублей компенсации морального вреда. Пресненский районный суд Москвы в декабре 2016 года исковые требования не удовлетворил. Была апелляция, и определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда 7 мая 2017 года решение Пресненского суда было оставлено в силе. Примечательно, что, судя по опубликованным материалам судов, в рамках судебных заседаний факт подлинности исходных материалов, послуживших основой для написания книги «Иван Серов. Выписки из чемодана», не устанавливался вовсе – рассматривался лишь вопрос о том, являются ли высказывания Бориса Соколова явным враньем, которое действительно порочит честь и достоинство. Журналисты «Московского комсомольца» присутствовали на судебном заседании, куда представителем стороны истца были доставлены 3 чемодана с рукописями. Адвокат Бориса Соколова просил приобщить бумаги к делу, чтобы Соколов «мог их изучить». Но адвокат Хинштейна запротестовал, сославшись на «большую историческую ценность» материалов. Судья заявила, что изучение содержимого чемоданов «выходит за рамки данного судебного разбирательства». В итоге высказывания Бориса Соколова в радиопередаче и первая, и апелляционная судебные инстанции сочли «оценочными» – мнением, которое «не может быть проверено на его соответствие действительности».
Нужно ли было так прятать?
Когда журналист «Комсомольской правды» Евгений Черных спросил историка спецслужб Геннадия Соколова (лично бывшего знакомым с пенсионером КГБ Иваном Серовым) о том, по какой причине бывшему председателю Комитета госбезопасности понадобилось замуровывать таким образом свои дневниковые записи, Соколов признался, что не понимает, зачем Серов это сделал – многие знали, что с еще с 60-х годов бывший глава КГБ работал над воспоминаниями, причем не один, ему помогали супруга и зять, известный советский писатель Эдуард Хруцкий. Георгий Соколов рассказал о версии, согласно которой о написании мемуаров знал председатель КГБ Юрий Андропов, не желавший обнародования воспоминаний Ивана Серова. Якобы вхожего в семью Серовых писателя Юлиана Семенова просили выкрасть эти записи, что при содействии Хруцкого, что и было сделано. Документального подтверждения данная версия не имеет. Хинштейн в предисловии к книге «Иван Серов. Выписки из чемодана» писал, что попытка кражи рукописей не удалась, однако пристальное внимание КГБ к опальному пенсионеру Серову было всегда, его кабинет на даче прослушивался. Георгий Соколов, ссылаясь на информацию неназываемого им помощника Андропова утверждал: один из экземпляров мемуаров Ивана Серова в спецхране КГБ все же был. Серов, по словам Георгия Соколова, очень хотел издать книгу воспоминаний, но его желанию противились в Кремле. Если найденные мемуары Серова – не фальшивка, возможно, пенсионер КГБ таким способом пытался сохранить свои дневники для потомков.
*признано иноагентом в РФ
