В ходе Русско-турецкой войны 1787-1791 годов Османская империя тщетно попыталась вернуть себе контроль над Северным Причерноморьем и Закавказьем. Боевые действия шли на суше и на море, яростные атаки чередовались долгими осадами крепостей. Противники не щадили друг друга, сражаясь крайне ожесточенно. Русская армия и флот одержали череду ярких побед, поставив имена Александра Суворова и Федора Ушакова в ряд лучших военачальников своего времени. Какие отношения сложились у крымских ханов с Российской и Османской империями? Какую роль в событиях сыграл фельдмаршал князь Григорий Потемкин? Как русским войскам удалось захватить турецкие крепости Очаков и Измаил? «Лента.ру» вспоминает ход событий.

«Одно спасение — уехать»

«Отныне и навсегда да пресекутся и уничтожатся всякие неприязненные действия и вражда, и да предадутся оныя вечному забвению; вопреки же тому да будут восстановлены и сохранены на твердой земле и водах вечный мир, постоянная дружба и нерушимое доброе согласие, сопровождаемое искренним, наиприлежнейшим и точным исполнением постановляемых ныне статей мирного договора».

Так 9 января (по новому стилю) 1792 года закончилась седьмая из двенадцати войн, которые с ХVI по ХХ век вели между собой Россия и Турция и вторая в правление российской императрицы Екатерины II. Мирный договор (позже названный Ясским), положивший конец боевым действиям, российские и турецкие представители заключили в столице Молдавского княжества Яссы (ныне в Румынии).

К России отошли территории между Южным Бугом и Днестром, по которому была установлена новая граница — земли на левом берегу Днестра отходили Всероссийской империи, на правом — Порте Оттоманской. На Кавказе граница между двумя государствами была восстановлена по реке Кубань. Договор также закреплял за Россией все Северное Причерноморье, включая Крым, и фиксировал отказ османов от каких-либо враждебных действий против Грузии.

Переговоры начались осенью 1791 года в Яссах, где располагалась резиденция всевластного фаворита Екатерины II, главнокомандующего русской армией фельдмаршала князя Григория Потемкина. С турецкой стороны делегацию возглавлял его противник — главнокомандующий войсками Османской империи Юсуф-паша. Вскоре у российской стороны поменялся руководитель.

15 октября Потемкин, которому нездоровилось, написал последнее письмо императрице: «Матушка всемилостивейшая государыня. Нет сил более переносить мои мучения. Одно спасение остается — оставить сей город, и я велел себя везти в Николаев. Не знаю, что будет со мною. Одно спасение — уехать».

На следующий день по пути в Николаев 52-летний Потемкин скоропостижно скончался неподалеку от молдавского села Старые Радены.

На переговорах его заменил князь Александр Безбородко, опытный дипломат, руководивший внешней политикой России. Через своих агентов в Стамбуле князь был осведомлен о приказе султана закончить переговоры с русскими миром. Поэтому при строптивости османских представителей российская сторона угрожала прервать перемирие и стояла на своих условиях в ходе всех 13 переговорных конференций, проходивших в Яссах.

Это не оставило туркам другого выхода. В итоге они даже предложили выплатить контрибуцию в семь миллионов рублей, но, учитывая большие финансовые затруднения Турции, Безбородко от имени Екатерины II великодушно отказался от денег.

Договор с российской стороны подписали племянник Потемкина генерал Александр Самойлов, возглавлявший до прибытия Безбородко переговоры, один из будущих основателей Одессы и участник штурма Измаила генерал (позднее стал контр-адмиралом) Иосиф де Рибас, а также искусный специалист по переговорам с Блистательной Портой генерал Сергей Лашкарев. От имени Османской империи документ скрепили подписями министр иностранных дел Абдулла эфенди, а также ряд представителей турецкой делегации.

«Город твой сжег, хотел твоей головы»

Громадная Османская империя, чьи владения располагались в Азии, Европе и Африке, несколько столетий была активным политическим игроком на международной арене. Периодически ее интересы сталкивались с российскими, и тогда между двумя державами вспыхивали боевые действия.

Так произошло в 1768 году, когда Турция выступила в поддержку Речи Посполитой, параллельно обвинив Россию в разорении города Балта (ныне Одесская область Украины), входившего в состав Османской империи. Но Русско-турецкая война 1768-1774 годов закончилась не в пользу Стамбула.

По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору была провозглашена независимость Крымского ханства от Турции, Россия получила в свое владение города Азов, Керчь, крепость Кинбурн и ряд других территориальных приобретений. Блистательная Порта признала право русских кораблей ходить в турецких водах и даровала свободу вероисповедания балканским христианам.

Екатерина II, добившись независимости Крыма, не отказалась от планов присоединения полуострова к России — тем самым империя получала свободный выход к Черному морю и навсегда бы покончила со старым врагом.

В частности, в 1650 году в крымскую казну было передано 12 тысяч рублей. Тем самым Москва покупала лояльность татарской знати, с тем, чтобы обезопасить себя от набегов или от участия крымцев на стороне противника.

Наиболее разорительным стал поход на Русь крымского хана Девлета I Герая в 1571 году, в ходе которого была сожжена Москва и погибло от 80 до 120 тысяч человек, не считая 60 тысяч, уведенных в плен.

Девлет Герай писал царю Ивану Грозному:

Конец экспансии Девлета I Герая положила битва при Молодях в 1572 году, в ходе которой крымцы были наголову разгромлены и лишились 27 тысяч бойцов. С данью крымским ханам было официально покончено в 1700 году по итогам Азовских походов Петра I.

В Константинопольском договоре отмечалось: «А понеже Государство Московское самовластное и свободное Государство есть, дача, которая по се время погодно давана была крымским ханам и крымским татарам, или прошлая или ныне, впредь да не будет должна от Его священнаго Царскаго Величества Московскаго даватись, ни от наследников его».

Каски вместо треуголок

Россия активно готовилась к новой войне с османами. Под руководством генерал-губернатора Новороссийского края князя Потемкина были проведены реформы в армии: в основу действий пехоты было положено умение совершать быстрые и скрытые переходы, умение метко стрелять и действовать на пересеченной местности.

Были отменены напудренные парики c косичками, служившие рассадниками для вшей, солдат было приказано стричь в кружок. Узкие и тесные мундиры заменены на более просторные камзолы, введены шаровары, внизу обшитые кожей, и легкие сапоги. Вместо неудобных в бою треуголок солдаты получили черные каски с оранжевым гребнем и белой кокардой. Главным правилом стало: «Солдатский наряд должен быть таков, что встал и готов».

Офицерам запретили под страхом строгого наказания использовать подчиненных на частных работах. Было обращено большее, чем раньше, внимание на своевременность и правильность снабжения войск, командиры и лекари должны были требовать соблюдения в армии санитарно-гигиенических норм.

Были созданы Екатеринославское и Черноморское казачьи войска, Войско Донское стало более тесно взаимодействовать с армией, поставляя регулярные полки в ряды вооруженных сил страны.

Деятельное участие Потемкин принял и в создании Черноморского флота, ядром которого стали Азовская и Днепровская военные флотилии. К 1787 году численность боевых кораблей и вспомогательных судов составляла 46 единиц. Не выпускал из своего поля зрения князь и события на полуострове.

В 1777 году ханом Крыма стал пророссийский ставленник Шахин Герай. Однако при попытке создать армию европейского типа начался бунт, который был подавлен русским корпусом под командованием генерала Александра Прозоровского. В мае 1778 года Прозоровского сменил генерал Александр Суворов, в ведении которого был не только Крым, но и Кубань. Главной задачей полководца стало недопущение османского вторжения.

Именно ему пришлось осуществить указ Екатерины II о перемещении крымских армян, грузин и греков в Азовскую и Новороссийскую губернии. В распоряжении императрицы подчеркивалось: «Стараться всеми образами склонять и уговаривать, чтобы добровольно перейти согласились, а особливо убедить к тому тамошнего греческого митрополита».

Сопротивление Шахина Герая переселению христиан закончилось после получения 50 тысяч рублей и ценных вещей. Подобные презенты получили и многие мурзы.

Сами переселенцы вовсе не горели желанием бросать обжитые места с хорошим климатом. Они пригласили Суворова посетить Феодосию, показав ему город, построенный водопровод, бассейны и фонтаны, кожевенные заводы, шелкопрядильные фабрики, мельницы и ряд других сооружений.

На военачальника увиденное произвело впечатление, и он пообещал оплатить стоимость всего оставляемого. В своем рапорте Суворов сообщал:

По данным генерала, в августе-сентябре 1778 года из Крыма выехали более 31 тысячи человек, в большинстве своем греков и армян. В целом переселение закончилось в середине сентября 1779 года.

«Крым разрывает наши границы»

Тем временем недовольство крымской знати самовластным правлением Шахина Герая нарастало. Летом 1781 года в Петербург была даже направлена специальная делегация с жалобами на жестокость и притеснения хана. Но до поры до времени его кандидатура устраивала царское правительство.

В 1782 году вспыхнуло мощное восстание, свергнувшее Шахина Герая. На его место пришел руководитель мятежа, старший брат Бахадыр Герай. Он обратился к Стамбулу и Петербургу с требованием о своем признании, но Турция отказалась признавать нового хана, а Россия направила войска для подавления бунта, с которым было покончено к ноябрю 1782 года. Бахадыр Герай был взят в плен.

Однако возвращение Шахина Герая, который начал жестокие репрессии против оппозиции, снова вызвало острое недовольство населения. Екатерине II и Потемкину стало очевидно, что с таким союзником новые волнения будут возникать вновь и вновь. Встал вопрос о присоединении полуострова к России.

В декабре 1782 года Потемкин писал императрице:

В апреле 1783 года Шахин Герай подписал отречение от престола, 19 апреля 1783-го Екатерина II издала манифест, в котором сообщалось о включении Крымского ханства в состав Российской империи. 9 июля того же года документ был издан в качестве присяги для местной знати, которую в Крыму лично принимал Потемкин. Мирно прошло и присоединение Кубани, где клятву на верность русской императрице принесли лидеры ногайцев.

Высшее сословие Крыма было уравнено в правах с остальным российским дворянством, за исключением возможности покупки крепостных христианского вероисповедания. 334 новых крымских дворянина сохранили за собой всю прежнюю земельную собственность. Руководители округов, как и судьи, были оставлены на своих местах.

Что касается Шахина Герая, то ему было предписано покинуть полуостров и перебраться на жительство в центральную часть европейской территории России.

В своем письме к французскому писателю Вольтеру Екатерина II так описывала впечатления от бывшего крымского хана: «Он хорош собою, умен, образован не по-татарски, пишет стихи, хочет все видеть и все знать; все полюбили его. Он не пропускает ни одного спектакля; по воскресеньям после обеда бывает в (Смольном) монастыре и смотрит, как танцуют воспитанницы».

В 1787 году 42-летний Шахин Герай эмигрировал в Турцию, где был казнен по приказу султана Абдул-Хамида I.

«Пузырь лопнул раньше времени»

В 1784 году указом Екатерины II территория полуострова вошла в состав Таврической области со столицей в Симферополе. В 1787-м императрица с громадной свитой из трех тысяч человек предприняла многомесячное путешествие из Петербурга в Крым и обратно. Под Кременчугом к Екатерине II присоединился австрийский император Иосиф II, путешествовавший под именем графа Фалькенштейна.

В Крыму российская императрица побывала в Бахчисарае, Инкермане, Балаклаве, Симферополе, Феодосии и ряде других мест, оставшись весьма довольна увиденным. Апофеозом поездки стало зрелище Севастопольской гавани, где стоящие на рейде 40 боевых кораблей устроили в честь монарха грандиозный оружейный салют из всех пушек. По итогам путешествия Потемкин получил почетную приставку к своей фамилии — Таврический.

Торжественный вояж вызвал взрыв негодования общественного мнения в Османской империи, подкреплявшийся надеждой на то, что Великобритания, Франция и Пруссия находятся на турецкой стороне.

Стороны обменялись резкими заявлениями, в частности Турция потребовала, чтобы Россия отступилась от Грузии и Крыма и позволила досматривать свои корабли, проходящие через проливы Босфор и Дарданеллы. Когда российский посланник Яков Булгаков отказался принять эти условия, то был заключен в Семибашенный замок в Стамбуле. Фактически это означало объявление войны, которая началась 24 августа 1787 года.

Екатерина II писала Потемкину:

Оборона Черноморского побережья была возложена на войска под командованием генерал-аншефа Александра Суворова.

В сентябре турецкие корабли начали бомбардировку Кинбурской крепости, располагавшейся на одноименной косе на северо-западе Крыма. Целью методичных обстрелов было выявление огневых точек противника и их подавление перед высадкой десанта. Захват Кинбурна предотвращал подготовку и нападение русских на расположенную неподалеку османскую крепость Очаков.

В девять часов утра 12 октября 1787 года десант под командованием Сербен-Гешти-Эюб-аги начал высадку на берег, приступив затем к рытью укреплений. Суворова известие застало в местной церкви, где он слушал литургию. Генерал приказал офицерам не открывать огонь до тех пор, пока не высадятся все атакующие.

Отрыв ряд траншей, османский десант начал подбираться к самой крепости. Выждав, когда неприятель подойдет на 200 шагов, русская артиллерия дала залп из всех орудий, после этого в дело вступила пехота. Слева ударил отряд полковника Иловайского, справа Орловский пехотный полк под командованием генерала Ивана Река. По центру турок атаковал батальон Козловского полка во главе с самим Суворовым.

Лихая контратака едва не стоила прославленному полководцу жизни: он был ранен в бок картечью и чуть не убит янычарами, от которых его спас подчиненный. Суворов вспоминал: «Гренадер Степан Новиков, на которого уж сабля взнесена была в близости моей, обратился на своего противника, умертвил его штыком, другого, за ним следующего, застрелил».

«Суворов еще более наделал сумятицы»

Большие потери среди орловцев и превосходство турецкого десанта в силах заставили защитников отступить. Однако неугомонный Суворов, получив свежие подкрепления, в тот же день вытеснил с косы турецкие войска, которые, потеряв около тысячи убитых, начали грузиться обратно на корабли. При этом генерал-аншеф был снова был ранен — на этот раз в руку. Был тяжело ранен и Рек, войскам которого удалось выбить противника из десятка линий окопов.

Несмотря на то что к десяти часам вечера сражение закончилось полной победой русских частей, участник боя подполковник Николай Трегубов остался недоволен действиями Суворова.

Он отмечал:

Тем не менее бой при Кинбурне стал первой крупной победой российских войск в войне. Вторая попытка захватить крепость, предпринятая зимой 1787-1788 годов, также оказалась безрезультатной для Османской империи. Неприятной новостью для Стамбула стал военный союз Австрии и России, войска которых в Молдавии нанесли поражение турецким частям и после длительной осады взяли в сентябре 1788 года турецкую крепость Хотин.

Блистательная Порта с большим одобрением встретила начало Русско-шведской войны 1788-1790 годов, ожидая, что войска короля Густава III не только вернут себе господство на Балтике, но и одержат решительные победы на суше (а даже, возможно, захватят и сам Петербург).

Турки в 1788 году пытались сохранить стратегическую инициативу на Черном море и вместе с тем помешать осаде Очакова.

Черноморский флот испытывал нехватку опытных офицерских кадров, восполнявшуюся Екатериной II приглашением иностранных моряков, которым она вверяла командование боевыми кораблями. Это дало свои результаты.

Произведенные в российские контр-адмиралы шотландец Джон Пол Джонс и француз Карл Генрих Нассау-Зиген не только отбили нападение 60 турецких кораблей, но и нанесли полный разгром османскому флоту, потеряв лишь фрегат «Малый Александр».

Это позволило 29 июня 1788 года русским войскам осадить Очаков. 14 июля недалеко от острова Фидониси (ныне Змеиный) произошло сражение между 47 турецкими судами адмирала Хасан-паши и 36 кораблями Севастопольской эскадры под командованием выходца из Черногории контр-адмирала Марко Войновича. Несмотря на численный перевес турецкой стороны в том числе в количестве пушек, умелое маневрирование русских моряков и меткость их бомбардиров не оставили османам надежд.

В этом сражении начала восходить звезда лучшего флотоводца России Федора Ушакова. Его корабль «Святой Павел» своим точным огнем не только помог российским фрегатам, но и нанес турецкому флагману серьезные повреждения, заставив Хасан-пашу отдать приказ об отступлении.

В результате османский флот не только не помог своим сухопутным войскам в Очакове, но и лишился господства на Черном море. По итогам баталии Екатерина II писала Потемкину: «Действие флота Севастопольского меня много обрадовало: почти невероятно, с какою малою силою Бог помогает бить сильные турецкие вооружения!»

«Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу»

Ложкой дегтя стало неприязненное отношение к Ушакову со стороны Войновича.

В июле 1788 года Ушаков жаловался Потемкину: «Все начальствующие во флоте, с кем я служил, и по них прочие обстоятельно знают меня с хорошей стороны, и ото всех по заслуге моей был счастлив и имею хорошие аттестаты. В одном изо всех, его превосходительстве Марке Ивановиче, не могу сыскать желаемого успеха, который с начала нашего знакомства, когда были еще полковниками и оба под командою других, восчувствовал некоторую отменную ко мне ненависть».

Однако фельдмаршал не обратил тогда внимание на странности в характере Войновича, назначив его в 1789 году командующим Черноморским флотом.

Основу обороны Очакова представляла крепость ХV века, двенадцатиметровые стены которой тянулись по периметру на восемь километров. Подступы к ней были окружены тремя десятиметровыми рвами и тремя валами высотой до 20 метров. Суворов предлагал Потемкину брать крепость с ходу, пока противник не опомнился, но князь не решился на штурм такой цитадели и приказал войскам приступить к плотной осаде — с закладкой батарей и траншей — которая длилась с мая по декабрь 1788 года.

Непривычный климат, антисанитария и недостаток продовольствия для солдат, а также фуража для лошадей быстро начали сказываться на численности осаждавших.

Переводчик при походной канцелярии Потемкина Роман Цебриков писал в своем фронтовом дневнике:

Стороны периодически вели орудийный огонь, при этом турки не ограничивались пассивной обороной. 7 августа трехтысячный османский отряд предпринял вылазку из крепости. Стычка быстро переросла в масштабный бой, в ходе которого Суворов лично повел в атаку два гренадерских батальона и несмотря на полученную рану отбросил турок, попытавшись на плечах отходящего неприятеля пробиться в Очаков.

Были захвачены несколько полевых укреплений, но сил ворваться в крепость у генерал-аншефа не хватало, и он трижды посылал ординарцев к Потемкину с просьбой о подкреплении. В ответ трижды получал от князя приказ отступить.

Цебриков объяснял тактику своего начальника так: «Светлейший князь Потемкин-Таврический расположен от природы любить человечество; из двух неизбежных зол избирает меньшее — не велит брать даже и сей крепости приступом, и как разумный полководец, жалея войска, не жалеет ядер, бомб, картечи и прочего».

В войсках же и в светских кругах Петербурга ходил издевательский стишок, авторство которого приписывали Суворову: «Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу», высмеивающий стиль боевых действий Потемкина.

Турецкий флот несколько раз попытался прорваться к Очакову, чтобы доставить туда войска, а также снаряжение и продовольствие, но безуспешно. Зарядили осенние промозглые дожди, перебежчики из крепости сообщали, что имеется категорический приказ султана защищать город до последней капли крови.

«Казаки показали необыкновенную храбрость»

Русские войска приступили к обустройству землянок, боевые действия вели только артиллеристы обеих армий. Ранним утром 23 ноября турки предприняли дерзкую атаку, захватив две пушки и перебив некоторое количество спящих солдат. Русским удалось штыковой атакой отбросить врага и отбить оба орудия.

В конце ноября ударили сильные морозы с обильными снегопадами. Подвоз продовольствия и фуража стал сильно затруднен. Потемкин понял, что осада Очакова будет стоить его армии больше жизней, чем сам штурм.

17 декабря 1788 года русские войска шестью колоннами взяли приступом вражескую цитадель, потратив на это чуть более часа. Потери турок составили, по одним данным, около 10 тысяч человек убитыми, по другим, 18-19 тысяч, атакующие лишились 966 солдат и офицеров, в том числе командира третьей колонны князя генерала Сергея Волконского.

На следующий день Потемкин писал Екатерине II:

Известие привело императрицу в восторг. В ответ она писала: «За ушки взяв обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный князь Григорий Александрович, за присланную с полковником Бауром весть о взятии Очакова. Все люди вообще чрезвычайно сим счастливым происшествием обрадованы. Я же считаю, что оно много послужит к генеральной развязке дел. Жалею весьма о убитых храбрых мужах; болезни и раны раненых мне чувствительны, желаю и Бога молю о излечении их. Всем прошу сказать от меня признание мое и спасибо».

Удар для Абдул-Хамида I оказался слишком силен, и в апреле 1789 года он скончался в своем дворце в Стамбуле от инсульта. На престол взошел его племянник Селим III, который придавал большое значение патриотизму и религии. Новый султан продолжил дело дяди, и война покатилась дальше.

В 1789 году турецкая армия попыталась разгромить в Молдавском княжестве русско-австрийские войска. 1 августа у Фокшан (ныне город в Румынии) сошлись в ожесточенном сражении 30 тысяч солдат Юсуф-паши и 25 тысяч русских и австрийцев под общим командованием Суворова.

В 10 часов утра турецкая артиллерия открыла ураганную стрельбу по наступающим, но в результате ответного орудийного огня понесла тяжелые потери. Правое крыло войск Юсуф-паши конной атакой было отброшено, удар поддержала русско-австрийская пехота. К часу дня поле боя осталось за союзниками: турецкие войска бежали, не сумев разгромить, как задумывалось, корпус принца Фридриха Кобургского и дивизию Суворова поодиночке.

7 сентября около турецкой крепости Измаил на слиянии рек Большая и Малая Сальчи состоялось сражение между войсками генерала князя Николая Репнина и Хасана-паши. Русские нанесли османам поражение, заставив их отступить в крепость. При этом Репнину, который брал штурмом Измаил в 1770 году, не удалось повторить свой давний успех.

Не давая врагу передышки

22 сентября произошла одна из главных битв войны — сражение между реками Рымна и Рымник. В шесть часов утра суворовские войска начали стремительную атаку. Отбив натиск турецкой конницы и подавив вражеские батареи, русские ворвались в неприятельский лагерь Тырго-Кукули. Османы были вынуждены быстро отступать к Рымнику.

Не давая врагу передышки, генерал-аншеф взял турецкие укрепления у деревни Бокзы и соединился с австрийскими войсками. На очереди был главный лагерь противника у леса Крынгу-Мейлор. Австрийцы наступали в центре, Суворов же атаковал фланги Юсуфа-паши. Вперед он пустил конницу, которая открыла пехоте дорогу в неприятельский лагерь.

Среди турецких кавалеристов и пехотинцев началась сильная паника, и они бросились к переправе через реку, мешая друг другу. Во время свалки большое количество пеших и конных османских солдат утонули. Войска Юсуф-паши потеряли в этот день убитыми около 15 тысяч человек, союзники же не более 500.

За блестящую победу Суворов был удостоен Иосифом II титула графа Священной Римской империи. Екатерина II возвела полководца в графское достоинство Российской империи с наименованием Суворов-Рымникский и наградила орденом святого Георгия I степени.

Принц же Фридрих Кобургский стал фельдмаршалом, вступив 9 ноября в Бухарест. 1790 год начался удачно для Турции: в феврале умер 48-летний Иосиф II. Прусский король Фридрих Вильгельм II начал угрожать Вене войной, если она не заключит мир с Османской империей.

Желая избежать боевых действий, новый австрийский император Леопольд II пошел на переговоры при участии Пруссии и Великобритании, что привело в 1791 году к заключению Систовского мирного договора между Веной и Стамбулом. Екатерина II отказалась участвовать в дипломатическом урегулировании, и тогда Селим III решил вновь попытаться вернуть Крым и Кубань силой.

Молодой и амбициозный флотоводец Гиритли Хусейн пообещал султану взять полуостров и заставить Россию подписать мир. В конце июня 1790 года 54 турецких корабля, на борту которых находились десантники, взяли курс на Крым.

К тому времени Черноморским флотом командовал Ушаков, сменив на посту Войновича. Причину этой кадровой перестановки Потемкин пояснял Екатерине II так:

И Ушаков не подвел. 19 июля в пятичасовом сражении у Керченского пролива благодаря умелым и неординарным действиям контр-адмирала флот Гиритли Хусейна был отброшен от крымских берегов и понес существенные потери в личном составе.

Согласно рапорту Ушакова, на русских кораблях было убито 29 человек и ранено 68 матросов и офицеров. Он отмечал: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельский корабль не часто и с такою сноровкой, что, казалось, каждый учится стрелять по цели, снаравливаясь, чтобы не потерять свой выстрел».

«Штурм продолжался восемь часов»

На суше армии Потемкина предстояло овладеть Измаильской крепостью, располагавшейся на левом берегу Килийского рукава Дуная, между озерами Ялпух и Катлабух. Цитадель, представляющая собой гигантский треугольник, была окружена высоким валом, а также рвом шириной до 12 метров и глубиною от 6 до 10 метров, кое-где наполненным водой.

Внутри своеобразного треугольника находилась старая крепость с толстыми каменными стенами. Гарнизон во главе с Мехмед-паши насчитывал до 35 тысяч человек при 265 пушках.

Как и в случае с Очаковым, осада не принесла успеха. Из-за приближения зимы 26 ноября 1790 года военный совет решил отступиться от стен Измаила. Потемкин был другого мнения: он приказал войскам готовиться к штурму, поручив дело Суворову.

Генерал-аншеф тут же начал интенсивную тренировку солдат, приказав соорудить вдали от неприятельских глаз копию глубокого измаильского рва. Шесть дней бойцы учились, застилая фашинами и плетнем быстро преодолевать препятствие, а после этого умело использовать штурмовые лестницы.

18 декабря Суворов направил коменданту Измаила ультиматум: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — и воля. Первый мой выстрел — уже неволя. Штурм — смерть». На это требование Мехмед-паши ответил: «Скорее Дунай потечет вспять и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

Утром 21 декабря береговые орудия и корабельные пушки ударили по крепости. Артобстрел Измаила продолжался почти сутки и завершился незадолго до начала штурма, который начался в половине шестого утра 22 декабря.

Русские войска атаковали с разных сторон несколькими колоннами. Труднее всего пришлось солдатам генерала Федора Мекноба — глубина рва и высота вала были столь велики, что лестницы в почти 12 метров оказались коротки и их пришлось под вражеским огнем связывать. Сам же генерал был ранен в ногу и в марте 1791-го скончался.

С самого начала сражение приняло крайне ожесточенный характер, в котором обороняющиеся дрались с отчаянием обреченных.

Командовавший батальоном егерей премьер-майор Сергей Мосолов вспоминал:

Потери русской армии убитыми и раненными составили более 4,5 тысячи солдат и офицеров. Турки же лишились погибшими более 26 тысяч человек. Комендантом Измаила был назначен генерал Михаил Голенищев-Кутузов, будущий герой Отечественной войны 1812 года.

Несмотря на шок от взятия Измаила Селим III продолжил войну, попытавшись в следующем, 1791 году добиться хотя бы одной победы для восстановления престижа своей империи.

Но военное счастье было не на его стороне. 3 июля генерал Иван Гудович штурмом овладел турецкой крепостью Анапа на восточном берегу Черного моря. 9 июля в шестичасовом сражении возле города Мэчин (ныне в Румынии) войска Репнина при поддержке Дунайской военной флотилии нанесли серьезное поражение османской армии.

Окончательную точку в войне поставил Ушаков, который 11 августа в бою у мыса Калиакра (северная Болгария) рассеял корабли соединенного турецко-алжирского флота. У султана больше не существовало военных аргументов, чтобы воевать, пора было приступать к переговорам. Однако события 1787-1791 годов не стали последней войной в истории России за Крым.