О героях русского рока написано уже немало книг. Обычно их пишут журналисты в соавторстве с самими героями, под их контролем и чутким руководством. В результате взгляд на личности и события, в которых они отличились, получается весьма субъективным. Более того, при знакомстве с уже готовым текстом его фигуранты обычно вымарывают самые интересные и острые эпизоды — чтобы никого не обидеть да самим выглядеть получше. Еще есть книги, написанные музыкальными журналистами или критиками. Эти с разной степенью добросовестности собирают материал, берут сотни интервью, из чего потом компилируют собственную версию событий. Интересно, но не очень достоверно. Перед вами несколько фрагментов книги «Гарик Сукачев и Бригада С», написанной роуд-менеджером (роуди) легендарной московской группы. Ее автор, Александр Шаталин, был непосредственным участником всех описываемых событий и всех героев повествования знал лично. «Лента.ру» расспросила автора о работе над книгой. Фрагменты текста публикуются с разрешения издательства «АСТ».

Незаметные герои сцены

«Лента.ру»: Насколько я понимаю, в книге вы описываете события, непосредственным участником которых вы были лично. А с кем и когда вы работали?

Александр Шаталин: В «Бригаду С» я пришел в июне 1987 года. Вначале помогал звукорежиссеру группы Олегу Сальхову, как говорится, на добровольных началах. Постепенно разобрался, что к чему, познакомился с ребятами, и меня взяли на работу техником, или «роуди», как это принято называть у западных рок-групп. Стал получать зарплату. Так что можно было гордо посмотреть на жену и сказать: «Вот видишь, а ты мне — бросай свой рок, иди на завод работай!» Отработал более 200 концертов, ездил с группой на гастроли по стране и за рубеж, работал на площадках легендарных рок-фестивалей — Московском международном фестивале мира в «Лужниках» (1989) и «Монстры рока» в Тушино (1991). А после распада «Бригады С» — в Центре Стаса Намина, на студии звукозаписи SNC, на радио SNC, в «Корпорации тяжелого рока», стейдж-менеджером групп «Моральный кодекс», «Коррозия металла», ЭСТ и других.

В чем конкретно состояла ваша работа?

Перевозка с базы на концертную площадку аппаратуры, инструментов, концертных костюмов и другого реквизита... На площадке — подключение и настойка аппарата и инструментов, а конкретно — гитар, которых становилось в группе все больше, затем работа на сцене. Вы же наверняка замечали людей, которые во время концерта ползают на четвереньках по сцене, втыкая назад выдранные артистами в творческом экстазе провода гитар и фонящих микрофонов? Вот эти незаметные герои и есть роуди. А после концерта нужно все собрать, упаковать, увезти и ничего не потерять.

Часто что-то теряли?

Нет, все же было в большом дефиците. Хотя однажды Игорь Иванович Сукачев потерял ценный реквизит — очки, которые ему подарил Билли Джоэл. Ray-Ban в красной оправе был в то время важной частью сценического имиджа руководителя «Оркестра пролетарского джаза». Произошло это на гастролях в Финляндии. Мы с костюмершей Наташей Спиридоновой обыскали всю сцену — ничего, а потом Гарик обнаружил их в кармане своего серого плаща.

Многие знают вас по остроумным байкам из рок-н-рольной жизни, которые вы публиковали в соцсетях. Я тоже их читал и думал — вот было бы здорово оформить все это в отдельную книгу. Как произошел переход?

Все получилось довольно естественно. Писал для себя, что называется, для души. Тексты выставлял на своей странице в соцсети. Когда накопилось достаточно материала, пошел с ним в одно издательство, затем в другое и, наконец, в «АСТ». Там мне предложили ограничиться рассказом о «Бригаде С» и подписали договор. После этого я взял еще около 30 интервью, которые в той или иной степени вошли в книгу. А все, что касается «ЭСТа», «Коррозии металла», Центра Стаса Намина, оставил до других времен.

Сейчас стало модным ругать русский рок, всячески его презирать, обзывать говнороком. А чем он был в то время?

Глотком свежего воздуха. В начале 1980-х были только редкие полуподпольные концерты, и русские группы мы знали в основном по магнитоальбомам. А примерно с конца 1987 года они уже стали вполне нормально кататься по Советскому Союзу, выступать и что-то зарабатывать. Народ изголодался по такой музыке. Эра вокально-инструментальных ансамблей ушла, никому они уже были неинтересны. А тут что-то свежее, новое. С 1986 по 1993 год был самый пик русского рока. Золотой век, и такое понятие, как говнорок, никому бы тогда и в голову не пришло. Хотя процентов 70 музыкантов, будем честны, играли на инструментах плохо. Но они несли что-то новое, и это привлекало публику.

А какое место в русском роке занимала в то время «Бригада С»?

Если брать отрезок с 1987-го и до окончания своей деятельности, то в первую десятку по популярности «Бригада С» входила смело.

Гарик Сукачев о книге

Отрывок из книги «Гарик Сукачев и Бригада С»

1987 год, осень. Этим воздухом дышал товарищ Берия

<...>

География осенних выступлений «Бригады С» разнообразна: сборные концерты, фестивали, ДК разных ведомств. Не знаю, с чьей подачи, но в один из вечеров нас пригласили выступить в ДК им. Дзержинского на Большой Лубянке. Вход строго по паспортам, везде расставлены прапорщики с васильковыми погонами. Нас досматривали, открывали кофры с инструментами. Все по-взрослому...

— Товарищи музыканты, вам туда-сюда ходить не надо, здесь проход закрыт, — вежливо распоряжались люди в форме.

Зашли внутрь: перед нами предстал зал в стиле театральной архитектуры конца XIX — начала XX века. Вышли на сцену. Игорь Иванович, окинув взглядом зал и ряды еще пустых кресел, торжественно выдал: «Этим воздухом дышал и здесь выступал сам Лаврентий Павлович». А мне вспомнились строки из песни Мурадели и Лугина:

Выступление прошло успешно: зал битком, а публика довольно живо и раскрепощенно реагировала на заводную музыку «Бригады С».

После концерта ответственные товарищи поблагодарили музыкантов, пожелав дальнейших творческих успехов и достижений на благо советской Родины.

<...>

В ноябре состоялись первые гастроли группы в статусе «профессионалов». Мы поехали в Ленинград на поезде. В знаменитом зале Ленинградского дома молодежи отыгрывали два концерта вместе с питерскими «Играми».

ЛДМ — культовое место для местной рок-тусовки. В конце 1960-х годов в Ленинграде задумали невиданное: создать первый в стране многофункциональный комплекс, предназначенный для всех видов отдыха и досуга советской молодежи и зарубежных гостей.

<...>

Строительство Дворца началось в 1969 году и завершилось лишь спустя почти 10 лет, к 60-летию ВЛКСМ, осенью 1978-го. Со временем ЛДМ превратился в филиал рок-клуба. А ведь комсомольцы недолюбливали рокеров. Сложилась парадоксальная ситуация: питерские команды там выступали нечасто. Зато местный рок-клуб «Фонограф» приглашал команды из других городов. Было забавно, когда «Звуки Му», «Браво», «Бригада С», «Чайф» и «Калинов Мост» приезжали, играли на комсомольской аппаратуре и еще получали какие-то гонорары из их кассы.

В начале декабря группу ждали съемки для новогоднего «Голубого огонька» на Центральном телевидении. Рабочий процесс происходил в районе ВДНХ: на улице и в гостинице «Космос».

Для исполнения выбрали «Несерьезную прогулку». При ударном бескомпромиссном стиле «Бригады С» эта вещица была с неким налетом советской эстрады. Может быть, поэтому на нее и пал выбор функционеров с ЦТ. Но для группы это был прорыв, ведь клип показывали на весь Советский Союз в новогоднюю ночь. Наши граждане под салат оливье, водочку и шампанское увидели на экранах телевизоров пеструю компанию: «Бригаду С», Михаила Боярского, Ирину Понаровскую, Александра Буйнова, Софию Ротару, Владимира Кузьмина, Аллу Пугачеву, трио «Экспрессия», группу «Класс», Ирину Аллегрову, «Электроклуб» и «новогодний десерт» — нетленку Криса Кельми и Маргариты Пушкиной «Замыкая круг», в записи которой участвовало аж 23 исполнителя.

1989, лето. «Сопровождающий побледнел и схватился за сердце»

<...>

После небольшого перерыва мы снова отправились в Германию. За шесть дней нам нужно было отыграть пять полноценных концертов, причем в разных городах. Именно в таких поездках начинаешь понимать, как чувствуют себя западные группы и их обслуга в затяжных многомесячных турах. Если ты устаешь после одной недели постоянных переездов, что же происходит с ними? Неудивительно, когда читаешь в их воспоминаниях, как они поддерживали рабочий тонус всевозможными, порой не совсем полезными методами.

К нам опять приставили сопровождающего, который всю поездку напоминал о том, что мы находимся в стране-участнице агрессивного блока НАТО. Но он хорошо знал свое дело: домой вернулся с двумя видеомагнитофонами и огромным чемоданом, забитым подарками.

13 июня, во вторник, после похода на завтрак нас загрузили в автобус и покатали по городу. На очередной остановке мы разошлись в разные стороны, чтобы поглазеть на местный ассортимент. Мы с Олегом Сальховым зависли в музыкальном магазине — уж больно много там было соблазнов. Я купил недавно вышедший диск The Miracle группы Queen, а Олег — несколько фирменных компакт-кассет. На одной из них был альбом группы The The Mind Bomb. Это и правда бомба. Потом я послушал его несколько раз и влюбился в их музыку.

На паркинге нас ждала кислая физиономия сопровождающего и язвительная фраза: «Так, Шаталин и Сальхов! Почему опаздываем? Сбор группы у автобуса был назначен на 11:30. Вы что, не хотите ехать с группой, хотите остаться на территории потенциального противника?» Я тогда не придал особого значения этим словам, но для одного из членов нашей команды они, наверное, послужили триггером. Только об этом мы узнаем позже.

— Как же здесь гнусно и уныло, а там (он имел в виду Запад) свобода и процветание, — иногда приговаривал саксофонист, заботливо протирая тряпочкой свой блестящий Selmer. Примеры Барышникова и Нуреева вдохновили Сережу, и он задумал побег. Только вышло не так, как хотел.

Все нормальные невозвращенцы, как показывает исторический опыт, сваливали на гастролях по-тихому. Секретарев решил состроить героя, причем в самый ненужный момент. У человека было огромное количество вариантов спокойно уйти, причем на территории ФРГ. Тем не менее он ждал до последнего. Когда автобус с группой пересекал пограничный пункт из Западного Берлина в Восточный, Сережа мужественно встал, схватил чемодан и саксофон и бодро отправился к выходу. Западноберлинские погранцы встрепенулись: Was ist los? («Что случилось?») Побледнел, схватившись за сердце, сопровождающий.

— А ну стоять! — скомандовал Гарик. Он знал, что через месяц намечается поездка в США, и подобные инциденты группе были совсем ни к чему. Секретарев был незамедлительно задержан посередине салона.

— Help me! (Помогите!) — раздался отчаянный крик беглеца.

— Is he crazy? (Он сумасшедший?) — недоуменно спросил пограничник.

— Yes, of course! (Конечно!) — дружно откликнулся коллектив, отняв чемодан и схватив перебежчика. Сопровождающий со слезами на глазах долго охал и чуть ли не на коленях благодарил коллектив за патриотизм и лояльность. Коллективу на него было глубоко наплевать — всем просто очень хотелось увидеть Америку.

Кстати, Секретарев затем вполне успешно и официально навсегда покинул СССР, причем без всяких проблем. Только за берлинский проступок на него сильно осерчал Стас Намин и перед расставанием выписал Сереже тумаков.

1989 год, август. Фестиваль мира в «Лужниках». Часть 1

Это, наверное, одно из основных событий того времени. Даже сейчас, спустя более 30 лет, по величию и значимости с ним может сравниться только Тушино 1991 года. Да и то: как свидетель и участник обоих мегафестивалей я с небольшим перевесом отдам предпочтение «Лужникам» 1989 года.

О том, что «Бригада С» будет участвовать в этом мероприятии, я услышал в июле, на гастролях в США. Но, учитывая реалии, не было стопроцентной гарантии, что это произойдет. Уверенность пришла в начале августа, когда вроде все усилия объединенной команды Стаса Намина и Дока МакГи по проведению фестиваля стали обретать вполне ясные очертания.

<...>

В конце 1988 года, во время первого визита Дока МакГи в Москву, и возникла идея проведения «Русского Вудстока». Стас показал свою вотчину, Зеленый театр, как место, где можно провести фестиваль. Только американцы хотели большую, масштабную площадку. Тогда они поехали в «Лужники» и посмотрели Большую спортивную арену.

Доку захотелось провести фестиваль именно там, но Стас сомневался, возможно ли провести столь огромное мероприятие в СССР, и сказал об этом МакГи. И все-таки для Анастаса Алексеевича не существует невыполнимых задач. Если есть идея, надо попробовать воплотить ее в жизнь. Уже потом Брюс Колбреннер, бухгалтер Московского музыкального фестиваля мира, сказал: «Организация этого фестиваля была сверхчеловеческим подвигом. Я думаю, что единственным человеком, который мог сделать что-то подобное, был Док МакГи».

Конечно, Док — авторитет мировой величины, но без Стаса Намина ничего бы не вышло. Работая в его Центре несколько лет, я всегда удивлялся, как складно у него все получалось: оформить аренду Зеленого театра на 49 лет, организовывать приезд рок-звезд мирового масштаба, выбивать своим группам поездки и визы за границу, да и многое другое. Есть две причины. Первая — Стас гениальный менеджер и организатор. Вторая — работали связи его знаменитой во времена СССР семьи.

Произошло четкое разделение обязанностей по организации: у Стаса Намина — решение вопросов с советской стороны, у Дока МакГи — все, что касалось поддержки с Запада.

В мае 1989-го при участии канала MTV состоялась пресс-конференция, на которой Ричи Самбора и Джон Бон Джови из Bon Jovi, Александр Миньков и Александр Яненков из «Парка Горького», Никки Сикс и Томми Ли из Mötley Crüe анонсировали Московский фестиваль музыки и мира. Тогда же заявили, что MTV будет транслировать мероприятие в прямом эфире на 59 стран. К концу июля все срослось, и в начале августа в Москву стали приезжать многочисленные грузовики из Европы.

<...>

1989 год, август. Фестиваль мира в «Лужниках». Часть 2

<...> Это было 12 августа, в субботу. Наступил тот самый день...

С утра вчетвером шуршали на сцене: три техника, Димка, Вадик и я, а еще Марио. Наш звукорежиссер Олег Сальхов раздавал указания: «Бригада С» должна выходить третьей, перед нами «Нюанс» и Skid Row.

В 13:00 на сцене появилась внушительная делегация. Так принято: фестиваль должна открывать всякая вступительная хрень. Меня позабавил врач-нарколог, выступивший с речью в стилистике Михаила Горбачева:

— Человек должен жить в трезвом и красивом мире. И я как врач хочу поблагодарить наших выдающихся музыкантов, которые избрали своим лозунгом: «Нет алкоголизму и наркомании!» Да здравствует этот великий лозунг!

<...>

Во второй половине дня начались саундчеки. Во время них я познакомился со своими коллегами из других групп. На сцену вышла команда Оззи: Закк Уайлд, Гизер Батлер и Рэнди Кастилло. Для начала Великий наблюдал за происходящим со стороны. Потом снял пиджак, положил его на один из гитарных кабинетов Marshall и присоединился к своим музыкантам. Пиджак был дико красивый, не иначе как сделан каким-то модным дизайнером.

Невдалеке отдыхали два солдатика, из тех, кто помогали перемещать оборудование. Я услышал их беседу:

— Ух, это же пиджак самого Оззи. Мне бы такой, — задумчиво высказался один из бойцов. — А пойди и уведи. Слабо? — подколол второй. — Да ты что! Международный скандал будет. — Тогда попроси в подарок.

Потом появился лейтенант, покрыл их матом, и оба солдата скрылись в неизвестном направлении.

Несомненно, главной фигурой фестиваля для меня был Оззи Осборн. Когда видишь живую легенду рок-н-ролла всего в нескольких метрах от себя — это нечто.

Весь саундчек я посмотрел, стоя на сцене с его роуди. Они оказались очень компанейскими ребятами. Потом я несколько раз заходил в их раздевалку, которая находилась рядом с гримерной «Бригады С», и общался с ними. После саундчека я набрался смелости и подошел к Закку Уайлду. В тот момент он собирался отдавать гитару своему технику. Мне сразу бросилось в глаза, что на его черно-белой гитаре Gibson Les Paul довольно толстые струны.

— Hi, Zakk! What powerful strings! (Привет, Закк! Какие мощные струны!) — Yeah, — улыбнулся гитарист. — Can I take a look? (Можно посмотреть?)

Закк что-то быстро сказал роуди, отдал ему гитару и убежал со сцены. Тот жестом показал мне: «Спокойно, чувак», — и повел к своему хозяйству. Из дорожного кофра он достал несколько упаковок струн GHS Boomers размером от 011 до 052.

— This is for you! (Это тебе!)

Спустя несколько лет я узнал, что последняя «ми» на гитарах Закка стала еще толще — аж 070!

Подсмотрел такую сцену в гримерке Оззи: Великий присущей ему походкой медвежонка вышел из отдельной комнаты, рядом крался его личный помощник с подносом в руках. На подносе были маленькие емкости с разноцветными таблетками, рядом стакан с водой. Оззи с гадливым выражением лица высыпал пилюли в рот и запил водой. Скорее всего, он проходил какой-то курс лечения, был зол и трезв. Тем не менее он не отказался сфотографироваться со мной в бэкстейдже. Кстати, Шэрон, его жену и одновременно менеджера, я так и не увидел. Только потом узнал, что она вроде бы прилетала в Москву. Вернувшись домой после фестиваля, Оззи «развязал». Да так, что это могло закончиться трагедией.

Это случилось рано утром в воскресенье, 3 сентября 1989 года, в Бил-Хаусе в Литтл Чалфонте в графстве Бакингемшир.

Осборн спокойно подошел к супруге и обхватил руками ее шею. Шэрон, уже задыхаясь, в панике смогла нащупать кнопку, чтобы вызвать полицию, и пришла в себя, когда полицейские уже прибыли в дом.

Оззи проснулся в тюрьме и спросил у полицейского, что произошло. В ответ он услышал: «Джон Майкл Осборн, вы арестованы за попытку убийства Шэрон Осборн». Оззи вспоминал, что никогда в жизни не испытывал такого страха и был шокирован, узнав, что супруга не стала выдвигать обвинений. Шэрон, в свою очередь, взвесила все варианты и не хотела, чтобы муж попал за решетку, но задумалась о разводе.

Беспокойные 1990-е. Все под контролем!

<...> В августе 1990 года нелегкая занесла группу в город Семипалатинск. Поселили нас в типовой пятиэтажной гостинице, коих на просторах Советского Союза было немало. На первом этаже — нечто похожее на ресторан, но от обычной столовой мало чем отличается.

С утра музыканты и персонал группы отправились завтракать. На улице — плюс 30, в помещении примерно такая же температура. Кондиционеры в северном Казахстане тогда были редкостью. Возможно, они где-то и стояли, производства Бакинского завода, но только не в этой гостинице. Так как группа была из Москвы и немного поездила по миру, то к такой вещи личного гардероба, как шорты, все относились положительно. Несколько человек появились в помещении именно в таком виде. Это, как показали последующие события, могло закончиться печально.

За одним из столов сидела компания аборигенов. Все как надо: треники, золотые цепочки на шеях и строгий взгляд в нашу сторону. Мы тогда не придали этому особого значения. Что было дальше...

Вечер, мы сидели небольшой компанией в одном из номеров, играли в шахматы. Услышали стук в дверь, открыли. В комнату вломились три человека и сразу начали предъявлять претензии.

— Вы что, такие модные и бóрзые? Любите в шортиках ходить? Должны понимать, что в ресторане уважаемые люди сидят, кушают, а тут вы в непотребном виде. — Извините, мы не знали, что это может оскорбить ваши чувства, — мы попытались перевести все в шутку. — Вы не понимаете, кто перед вами? За слова отвечаете? — Один из «гостей» достал нож. — Еще раз извините. — Мы сейчас вам ноги поломаем, как спички!

Внезапно распахнулась дверь, и в дверях появился капитан милиции.

— Что такое? Что за кипеж? Пошли вон! — незнакомец пинками выгнал визитеров из номера. — Спасибо за помощь. А то непонятно, чем это могло закончиться, — мы поблагодарили нашего спасителя. — Да все нормально. Это местные хулиганы, которые думают, что стали бандитами. Мелочевкой всякой занимаются при ресторане, в карты играют и так далее. Если будут наезжать, скажите, что Андреич все под контролем держит.