Кто такие эвенки: народ с тысячелетней историей
Об этом северном народе знают многие, но его пристальное изучение приносит множество сюрпризов: от многовековой предыстории до того факта, что за рубежом их проживает больше, чем в России.
Как эвенки смогли сохранить свои традиции, создать собственную письменность и найти общий язык с инвесторами, работающими на их землях, – в материале «ФедералПресс».
Что мы знаем об эвенках
Эвенки – довольно большая этническая группа среди представителей народов Крайнего Севера. По данным последней переписи населения, их численность достигает почти 38 тысяч человек, а проживают они в республиках Саха (Якутия) и Бурятия, Читинской и Амурской областях, Хабаровском и Красноярском краях.
В последнем есть даже своя административная единица – Эвенкийский муниципальный район, когда-то бывший даже автономным округом в статусе самостоятельного субъекта РФ. Территория расселения этого народа – от побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и Амура на юге. Есть эвенки и за пределами нашей страны – в Монголии и китайской Маньчжурии. Этот народ включает несколько субэтнических групп.
Например, западные эвенки, живущие в Красноярском крае и Иркутской области, отличаются от восточных из Приамурья и Хабаровского края. До XIX века специалисты выделяли многочисленную группу «конных эвенков» Забайкалья, но позднее те были ассимилированы русскими и бурятами. Самым древним самоназванием этого народа было илэ/илкан, что означало «человек».
До начала ХХ века их часто называли тунгусами – термин был позаимствован у ненцев, которые так прозвали соседей из представителей данного этноса в своем фольклоре. Общепринятым термин «эвенки» стал с 1931 года. У восточных эвенков используется также самоназвание «орочен», что значит «оленный человек». Язык этого этноса относится к тунгусо-маньчжурской группе алтайской семьи. Он имеет три больших диалекта: северный, южный и восточный.
Эвенкийская письменность была создана в 1928–1929 годах, первоначально – на основе латиницы, а почти десятилетие спустя – на кириллице.
Откуда пришли эвенки
Согласно самой распространенной версии, эвенки появились еще в первом тысячелетии нашей эры – через смешение местного населения Восточной Сибири с тунгусскими племенами, пришедшими из Прибайкалья и Забайкалья. В Красноярском крае они впервые появились примерно в Х веке – как считается, спустились из Прибайкалья по рекам Нижняя Тунгуска и Ангара.
В XVIII веке ангарские эвенки откочевали на север, в район Подкаменной Тунгуски. Другие группы мигрировали в западном направлении, достигнув Енисея. Затем они повернули на север, расселяясь по енисейским притокам (реки Сым и Турухан), вплоть до Хантайского озера на юго-западе Таймырского полуострова. В XVIII веке численность эвенков совместно с эвенами достигала 80 тысяч человек, век спустя – 35 до 65 тысяч человек.
Перепись населения 1897 года выявила по России 66 тысяч носителей «тунгузского наречия», в том числе 2948 человек в Енисейской губернии.
«Тунгусы суть также Шаманские идолопоклонники; они жительствуют в местах, занимаемых ими от Запада на Восток, от реки Енисея за Лену до самаго Амура и Охотскаго моря. Все они народ кочующий по пространным степям и дремучим лесам. Они говорят испорченным Манчжурским языком; пропитание получают от звериной и рыбной ловли и от скотоводства. Кочующие в лесах, кроме рогатаго скота, содержат оленей. Народ сей от всех подобных отличается тем, что у многих тунгусов на лице вышиты узоры», – говорилось об этом народе в школьном учебнике «Новейшая и пространнейшая всеобщая география» Михайло Меморского 1814 года выпуска.
Чем занимаются эвенки
Традиционные занятия эвенков, живших на берегах Енисея, – таежное оленеводство, охота, чуть реже – сезонное рыболовство. При этом, в отличие от соседей, оленей здесь разводили больше в качестве транспортного средства. Их использовали под вьюк, для верховой езды, доили. Рыболовство имело подсобное значение, ловили ставными сетями, плетеными мордами в запорах, острогами, крючками. Охотились эвенки скрадом, гоном на лыжах, с собакой, верхом на оленях, загоном с ямами, изгородями, с оленем-манщиком, манками, сетью, подкарауливанием у водопоя и переправы.
Объекты охоты – дикий олень, лось, медведь, пушные звери, включая соболей и белок, боровая дичь. Изначально для этих целей использовали луки, самострелы, копья, ловушки и петли, но с XVIII века в обиход вошло огнестрельное оружие. Национальными орудиями охоты являются кото, или уткэн – большой нож на длинной рукояти, применявшийся как оружие против медведя и для расчистки зарослей.
Распространенное занятие у женщин – домашняя обработка шкур, кости, рога, бересты. Например, из дерева и бересты делали утварь, из крапивы плели сети. Также эвенки довольно рано освоили кузнечное дело. Многие народные промыслы сохранились и сегодня. Это художественная резьба по кости и дереву, обработка металла, вышивка бисером, а иногда и шелком, аппликация мехом и тканью, тиснение по бересте.
Где живут эвенки
Традиционные зимние стойбища состояли из 1–2 чумов, летние – до 10. Иногда во время праздников их собиралось несколько десятков.
Чум создавался на базе конического остова из жердей, которые покрывали шкурами в холодное время года и сшитыми полосами специально выделанной бересты летом. В центре чума устраивали очаг, над ним – горизонтальную жердь для котла. При этом в случае перекочевок каркас сооружения оставляли на месте. Полуоседлые эвенки делали стационарное коническое сооружение, крытое корой лиственницы (голомо). Местами были также известны полуземлянки, заимствованные у русских срубные жилища, якутская юрта-балаган, в Забайкалье – бурятская юрта.
Хозяйственные постройки – свайные настилы, срубные амбары и лабазы на невысоких сваях, вешала.
Во что верят эвенки
Эвенки в основном исповедуют православие. Однако среди них сильно наследие шаманизма и культов духов. В их традиции закреплена вера в душу, верхний и нижний миры, которые соединяет шаманская река Энгдекит, в сотворение мира двумя братьями. Человека и медведя они считали родственниками, этому был посвящен даже специальный медвежий праздник. Интересно, что само слово «шаман» имеет тунгусское происхождение. Так называют посредников между людьми и духами, которые якобы совершали в образе зверя или своего духа-предка полеты по мирам Вселенной.
Это помогало лечить людей, способствовать деторождению, проводить душу умершего в особый мир, находить пропавшее, обеспечивать приплод оленей. К своей работе они привлекали духов-помощников, для чего фигурки последних вырезались из дерева, а также создавались из железа и меха. Похоронный обряд имел несколько вариантов. До XVIII века общепринятым было воздушное захоронение: тело укладывали на помосте и закрывали ветками. Рядом клали оружие, личные вещи покойного. Еще один способ – ставить гроб на столбы. Чум покойного сжигали и откочевывали на новое место. Спустя год собирались на поминки. В XIX веке под влиянием православия стало практиковаться захоронение в земле.
Процессия сопровождалась закалыванием и съеданием оленя, чью голову и шкуру развешивали по соседним деревьям. Место для захоронения подбирали высокое и сухое. Сопроводительный инвентарь и одежду портили.
«Молодежь все больше чувствует себя эвенками»
Районы Крайнего Севера сегодня все активнее становятся предметом интереса со стороны крупных компаний. О том, как складываются отношения эвенкийской общины с такими инвесторами и насколько молодежь ощущает себя представителями этого народа, в интервью «ФедералПресс» рассказал председатель молодежного совета региональной ассоциации коренных малочисленных народов Красноярского края Артур Гаюльский.
Насколько эвенкийская молодежь сегодня связывает свое будущее с традиционным укладом жизни?
— На самом деле, большинство пока склоняется к тому, чтобы уезжать. Их можно понять: люди хотят работать и зарабатывать деньги, обеспечивать семью, открывать будущее своим детям. А заработать серьезные деньги, ведя традиционный образ жизни эвенков, довольно непросто. Кстати, изменить эту ситуацию на законодательном уровне довольно несложно.
Дело в том, что оленеводство сегодня государством воспринимается только с точки зрения традиционного уклада жизни, но не как сфера животноводства. При этом меры поддержки несопоставимы: в сельское хозяйство вкладываются миллионы, но разведения оленей эти меры не касаются. В средней полосе если крестьянин покупает коров, то может рассчитывать на субсидии, в нашем случае ожидать такого же отношения не приходится. А ведь оленеводство – это точно такая же сфера животноводства с хорошими коммерческими перспективами. И вот потому молодежь уезжает: не видят перспектив и не хотят постоянно сидеть в тайге без денег. Но все же у меня много друзей, которые занимаются охотой на оленей.
В основном для души, но есть и те, кто на этом зарабатывает и даже для кого это единственный источник дохода. Впрочем, и тут есть проблемы: в Красноярском крае сейчас ввели мораторий на добычу оленины. Причиной назвали снижение популяции этих животных, которое показал предварительный подсчет. Но как эта процедура проводилась – непонятно, к ней очень много вопросов.
А в быту сегодняшние эвенки насколько пользуются родным языком и соблюдают традиции?
— В последнее время в этом вопросе есть очень большие положительные подвижки. Например, мой хороший друг из Якутии разработал приложение «Аяна» – это такой переводчик на основе искусственного интеллекта, похожий на «Алису» или «Марусю». Он переводит с русского на эвенкийский. Например, мы с ребенком часто учим язык именно с помощью такого приложения. В целом же молодежь сегодня все больше стремится приобщиться к родной культуре. Я закончил школу в 2009 году, и во времена моей юности мы немного стеснялись своей национальности. Сейчас этого нет. Я общался со многими ребятами и вижу, что они гордятся быть эвенками. Видят ценность в родной культуре. Сейчас мы планируем провести в Красноярском крае молодежный суглан (собрание. – Прим. ред.) эвенков, и видим, что уже сейчас есть очень много желающих принять участие. На мероприятии мы будем обсуждать культурные ценности, быт, традиции. Кроме молодежи здесь будут и представители старшего поколения эвенков, которые поделятся своим опытом. На Крайнем Севере сегодня реализуется все больше бизнес-проектов: лесозаготовительных, нефтегазодобывающих и других.
Понятно, что они могут задевать зоны расселения коренных малочисленных народов. Насколько удается найти с инвесторами общий язык?
— Сложно говорить за всех, но на самом деле многие довольно активно идут навстречу. Буквально в прошлом году мы решили провести круглый стол с недропользователями и разослали им приглашения. Нас отговаривали, уверяли, что к нам не придут – якобы такие крупные компании даже к губернатору не ходят. Однако по факту пришли все представители, которым мы отправили письма. Предприятия сами хотят идти с нами на диалог, потому что они от этого выигрывают. Сложившаяся мировая практика такая, что если у компании есть конфликты с населением, то страдает стоимость их акций и конечной продукции. Бывали и конфликтные ситуации, но тогда закончилось тем, что компания сама вышла с инициативой инвестировать в поддержку традиционного уклада жизни, открыть забойные пункты и оказать другую помощь. Так что всегда можно найти общий язык. Фото: из фонда стеклянных негативов Красноярского краевого краеведческого музея, личный архив Артура Гаюльского
