105 лет назад, 30 августа 1918 года, в Москве было совершено одно из самых громких покушений в истории XX века. На столичном заводе Михельсона эсерка Фанни Каплан трижды выстрелила во Владимира Ленина, тяжело ранив вождя мирового пролетариата.
На допросах Каплан утверждала, что давно мечтала расправиться с Владимиром Ильичом — лидером партии, которая, по мнению эсерки, незаконно захватила власть в стране. Однако до сих пор популярна версия, что Каплан, которую ликвидировали без суда в одном из помещений Кремля, была лишь исполнителем — инструментом в руках тех, кто решил избавиться от советского лидера. Историю громкого дела вспомнила «Лента.ру».
«Я услышал три резких сухих звука, которые я принял не за револьверные выстрелы, а за обыкновенные моторные звуки. Вслед за этими звуками я увидел позади автомобиля товарища Ленина, неподвижно лежащего лицом к земле. Я не растерялся и закричал: "Держите ее!" И с этими криками я выбежал на Серпуховку» (из воспоминаний помощника военного комиссара 5-й Московской советской пехотной дивизии Степана Батулина, задержавшего Фанни Каплан).
***
Фанни Каплан (Фейга Ройтблат) родилась 10 февраля 1890 года в Волынской губернии на Украине. Ее родители были очень религиозными людьми. Отец Хаим работал учителем в еврейской начальной школе, мать была домохозяйкой, и их многодетная семья, в которой, помимо Фейги, росли еще трое дочерей и четверо сыновей, жила небогато.
В 14 лет Ройтблат устроилась в мастерскую белошвейкой. В ту пору она всерьез увлеклась идеями анархизма, познакомилась с приезжими единомышленниками и вместе с ними отправилась в Одессу. Там Фейга стала представляться как Фанни Каплан, а затем под партийной кличкой Дора вступила в «Южную группу анархистов-коммунистов».
В это время девушка встретила свою первую любовь — 17-летнего сапожника Виктора Гарского (урожденный Яков Шридман). Он отличался лихим нравом: успешно совершал налеты на магазины и все награбленное отдавал в партийную кассу. Вместе с ним в 1906 году Каплан начала подготовку своего первого покушения.
Его целью был Киевский, Подольский и Волынский генерал-губернатор Владимир Сухомлинов. Устранить его анархисты решили при помощи взрывного устройства, которое должны были изготовить Гарский и Каплан. Сняв номер в киевской гостинице «Купеческая», заговорщики приступили к делу.
Но все пошло не по плану: 22 декабря 1906 года около 19:00 бомба случайно взорвалась в номере гостиницы — в тот момент там находились Каплан и Гарский. Виктор почти не пострадал и сразу же скрылся, а Фанни оказалась оглушена и ослеплена. Раненная осколками бомбы в голову, руку, голень и ягодицу, а также контуженная Каплан сумела добраться до угла Волошской улицы, где и была задержана.
Когда через пару лет Гарский все-таки попался на каком-то ограблении, он вдруг взял и написал заявление на имя генерал-прокурора о том, что во взрыве бомбы девица Каплан не виновата. Но эта бумага пошла по инстанциям и затерялась, ― Полина Дашкова, писательница.
Обыскав Каплан, стражи порядка нашли при ней пистолет Browning №1. 5 января 1907 года Киевский военно-окружной суд приговорил анархистку к высшей мере наказания. Но в связи с тем, что осужденная была несовершеннолетней, повешение ей заменили на пожизненное лишение свободы.
На каторгу Каплан отправили в кандалах — в ее личном деле стояла отметка, что она склонна к побегам. Вначале осужденную этапировали в Забайкалье, а оттуда перевели на Мальцевскую женскую каторгу, входившую в состав Нерчинской каторги ― основного места отбытия наказания в Восточной Сибири.
© Lenta.ru
Слепая ненависть
В конце концов Каплан оказалась в одном из самых суровых и страшных мест лишения свободы того времени — в Акатуйской каторжной тюрьме, что в селе Акатуй Нерчинского (ныне Забайкальский) края. Там заключенные трудились на свинцово-серебряных рудниках, и Фанни, здоровье которой и так было подорвано, в местных нечеловеческих условиях, начала быстро глохнуть и слепнуть.
Сначала она потеряла зрение на три дня, затем оно вернулось, а при вторичном приступе головных болей она ослепла окончательно. Врачей на каторге не было: что с ней, вернется ли зрение или это конец, никто не знал, — из воспоминаний сокамерницы Фанни Каплан.
В январе 1909 года Каплан поняла, что полностью потеряла зрение — от отчаяния она даже безуспешно попыталась свести счеты с жизнью. Надежду ей подарил врач, который однажды заехал в тюрьму: он заметил, что зрачки осужденной реагируют на свет, и предположил, что ее слепота имеет неврологический характер.
Арестантки уговорили военного губернатора, генерал-майора Андрея Кияшко, помочь Каплан: он приказал перевести ее в Читинскую тюрьму, откуда заключенную возили на экспериментальное лечение электротоком. К 1912 году зрение заключенной частично вернулось, а годом спустя пожизненный срок Каплан был сокращен до 20 лет, из которых в итоге она отсидела половину.
В 1917 году Каплан попала под амнистию, объявленную главой Временного правительства Александром Керенским. Но дома ее никто не ждал: в 1911 году семья Ройтблатов эмигрировала в США. Освободившись, Каплан некоторое время провела на лечении в Евпатории.
Существует версия, что там у нее якобы завязался роман с военным врачом Дмитрием Ульяновым, младшим братом Владимира Ленина. Согласно этой версии, позже Ульянов помог Каплан с направлением в харьковскую больницу, где ее прооперировал известный глазной хирург Леонард Гиршман. После этого зрение Фанни существенно улучшилось.
Однако российские следователи, изучавшие ее историю, пришли к выводу, что она никак не могла встречаться в Евпатории с Ульяновым.
По архивным свидетельствам, в это время военврач Ульянов проходил службу в Севастополе. В Евпатории Дмитрий появился лишь в мае 1918 года, когда Фанни уже давно жила в Москве, — Владимир Соловьев, старший следователь-криминалист Следственного комитета России (СКР).
Как бы то ни было, некоторое время спустя Каплан перебралась в Москву, где первое время жила у своей приятельницы, купеческой дочери Анны Пигит, в доме на Большой Садовой улице. Это было то самое здание, в котором располагалась «нехорошая квартира» из знаменитого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».
Операция «Ликвидация»
С каторги Каплан вернулась убежденной эсеркой: этому поспособствовало ее знакомство с другой заключенной — социал-революционеркой Марией Спиридоновой. Та отбывала срок за расправу над Гавриилом Луженовским, который руководил жестоким подавлением крестьянских восстаний в Тамбовской губернии.
Уже в Москве Каплан случайно встретилась с Гарским, который к тому моменту также успел отбыть срок. Их роман возобновился, но был недолог: вскоре Виктор заявил Фанни, что его чувства к ней остыли. После этого Каплан решила не оставаться в Москве и перебралась в Севастополь, а затем — в Симферополь.
© Lenta.ruТам она стала вести курсы по подготовке будущих сотрудников земств, получая по 150 рублей в месяц. Но из-за Гражданской войны в 1918 году ей пришлось вернуться в Москву, где она познакомилась с эсером-боевиком Николаем Алясовым. В мае 1918 года он привел Каплан на заседание VIII Совета партии социалистов-революционеров.
Фанни, как и ее единомышленники, считала, что большевики во главе с Лениным пришли к власти незаконно, и выступала за созыв Всероссийского учредительного собрания. Этот представительный орган, избранный в ноябре 1917 года для определения государственного устройства страны, был принудительно распущен Всероссийским центральным исполнительным комитетом (ВЦИК) рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в январе 1918 года.
Для борьбы с политическими «интервентами» эсеры решили прибегнуть к «ликвидации большевистской партийной диктатуры».
Мы решили [убрать] Ленина при его отъезде с какого-нибудь митинга. Но заранее не было известно, на каком митинге он выступит, — из книги Григория Семенова «Военная и боевая работа социалистов-революционеров».
В итоге эсеры решили поделить Москву на четыре условные части, в каждой из которых должен был дежурить вооруженный боевик. Датой проведения операции назначили пятницу, 30 августа, — день, когда партийные руководители встречались с народом. Среди ликвидаторов оказалась и Каплан, создавшая к тому моменту боевую группу из трех человек.
К участию в операции привлекли многих эсеров: они должны были присутствовать на митингах и связываться с ближайшим дежурным боевиком, как только на мероприятии появится Ленин.
Отравленные пули
Подготовкой к теракту занимался глава Центрального боевого отряда эсеров Григорий Семенов: летом 1918-го именно он организовал расправу над комиссаром по делам печати, пропаганды и агитации Владимиром Володарским.
Лучшим исполнителем я считал Каплан, поэтому и направил ее в тот район, где я считал больше всего шансов на приезд Ленина. Каплан должна была дежурить на Серпуховской площади около завода Михельсона, — из книги Григория Семенова «Военная и боевая работа социалистов-революционеров»
Надежды Семенова оправдались: побывав на митинге, который проходил на бывшей Хлебной бирже, Ленин прибыл на завод Михельсона (ныне завод имени Владимира Ильича). Там проходило собрание на тему «Диктатура буржуазии и диктатура пролетариата». О прибытии Владимира Ильича дежуривший на месте эсер Новиков сразу же сообщил Каплан.
Впрочем, бытует мнение, что расстрел Ильича был индивидуальным преступлением Каплан, которая сначала планировала отравить вождя, а затем решила в него стрелять.
Прежде чем осуществить задуманное, она якобы даже вышла из партии, чтобы не подставлять единомышленников.
При этом Фанни получила одобрение со стороны главы военной комиссии для вооруженного сопротивления большевикам Дмитрия Донского. На заводе Михельсона в день выступления Ленина она появилась около восьми вечера с портфелем и зонтиком в руках.
Она обратилась к Степану Гилю, шоферу Владимира Ильича, который сидел в машине, с вопросом — на месте ли Ленин? Шофер ответил уклончиво, и Каплан отошла от машины. Но увидев идущего к автомобилю Ленина, эсерка выхватила пистолет Browning №1.
© Lenta.ruВ это время заговорщик Новиков, который шел за Владимиром Ильичом, специально споткнулся и упал в дверях здания гранитного цеха, чтобы перекрыть дорогу рабочим. Этой заминкой и воспользовалась террористка, которая открыла огонь по Ленину.
Одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру, и застряла в правой стороне шеи выше правой ключицы; другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровоизлияния, — из официального бюллетеня №1 от 30 августа 1918 года.
Эсерка-боевик Лидия Коноплева утверждала, что у каждого из ликвидаторов «первые три пули в магазинах были надпилены крестом и отравлены ядом кураре». Выдвигалось предположение, что яд якобы не подействовал из-за высокой температуры, которая неизбежна при трении пули о воздух.
Однако эту версию в ходе судебного процесса над эсерами в 1922 году опроверг профессор Щербаков: он заявил, что токсин не перестает действовать даже при температуре свыше 100 градусов Цельсия.
Между тем после двух выстрелов в Ленина его шофер Гиль выскочил из машины и направил на террористку свой наган. Но Каплан успела выстрелить в третий раз — пуля попала в кастеляншу Попову, которая оказалась неподалеку от Владимира Ильича. Затем, пользуясь всеобщей суматохой, эсерка бросилась бежать.
«Исполнила долг и уйду с доблестью»
Уйти далеко Каплан не удалось: по некоторым данным, задержать террористку помогли дети, которые с криками «она стреляла в Ленина!» некоторое время преследовали ее и показали направление, в котором она ушла. Эсерку нашли на трамвайной остановке на Большой Серпуховской улице.
Некоторые очевидцы вспоминали, что в момент задержания Каплан сказала: «Я исполнила свой долг и уйду с доблестью».
Между тем сам Ленин был уверен, что в него стрелял мужчина. Он спросил у подбежавших к нему рабочих: «Поймали его или нет?» Раненого доставили не в больницу, а в Кремль — очевидно, из соображений безопасности.
Там Ленина осмотрели лучшие хирурги, которые решили временно не извлекать пули, поскольку они не угрожали жизни вождя. В итоге одну из них достали в 1922 году, а вторую — уже после кончины Владимира Ильича. Многие медики сходились в том, что его ранения, хоть и не были летальными, сильно ухудшили здоровье вождя: именно поэтому он прожил всего 53 года.
© Lenta.ruТеррористку Каплан после задержания доставили в здание военного комиссариата Замоскворецкого района, где заставили полностью раздеться и дважды тщательно обыскали. При повторном досмотре в ботинках Каплан нашли конверты со штемпелем того самого Замоскворецкого комиссариата.
Сразу же поднялся переполох: работников комиссариата заподозрили в пособничестве эсерке. Ясность внесла сама Каплан: она пояснила, что подложила эти конверты в ботинки лишь в качестве стелек. Немногим позже террористку доставили в штаб-квартиру Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем на Лубянке.
Там допрашивать Каплан стал нарком юстиции Дмитрий Курский — и она быстро признала свою вину.
Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно. Стреляла в Ленина я потому, что считала его предателем революции и дальнейшее его существование подрывало веру в социализм. Стреляла я по убеждению, — из показаний Фанни Каплан.
«Каплан жаждала сенсации»
Несмотря на чистосердечное признание Каплан, до сих пор бытует версия, что в Ленина стреляла не она — якобы зрение Фанни все-таки оставалось недостаточно хорошим для такого задания.
Каплан постоянно работала с документами. Слепому человеку такое не под силу. При обыске после покушения на Ленина очков у нее не нашли. Она обходилась без них, — Владимир Соловьев, старший следователь-криминалист Следственного комитета России (СКР).
Между тем после покушения ходили слухи, что пули, попавшие в Ленина, не имели отношения к пистолету Browning №1, который был у Каплан. Но в материалах уголовного дела есть данные, что пули были выпущены именно из этого пистолета.
Противники версии, что именно эсерка стреляла во Владимира Ильича, указывали и на еще одну странность. В протоколе осмотра ее семизарядного Browning №1 говорилось, что в нем после трех выстрелов осталось не четыре, а пять патронов. Но разгадка была проста: эсеры всегда досылали восьмой патрон в патронник. В целом большое количество конспирологических теорий вокруг покушения на Ленина связано с почти моментальным наказанием террористки.
Такую спешку (Каплан казнили без суда) связывали с тем, что Ленина якобы хотел устранить председатель ВЦИК Яков Свердлов, чтобы занять место Владимира Ильича. После покушения Свердлов стал исполняющим обязанности Председателя Совета народных комиссаров РСФСР вместо Ленина.
Но когда Владимир Ильич выздоровел, он вновь занял это место. Еще одним кандидатом в заказчики покушения называли председателя ВЧК при Совете народных комиссаров (СНК) РСФСР Феликса Дзержинского.
А готовивший преступление глава Центрального боевого отряда эсеров Григорий Семенов якобы был тайным агентом ВЧК.
К слову, после ареста осенью 1918 года Семенов быстро начал сотрудничать с органами, стал сотрудником разведуправления Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА), написал книгу, обличавшую эсеров, и давал показания против бывших соратников на суде в 1922 году. Но «ежовские чистки» он не пережил: его осудили и расстреляли в 1937 году.
Мнительная, болезненно честолюбивая, увядающая Каплан жаждала сенсации и славы. Достичь этого она могла расправой над Лениным, — Григорий Семенов, сотрудник разведуправления РККА.
«Возмездие свершилось»
К высшей мере наказания Каплан устно и безо всякого суда приговорил лично Яков Свердлов. Тянуть с его исполнением не стали — спустя четыре дня после покушения эсерку доставили в Кремль, где посадили в подвал под охраной латышских стрелков. В назначенный час Каплан привели во двор авто-боевого отряда имени ВЦИК.
Он располагался за аркой корпуса №9 Московского Кремля. Палачом был назначен комендант Кремля Павел Мальков: он распорядился выгнать из боксов и завести несколько грузовиков и легковой автомобиль, а затем, под звук работающих моторов, скомандовал Каплан — «К машине!»
Усадив приговоренную в салон легкового автомобиля, Мальков спустя пару мгновений выстрелил ей в затылок.
Было четыре часа дня 3 сентября 1918 года. Возмездие свершилось. Приговор был исполнен. Исполнил его я — собственноручно. И если бы история повторилась, если бы вновь перед дулом моего пистолета оказалась тварь, поднявшая руку на Ильича, моя рука не дрогнула бы, спуская курок, как не дрогнула она тогда, — из воспоминаний Павла Малькова.
Тело Каплан не стали предавать земле — его завернули в брезент, затолкали в бочку из-под смолы, облили бензином и сожгли. На казни среди прочих присутствовал и поэт Демьян Бедный, который жил в Кремле: заслышав звук моторов, он пришел посмотреть, что происходит.
После казни поэт помогал сжигать тело — почувствовав запах горящей плоти, Бедный упал в обморок. Впрочем, несмотря на размещенное в газете «Известия» сообщение о казни Каплан, в народе поползли слухи о том, что на самом деле она осталась жива — якобы ее помиловал сам Ленин. Чтобы не показывать лояльность вождя к террористам, Свердлов, согласно теории конспирологов, сымитировал ликвидацию и кремацию Каплан, вместо которой в бочке сожгли тело животного. Ее саму якобы вывезли из Кремля в мешке, а после отправили отбывать пожизненный срок в одну из сибирских тюрем. Позже находились свидетели, утверждавшие, что якобы видели Каплан то ли на Соловках, то ли в Свердловском централе, то ли в Верхнеуральской тюрьме. Поговаривали, что, отбывая срок, осужденная родила дочь и скончалась в 30-х (по другим данным — в 50-х) годах XX века.
Между тем в 1992 году Генпрокуратура России решила пересмотреть уголовное дело о покушении на Ленина в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
Следствие проведено поверхностно. Не были проведены судебно-медицинская и баллистическая экспертизы; не допрошены свидетели и потерпевшие; не произведены другие следственные действия, необходимые для полного, всестороннего и объективного расследования обстоятельств совершенного преступления, — из постановления о возобновлении уголовного дела №Н-200 по обвинению Фанни Каплан.
Но уже в 1996 году следователи пришли к выводу, что итоги первоначального расследования покушения были достоверными. А саму Фанни Каплан признали лицом, не подлежащим реабилитации.
***
30 августа 1918 года, когда Каплан стреляла в Ленина, в Петрограде 22-летний поэт Леонид Каннегисер расправился с председателем петроградской Чрезвычайной комиссии (ЧК) Моисеем Урицким. Ранее, 6 июля, в здании посольства Германии в Москве был взорван посол Вильгельм фон Мирбах. Череда этих событий стала поводом к объявлению большевиками политики красного террора, в ходе которого, по разным данным, сгинули от 140 до 500 тысяч человек.
Необходимость мотивировать, легитимизировать и обосновать красный террор — в этом и видится, почему так было прервано дело Каплан. Его просто прикрыли, — Константин Морозов, доктор исторических наук.