3 ошибки в ударении, которые раньше были нормой
Язык меняется, и неправильное становится правильным — иногда кажется, что так звучит описание одной из главных катастроф современного мира. На самом деле в этом нет ничего страшного. Живые языки постоянно развиваются и "обновляют имидж". Более того, мы, носители, сами им в этом помогаем. Именно такая история у слов, которые "Рамблер" собрал в этом материале.
Ви́шневый
Два столетия назад нормативное ударение в этом прилагательном падало на первый слог. Это заметно, например, по стихотворному примеру из произведения Михаила Лермонтова "Тамбовская казначейша":
"На кудри мягкие надета / Ермолка ви́шневого цвета".
Сказать "вишнёвый" в XIX веке тоже было можно. По крайней мере, согласно словарю Владимира Даля. Там два варианта равноправны.
Произношение "вишнёвый" закрепилось как единственно верное в ХХ веке. Считается, что благодаря Чехову. Театральный режиссёр Константин Станиславский вспоминал:
"Послушайте, не Ви́шневый, а Вишнёвый сад", — объявил он и закатился смехом. В первую минуту я даже не понял, о чём идёт речь, но Антон Павлович продолжал смаковать название пьесы, напирая на нежный звук "ё" в слове "вишнёвый", точно стараясь с его помощью обласкать прежнюю красивую, но теперь ненужную жизнь, которую он со слезами разрушал в своей пьесе".
Сейчас мы не можем представить себе ситуацию, когда назовём вишнёвый компот ви́шневым. Точно так же компот из груш многие называют грушёвым, а из слив — сливóвым. А ведь в этих словах ударение сохранилось на корне, а не переползло на суффикс прилагательного. Так что слово "вишнёвый" — даже сейчас исключение из общего правила.
Звóнит
Стоит переместить в этой форме ударение на "о" — и рискуешь получить статус человека необразованного, убивающего русский язык и не желающего следить за своей речью. При этом не любую ошибку будут считать настолько стыдной и называть "лакмусовой бумажкой безграмотности".
3 типа просторечий, которые мы произносим каждый день
Как минимум, в первой четверти ХХ века "звóнит" спокойно существовало наравне со "звони́т" и встречалось даже на письме — в стихах. Например, у Самойлова:
В колокола не звонят в постИ нужно ли звони́ть в колокола?
Позже один из равноправных вариантов признали правильным, второй – неправильным. И активно начали об этом говорить. Сейчас ударное "о" в форме "звони́т" допустимо только в разговорной речи.
Во многих других глаголах на "ить" ударение давно, ещё до советского периода, закономерно закрепилось именно на первом слоге. Мы точно не скажем "плати́т", "грузи́т" и "вари́т", хотя раньше это было правильно.
Библиóтека
Это слово, согласно старой норме, произносилось с ударением на "о" — "библиóтека". Так в XVIII веке говорили Кантемир и Тучков, а с ударным "е" — Сумароков и Богданович. В названии известного в середине XIX века журнала "Библиотека для чтения" ударение падало исключительно на "о" — "Библиóтека для чтения". Это подтверждает стихотворение Жуковского:
Друг твердый, а не злой наездник правды;С журналами другими не воюй;Ни с "Библиóтекой для чтенья", ниС "Записками", ни с "Северной пчелою".
К 1900 году ударное "о" в слове "библиотека" почти сошло на нет, но неожиданно возродилось. Но параллельно Андрей Белый, Ходасевич, Саша Черный используют привычную нам форму с ударением на "е". Ее же подхватывают советские поэты в 1920-,х, в том числе Маяковский. Последними старинный вариант используют в 1930-х Осип Мандельштам, в 1940-х Борис Сатовский и в 1950-х самым последним Роальд Мандельштам.