«Рельсовая война»: как партизаны уничтожали нацистов

До сих пор существуют полярные мнения по поводу железнодорожных диверсий лета — осени 1943 года, организованных во время Второй мировой войны антифашистским подпольем СССР в тылу группы армий «Центр». В советских источниках говорилось, что они существенно дезорганизовали тыл фашистов и помогли окончательному разгрому вермахта на Курской дуге. Современные источники нередко говорят ровно противоположное, что операция «Рельсовая война» никакого влияния почти не оказала. Что она собой представляла, чем закончилась и какие мифы вокруг неё существуют — в материале NEWS.ru.

Как диверсии против нацистов стали массовыми

Считается, что первую упорядоченную «рельсовую войну» в годы Второй мировой войны на территории СССР вели партизаны Брянщины. Этот регион был источником постоянных неприятностей для вермахта, которые только учащались после победы РККА под Сталинградом. Поэтому с конца 1942 года на территории Брянской области одна за другой шли контрпартизанские операции. К одной из них немцы даже привлекли танковый полк.

Несмотря на чудовищные потери (к январю 1943 года партизаны в одной из операций потеряли почти 1200 человек убитыми, а подразделения вермахта, полевая жандармерия и коллаборационистские батальоны — менее 100), размах диверсий не снижался. А после известий о разгроме оккупантов под Сталинградом число таких операций начало быстро расти. Партизаны стали успешно нападать на железную дорогу, громить эшелоны и взрывать паровозы. За несколько месяцев на направлениях на Белгород и Рославль было взорвано около 30–40 паровозов и более 300 эшелонов было пущено под откос. Успешные диверсии на путях и эффективные налёты на склады с горючим и продовольствием дополняли картину. Командующий 4-й армией генерал Хейнрици жаловался в донесениях, что из-за действий «брянских бандитов» снабжение его частей периодически прерывалось на несколько дней.

Учитывая такой положительный опыт диверсий, Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) решил провести более широкую операцию в тылу оккупантов. По времени это совпало с Курской битвой и по официальной советской версии должно было помочь РККА в отражении атак оккупантов.

Как готовилась операция «Рельсовая война»

Уже на этапе планирования взгляды на операцию у её будущих участников были радикально противоположными. Полковник и известный диверсант Илья Старинов считал, что надо наносить удары по локомотивному парку и эшелонам — не столько взрывать железнодорожное полотно, сколько саму технику. Тем более что сошедший с путей эшелон разрушал несколько сотен метров полотна. А удачный подрыв паровоза гарантированно уродовал 40–50 метров рельсов.

Однако это требовало участия профессиональных диверсантов. Что означало прямое курирование партизанских действий со стороны НКВД, а также военной разведки. По сути, Старинов предлагал полностью подчинить ЦШПД военным, чтобы они ничего самостоятельно не планировали. Дальше уже можно было ставить вопрос о его ликвидации.

Мнение Старинова было тем ценно, что его озвучивал известный подрывник и диверсант, у которого опыт в наведении хаоса во вражеском тылу был ещё с гражданской войны в Испании. В 1941–1942 годах он прославился действиями в Приазовье и диверсиями в тылу группы армий «Центр» во время наступления Германии на Москву.

Старинову противостоял первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Пантелеймон Пономаренко, который к тому моменту занимал пост главы ЦШПД. Его произвели в генерал-лейтенанты, но что ещё важнее — он был одним из сталинских фаворитов.

Подход Пономаренко был следующим: надо сосредоточиться на взрывах рельсов. Одного заряда в 100–200 граммов хватит, чтобы разрушить полотно. 160 тонн взрывчатки достаточно, чтобы вывести из строя десятки тысяч километров железных дорог в тылу фашистских армий. Это расстроит им логистику и упростит наступление РККА.

По мысли Пономаренко, для таких диверсий не были нужны специалисты — просто надо организовать как можно больше партизан. А так как выход на них в большинстве своем есть у ЦШПД, то Пономаренко сохранял свои аппаратные возможности, руководя «массой народных мстителей». Сталина главный партизан СССР убедил в том, что у него лучший план и что немцам не хватит мощностей, чтобы быстро и эффективно менять разрушенное железнодорожное полотно.

План был одобрен 14 июля 1943 года. А 3 августа начал претворяться в жизнь. Старинова отправили для его реализации в Украинскую ССР.

Какими были результаты операции «Рельсовая война»

Судя по цифрам, которые сообщал ЦШПД, — «Рельсовая война» показала решительный успех. С 3 августа по 15 сентября 1943 года в операции участвовали 100 тысяч партизан, не считая инструкторов по взрывотехнике и спецов, которых забрасывали с советской линии фронта. Было взорвано около 215 тысяч рельсов, более 200 эшелонов, около 50 железнодорожных станций и парочка стратегических важных мостов в направлении на Двинск, Полоцк и Могилёв.

Однако продолжение «рельсовой войны» зимой 1943 года и во время операции «Багратион» в 1944 году доверили уже не Пономаренко, а Старинову. Более того, при нём потери агрессора начинают значительно снижаться — часто в три — пять раз.

Объясняется это довольно просто — ранее цифры потерь со стороны вермахта завышались в отчётах. Так, число реальных диверсий было не 30–40 тысяч, а в несколько раз меньше. Их число, по мнению историков, вероятнее всего, не превышало пяти — восьми тысяч.

Далее серьёзных потерь взрывы рельсов вообще не нанесли, а объём перевозок в направлении фронта на Курск вырос в этот период на 3%. Тем не менее 4-я армия вермахта с 3 по 6 августа действительно испытала провал снабжения, но существенно это ей не помешало. Самыми серьёзными потерями для группы армий «Центр» было снижение объёмов перевозок в центре Белоруссии на 15–20% на протяжении первых двух-трёх недель операции «Рельсовая война». Потом подвезли рельсы. Вопреки расчётам Пономаренко в них не было недостатка, и перевозки вернулись к обычному уровню.

Существенной проблемой был также малый подрываемый заряд. Он часто был не способен взорвать полотно. К тому же стратегически важные направления постоянно охранялись, поэтому партизаны часто выбирали «дело попроще», то есть взрыв тупиковых или неиспользуемых линий. Таких «диверсий», по разным оценкам, было до 40% общего числа. Потери оккупантов оставались весьма незначительными, а выделенные на охрану железных дорог дополнительные 25–30 тысяч коллаборационистов и резервистов не слишком ослабили вермахт во время Курской битвы.

Операция «Рельсовая война», несмотря на свой размах и привлеченные силы, не нанесла серьёзных потерь вермахту во время сражения на Курской дуге. Более того, эффективность участвующих в ней партизан была ниже, чем на Брянщине. Военные историки спорят до сих пор, не была бы картина совсем иной, если бы операцию изначально доверили профессиональному военному Илье Старинову, а не политическому карьеристу Пантелеймону Пономаренко.