«Инструмент унижения и запугивания» Миллионы женщин по всему миру становятся жертвами насилия. Как это остановить?

Известный приматолог Франс де Вааль не только более сорока лет наблюдает за обезьянами в дикой природе и в исследовательских центрах, но и делится своими наблюдениями с широкой публикой. Он прославился научно-популярными книгами, в которых сравнивает поведение приматов с человеческим и регулярно делает парадоксальные выводы. Недавно на русский язык перевели новый труд де Вааля «Разные: Мужское и женское глазами приматолога». В нем ученый исследует гендерное поведение у обезьян и сравнивает его со стереотипным поведением мужчин и женщин в человеческом сообществе. С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» «Лента.ру» публикует фрагмент текста, посвященный насилию в отношениях полов.

Изнасилования использовались как инструмент унижения и запугивания против миллионов женщин. Примеры этого включают поведение японской армии во время Нанкинской резни в 1937 году, действия представителей народа хуту во время геноцида в Руанде в 1994 году... Изнасилования перерастают в геноцид, когда за ними следуют пытки и убийства, как это часто бывает, или халтурно сделанные аборты и смертельные заболевания, такие как СПИД. Упоминается, что в более ранней истории войска насиловали и грабили, чтобы наказать захваченные города за отказ сдаться. Монгольский правитель Чингисхан, например, ставил ультиматум осажденным городам:

В наше время главный источник насилия над женщинами находится у них дома: их партнеры по сексу и члены семьи (бойфренды, мужья и братья). Приблизительно 13,5 % всех убийств в мире — это феминицид, определяемый как преступления на почве ненависти к женскому полу. Сексуальное насилие — это часть всемирного паттерна, но если достоверность имеющихся цифр все еще под сомнением, существует одна величина, о которой нам не известно ничего, — это количество насильников.

Может ли им оказаться каждый пятый?

Или, быть может, двадцать. Это ключевой вопрос, если мы хотим определить, какие факторы способствуют изнасилованию. Типично ли такое поведение для нашего биологического вида или же является исключением, с которым связано абсолютное меньшинство мужчин?

Изнасилования иногда воспринимают как отражение гендерных взаимоотношений нашего вида. В своей книге «Против нашей воли» (Against Our Will , 1975) Сьюзен Браунмиллер написала эти памятные строки: «Обнаружение мужчиной того обстоятельства, что его гениталии могут служить орудием запугивания, стоит на одном уровне с самыми важными открытиями доисторических людей, в одном ряду с использованием огня и изобретением первого каменного топора. Я убеждена, что изнасилования выполняли важнейшую функцию с древнейших времен и до нынешних дней. Это ни больше ни меньше как осознанный процесс запугивания, при помощи которого все мужчины держат всех женщин в постоянном страхе».

Говоря обо всех мужчинах и женщинах, Браунмиллер сделала широкое обобщение, которое не оставляет места для роли культуры и образования. Она также не отделила мужчин, которые насилуют, от мужчин, которые этого не делают. Ее основной идеей было то, что неважно, сколько мужчин ведут себя подобным образом, поскольку все женщины живут в постоянном страхе перед такой участью и вынуждены принимать защитные меры.

Узнать, сколько среди мужчин насильников, важно для тех, кто хотел бы искоренить такое поведение. Некоторым, впрочем, это кажется невозможным. Они считают сексуальное насилие естественным для нашего биологического вида. Изнасилования — это не акт жестокости и не культурное нововведение, утверждают они, а адаптивная стратегия.

В книге «Естественная история изнасилования» (A Natural History of Rape, 2002), написанной американскими учеными Рэнди Торнхиллом и Крейгом Палмером, изнасилование преподносится как неотъемлемая часть нашей эволюционной психологии. Они видят его как заранее запрограммированное решение для мужчин, имеющих дело с женщинами, не желающими секса с ними. Под словом «адаптивный» они подразумевают, что изнасилования помогают мужчинам зачать потомство, которое без изнасилования никогда не появилось бы на свет.

Я вполне понимаю Браунмиллер, которая в гневе на распространенность насилия и его травмирующие последствия была готова обвинить целый гендер. Мне сложнее примириться с биологизацией изнасилования, изложенной Торнхиллом и Палмером , — частично из-за того, что нам известно о наших сородичах-приматах, а частично из-за ограниченных свидетельств для нашего биологического вида.

Кроме того, когда изнасилование называют «естественным», то возникает впечатление, словно нам надо смириться с этим явлением. Заверения авторов, что они не это имели в виду, никогда не выглядели убедительными.

Хотите верьте, хотите нет, но мысль о том, что изнасилование — это адаптация, появилась при исследовании скорпионовых мух. У некоторых видов мух существует физический элемент — нечто вроде зажима, который позволяет самцам принуждать самок к спариванию. Хотя идея распространить это свойство мух на нас довольно сомнительна, авторы стараются изо всех сил. У мужчин, очевидно, не имеется анатомического инструмента для изнасилования, но авторы предполагают, что, быть может, устройство мужской психологии этому способствует.

Человеческий вид слишком свободно запрограммирован, чтобы весьма специфическое поведение, такое как изнасилование, могло достаться нам по наследству.

Сторонники взгляда на изнасилование как на адаптацию вновь и вновь приводят в пример несколько животных, которые демонстрируют принудительное спаривание, таких как утки и орангутаны. Тем не менее с точки зрения эволюционной логики невольно задаешься вопросом, почему этих животных так мало. Если изнасилование — это такая прекрасная техника зачатия, почему оно встречается так редко? Принудительный половой контакт должен бы быть повсеместно распространен в природе, но этого не происходит.

Чтобы естественный отбор одобрял изнасилования, необходимы два условия. Первое — мужчины, которые ведут себя таким образом, должны обладать определенным составом генов, который превращал бы их в сексуальных маньяков. Второе — насильникам было бы необходимо распространять свои гены. Но мы не имеем доказательств выполнения хоть одного из этих условий.

Более того, если бы целью было размножение, мужчины бы не насиловали девочек и женщин в возрасте за пределами репродуктивного. Кроме того, они бы не насиловали любовниц и жен, с которыми у них уже есть добровольный секс, или мальчиков и мужчин. И все же они это делают. Например, согласно опросу, проведенному Министерством юстиции США, каждый 33-й мужчина подвергается изнасилованию в течение жизни.

Я пришел в ужас от мысли, что столь безграмотные биологические соображения могут дойти до широкой аудитории, но это случилось. «Естественная история изнасилования» стала камнем на шее у молодой дисциплины эволюционной психологии, которая до этого по большей части была известна безобидными спекуляциями на тему привлекательности бедер, талии и симметрии лица.

Дискуссия достигла своего пика с выходом критической коллективной монографии, в которой двадцать восемь исследователей отвергли тезис Торнхилла и Палмера. Джоан Рафгарден назвала его «новейшим оправданием в духе “эволюция заставила меня сделать это”» для порочного поведения.

В моем критическом отзыве на эту книгу в The New York Times я поднял другой вопрос: как бы племенное сообщество поступило с насильником в своих рядах? Я думал о нашей долгой былой жизни в составе небольших групп.

Американские антропологи под руководством Ким Хилл исследовали этот вопрос, опираясь на известные им факты об индейцах аче в Парагвае. Они ничего не слышали об изнасилованиях среди охотников-собирателей, но построили математическую модель на основании того, какой реакции они ожидали бы от этих людей, если бы один из их мужчин изнасиловал женщину. Его перспективы оказались плачевны. Насильник мог лишиться всех своих друзей и в конце концов мог быть убитым родственниками жертвы, в то время как его потенциальные потомки остались бы брошены на произвол судьбы. Ген изнасилования — если бы таковой имелся — скорее всего, быстро бы себя изжил.

Наши ближайшие сородичи не демонстрируют признаков адаптивной склонности к изнасилованию, и в условиях, в которых происходила их эволюция, изнасилование нельзя было назвать мудрым поступком. В наших современных огромных сообществах анонимность снижает риск для насильников, но то, что изнасилования случаются, не делает их естественным процессом.

Барбара Сматс была первой, кто затронул вопрос о том, как современное человеческое общество формирует мужское насилие и половое принуждение и что можно этому противопоставить. При этом она опиралась на данные наблюдений за приматами. Как мы уже видели, чем сильнее женская сеть, тем успешнее получается обуздать сексуальные домогательства самцов.

По утверждению Сматс, у женщин есть три основные тактики предотвращения домогательств мужчин. Первая — отбиваться от насильника, и этот вариант прежде всего приходит на ум. Но это не так-то просто осуществить и к тому же опасно, так как мужчины в среднем физически сильнее женщин.

Вторая возможность — заручиться поддержкой мужчины. Такой вариант также выбирают многие приматы. Вспомните дружбу между самцами и самками павианов и то, как самок орангутанов привлекают самые могучие самцы в лесу. Но у этой тактики есть и свои изъяны. Если самка выбирает себе самца по признаку мощи и доминантности, она рискует, что самец может обратить эти качества против нее. Сильный защитник также потенциально опасный тиран.

С точки зрения женщины, идеальный мужчина достаточно силен, чтобы отпугивать от нее других мужчин, но при этом достаточно добр, чтобы никогда не использовать свое физическое превосходство против нее. То, что гетеросексуальных женщин привлекают эти качества, ясно по их выраженному предпочтению высоких мужчин. Женщины настолько явно предпочитают мужчин выше себя ростом, что невысокие мужчины жалуются, что у них нет шансов на сайтах знакомств.

Влечение женщин к мужчинам, на которых они смогут смотреть снизу вверх, превосходит мужскую страсть к женщинам, которые ниже ростом, чем они сами. В ответ на вопрос о брачных предпочтениях женщины сильнее настаивают на разнице в росте между гендерами, чем мужчины.

Мускулатура — это еще один дополнительный фактор. Женщины предпочитают рельефные кубики пресса. Говорят, что, когда Брэд Питт, стоя на залитой солнцем крыше, снял рубашку в фильме «Однажды в Голливуде» (Once Upon a Time in Hollywood), все зрители в кинотеатре ахнули. Мы быстро прикидываем возможности мужчины по его торсу и рукам.

Если мы посмотрим на фотографии мужских тел без головы и рубашки, мы без проблем отсортируем их по силе верхней половины тела. Выборка из 160 американских женщин не продемонстрировала ни одного исключения из этого правила. Другие исследования показали, что женщинам не нравится излишняя мускулистость, но в этих исследованиях им показывали рисунки из комиксов. В пределах разумного подавляющее большинство женщин предпочитают здоровых и сильных потенциальных партнеров.

Но герою требуется мускульная сила. Кроткие мужчины не представляют опасности в домашних условиях, но вне дома женщины предпочитают компанию мужчин, которые могут за себя постоять.

Зная, что их судят по этому качеству, мужчины стараются выставить его напоказ. Быть может, поэтому их привлекают соревновательные виды спорта. По всему миру мужчины смотрят спортивные передачи и занимаются спортом больше, чем женщины. И женщины обращают на это внимание, как показал опрос, в ходе которого они должны были оценить фотографии мужчин с указанием вида спорта, которым они занимаются.

Женщины отдавали предпочтение мужчине, который играет в агрессивные спортивные игры, такие как регби, а не тому же мужчине с той же самой фотографии, в подписи к которой упоминалось, что он играет в более спокойную спортивную игру, такую как бадминтон.

Третий способ, с помощью которого женщины могут понизить риск сексуальных домогательств, — это заручиться поддержкой других женщин. Их сеть взаимопомощи часто основывается на родстве (если женщины остаются в своей семье после замужества), но так же, как сестринство бонобо, может состоять из женщин, не связанных кровными узами. На ум приходит движение MeToo. А также движение «зеленых сари».

В небольшой деревушке на севере Индии женщины поодиночке страдали от частого домашнего насилия со стороны пьяных мужей. Однажды эти женщины собрались вместе и начали патрулировать улицы своей деревни. Они поступали так каждый вечер, нарядившись в зеленые сари. И быстро стали силой, с которой пришлось считаться. Они разбивали бутылки со спиртным и вступались за женщин, когда тем досаждали мужья.

Сматс разработала систему упреждений различных ситуаций, которые могут защитить женщин: например, близость родства, меньшая степень зависимости женщин от мужчин и меньший упор на мужские связи в обществе. Мужчины, которые много времени проводят в мужских клубах или братствах, перестают считать женские проблемы приоритетными и неохотно защищают родственниц от других мужчин.

Эти упреждения пока не проверены на реальных данных о человеческих культурах. Тем не менее они представляют собой прекрасный набросок культурологического подхода к проблеме сексуальных домогательств и принуждения.

Такие концепции мне кажутся намного лучше, чем предположение, что изнасилование прописано в наших генах и что мужчины будут практиковать его при всякой возможности. Это безнадежно фаталистический подход, который отрицает возможность для мужчин стать лучше. Поэтому я бы добавил четвертую опцию для борьбы с мужскими домогательствами и изнасилованиями: создание культуры, в которой мальчиков и мужчин не привлекает такое поведение и они не одобряют его у своих друзей. Вместо того чтобы сосредоточиваться на том, что могут сделать женщины для предотвращения насильственного поведения, мы должны также принимать в расчет, чему мы учим мальчиков и какие ролевые модели им предлагаем.