Какие дачи строили в СССР для научной элиты и как их распределяли

Условия дачной жизни научной элиты СССР определялись на высшем государственном уровне

Очередь на дачи

Дачу можно было построить, вступив в состав пайщиков дачно-строительных кооперативов. Наиболее известным в 1930-е гг. был кооператив работников науки и искусства (РАНИС), располагавшийся на Николиной Горе близ Звенигорода. Несмотря на название, в его составе доминировали представители военной и партийной верхушки.

Попасть в число пайщиков РАНИС на всем протяжении его истории было практически невозможно, однако в 1930-е гг. трагические события внесли свои коррективы в планы развития кооператива. Так, в 1937 г. практически одновременно освободилось 4 дачи (одна из них принадлежала известному большевику В.А. Антонову-Овсеенко). Одновременно в СНК поступило ходатайство Президиума Академии наук (АН) СССР о предоставлении дачи 80-летнему академику А.Н. Баху: "Как мы знаем, в настоящее время в поселке работников науки и искусства на Николиной Горе имеются конфискованные дачи, которые по своему местоположению и оборудованности были бы вполне подходящими для А.Н. Баха". На данное ходатайство была наложена положительная резолюция, уточнявшая даже конкретное строение: "Дача быв[шая] Антонова-Овсеенко, Николина Гора".

Как видно, членство в кооперативе не защищало право собственности пайщика, если по какой-то причине он исключался из его состава. Возвращение же дачи, даже в условиях реабилитации, оказывалось затруднено. Однако в РАНИС ситуация разрешилась: в 1957 г. состоялось общее собрание, на котором было принято решение о возврате участков или компенсации репрессированным и членам их семей. Так были возвращены участки дочери расстрелянного А.Г. Шляпникова, семье расстрелянного А.И. Емшанова и другим. После реабилитации в 1970-х гг. семье Антонова-Овсеенко был выделен участок в непосредственной близости от кооператива в поселке Заречье.

Академик А.Н. Бах (1857-1946).

Дачная история академика Капицы

С 1930-е гг. получили распространение "казенные" дачи. Дача предоставлялась в пользование, оставаясь при этом на балансе АН СССР. На 1938 г. в ведении Академии наук на особом учете состояло несколько ведомственных дач: "Николина Гора", принадлежащая Президенту АН СССР (с 1936 г. - В.Л. Комарову), "Отдых" (две рядом стоящие дачи), "Малаховка", "Софрино" (2 дачи), "Лосиноостровская", "Удельная", "Тарасовка", "Болшево" (2 дачи), "Жаворонки". Дома располагались в лучших дачных местах Московской области. Сохранилось описание дачи "Николина Гора": "Двухэтажная рубленая, внутри оштукатурена. В двух этажах 12 комнат". О ее техническом оснащении упоминается в докладной записке коменданта П. Курусова от 4 октября 1940 г.: просьбу об увеличении оклада он обосновывал тем, что под его ответственностью находится имущество более чем на 100 000 руб., при даче был и гараж.

© Российская Газета

"Казенные" дачи предоставлялись не только руководящим работникам. Как служебная на Николиной Горе была построена и дача для проживания академика П.Л. Капицы, занимавшего в то время должность директора Института физических проблем. Факт пользования (а не владения) дачей избавлял Капицу от хлопот по поводу ее строительства, последующего ремонта и инфраструктурного обслуживания, однако обеспечивал бесконечные ревизии состояния строений и участка, потенциально предполагал возможность передачи их другому лицу. Так, в 1950 г. попавшему в немилость за отказ от участия в атомном проекте П.Л. Капице предложили освободить в недельный срок занимаемую им дачу с показательной формулировкой - в связи с "полученным нами указанием передать дачу другому лицу обслуживаемого нами контингента". В деле сохранились подробные акты ревизии хозяйственного состояния дачи, доводящие бытовую сторону жизни ученого до абсурда - так, например, в документе указывались тщательно пересчитанные в присутствии академика кусты земляники (126 шт. стоимостью 143 руб. 34 коп.), смородины (23 шт. общей стоимостью 37 руб. 95 коп.) и сирени - 175 шт. (2061 руб. 50 коп.).

Впрочем, кроме служебной, П.Л. Капице в 1946 г., наряду с другими академиками, была выделена и персональная дача на праве личной собственности в академическом поселке "Абрамцево".

Синхронно едва не отобранную служебную дачу удалось перевести в личную собственность. По воспоминаниям А.А. Капицы, дача на Николиной Горе "была казенной, но принадлежала нам, потому что, когда было сталинское постановление о том, что все академики получают в личную собственность дачи в Абрамцеве, в Мозжинке и в Луцине, Петр Леонидович сказал, что ему в Абрамцеве дача не нужна - у него уже есть дача на Николиной Горе и он хочет, чтобы Академия наук обменяла ее (то есть дача на Николиной Горе будет его собственная, а абрамцевскую он сдаст)".

Подарок академикам от Сталина

Задача обеспечения выдающихся представителей науки возможностью отдыха и оздоровления была поставлена сразу после окончания Великой Отечественной войны. В обращении Президента АН СССР С.И. Вавилова к И.В. Сталину от 20 сентября 1945 г. отмечалось, что "тяжелые бытовые условия во время войны и, особенно, в период эвакуации отразились на здоровье ведущей группы ученых - академиков, в частности, академиков пожилого возраста". АН СССР просила о возможности выделения 138 стандартных домов из числа получаемых Советским Союзом от Финляндии по репарациям и разрешения передать указанные дома в собственность каждому академику с выплатой стоимости домов в 10-летний срок.

© Российская Газета

Однако неожиданно было принято иное решение - о передаче дач в безвозмездную личную собственность академикам. В соответствии с Постановлением Совета народных комиссаров от 14 октября 1945 г. N 2638 было указано выстроить 150 индивидуальных дач, в том числе 125 дач под Москвой и 25 дач под Ленинградом. Под строительство дач были отведены и переданы в бессрочное бесплатное пользование земельные участки от 0,5 до 1 га. Указанным постановлением действительные члены АН СССР были освобождены от налога со строений и земельной ренты. При выборе участков для строительства дач рекомендовалось исходить из необходимости лучшего их благоустройства, обеспечения электроэнергией, водоснабжением и пр. В короткие сроки был определен список будущих дачевладельцев - в него вошли действительные члены Академии наук, однако позднее перечень подвергался корректировкам.

На заседании Президиума АН СССР от 1 ноября 1945 г. были утверждены следующие участки для строительства дач: в районе поселка Мозжинка (2 км от Звенигорода) на 40 дач, участок вблизи Звенигорода, в районе Биостанции МГУ - 60 дач (будущий поселок Луцино) и участок в районе Абрамцево - 25 дач. В Ленинграде 25 дач академиков было решено вписать в поселок Келломяки, расположенный на верхней террасе Финского залива - в 1948 г. в ходе компании по переименованию населенных мест Карельского перешейка он был переименован в Комарово в честь умершего президента АН СССР В.Л. Комарова.

"С северной стороны усадьбы желательны ели"

Хотя, по легенде, выбор московских мест определялся любовью С.И. Вавилова к охоте - он хорошо знал места под Звенигородом, причины были объективны: транспортная доступность и инфраструктура. Два проектируемых московских поселка - Мозжинка и Биостанция (Луцино) - располагались близко к академическому санаторию "Поречье", что позволяло пользоваться кухней здравницы, упрощало вопрос охраны и обслуживания поселка.

На выбор Абрамцева, вероятно, повлияла близость к инфраструктуре поселка художников Новоабрамцево. Для подъезда к участкам устраивались подъездные автогужевые дороги, проезды и т.д. Планировалось, что поселки будут электрифицированы, радиофицированы и телефонизированы. Из общепоселковой инфраструктуры строились магазин, почта, контора и комендатура поселка. Право предпочтительного выбора места постройки дачи оставалось за академиками.

За основу проекта индивидуальной дачи был взят самый большой по площади 10-й тип финских домов. Типовая дача была двухэтажной общей жилой площадью 100 кв. м: 65 на первом этаже и 35 - на втором, мансардном. Предполагалось также пристроить к дачам по две террасы, одну остекленную и одну открытую. На территории участка предполагалось строительство гаража на одну автомашину, сарая с ледником. Остальная территория участка благоустраивалась под огород, фруктовый сад, цветник, спортплощадку, производилась разбивка дорожек и клумб, устраивались беседки и т.д.

"Академстрой" уточнял у будущих жильцов даже пожелания относительно сортов плодовых деревьев и ягодных кустов, планируемых к высадке на участке. Например, В.А. Кистяковский просил предоставить участок "в сухом, по возможности высоком месте", высадить на участке яблочные, вишневые, кусты черной смородины, малинник и клубнику, обратить внимание на декоративные насаждения - кусты сирени и жасмин, с запада и востока - рябиновые деревья, с северной стороны "усадьбы" были желательны ели.

Дача как место душевного отдыха

В 1948 г. строительство было завершено, а дачи оформлены в "безвозмездную личную собственность". Практика распределения дачных участков была продолжена и в 1950-80-е гг., однако постепенно ее широта утрачивалась. В качестве закрытого ("секретного") был построен, а точнее растворен в совминовском поселке "Жуковка", поселок физиков-ядерщиков "Энергетик". В 1955 г. (распоряжением Совета министров СССР от 9 мая 1955 г.) и в 1967 г. (решение Президиума Совета министров СССР от 12 декабря 1967 г.) были выделены 40 земельных участков в поселке Ново-Дарьино Московской области, их размер уже был меньше - 0,25 га каждый. В начале 1990-х гг. началась нарезка участков в новом поселке "Раменское".

© Российская Газета

Несмотря на всю привлекательность проекта, право владения дачами обременялось несколькими обстоятельствами. Во-первых, управление поселками было организовано на условиях хозрасчета с высокими взносами и коммунальными платежами. К концу 1940-х гг. в Мозжинке, Абрамцеве и Луцине начались первые продажи дач академиками или их наследниками, в числе причин этого шага указывалась обременительность выплат. Однако продать дачу оказалось не так просто: предпринятые юридические шаги по сохранению социальной однородности поселков стали вторым ограничивающим личную собственность обстоятельством.

Постановлением от 9 марта 1949 г. Совет министров СССР предоставил Академии наук СССР преимущественное право приобретения дач, построенных за счет государства и переданных безвозмездно в личную собственность академикам, в случае возможной продажи их дачевладельцами или их наследниками. Сделка совершалась по инвентаризационной оценке ниже рынка, процесс которой был достаточно длительным. Наконец, третьим ограничивающим право личной собственности обстоятельством был контроль за перепланировками. Острота этой проблемы была ощутима уже в 1970-е гг.: увеличение числа наследников дач вело к необходимости дополнительных пристроек в условиях невозможности прямого размежевания.

Однако, несмотря на все ограничения, дачные поселки стали своего рода визитной карточкой успешной жизни и заслуженного отдыха академиков. В поселках организовывались индивидуальные и коллективные фотосессии. Для отдельных исследователей на дачах были оборудованы лаборатории, оснащенные и телефонизированные, другие мечтали о возможностях работы за городом в окружении ближайших сотрудников. Социальная однородность сообщества дачного поселка предполагала комфорт общения и более широкие возможности неформальной коммуникации - в том числе с коллегами и учениками. В воспоминаниях содержатся частные упоминания о поездках аспирантов и молодых сотрудников на дачи своих старших коллег, о щедрых столах и неторопливых беседах. Дача выступала как место душевного отдыха, даже будучи "казенными", они обладали "семейной" атмосферой.

На конец советского периода в ведении АН СССР, в 1991 г. переименованной в Российскую академию наук, состояло 6 дачных поселков (Мозжинка, Луцино, Абрамцево, Ново-Дарьино, Жуковка, новый поселок Раменское и поселок Комарово в Ленинградской области). Происходившие в начале 1990-х гг. процессы "акклиматизации" к новым экономическим условиям затронули и дачный ландшафт. Поселки располагались в престижных обжитых местах Московской и Ленинградской областей, обладавших ощутимой ценностью на рынке загородной недвижимости. В долгосрочной перспективе их ждала приватизация и, конечно, старые дома и участки привлекали внимание представителей новых экономически сильных групп. Изменения вели к размыванию облика стародачных поселков академиков.