Расписка Берии, которую Сталин хранил до конца жизни: что в ней было
Расписка, составленная Лаврентием Берией и адресованная Сталину, имела прямое отношение к советскому атомному проекту, а именно к одному из его руководителей, Юлию Харитону. По словам сына Берии, вождь хранил эту расписку до своей смерти.
Берия и атомный проект
Известно, что 16 июля 1945 года в США произошло первое успешное испытание ядерного оружия в мире. Это событие заставило руководство Советского Союза ускорить создание собственной атомной бомбы. Именно поэтому уже 20 августа того же года было создано Спецкомитетом для руководства этими работами, согласно Постановлению ГКО No 9887сс/оп. Руководителем комитета был назначен Лаврентий Берия. Историк Александр Колпакиди считает, что выбор пал на Берию не случайно: в его ведении находились промышленные предприятия, научно-исследовательские институты и конструкторские бюро, а также через него поступала разведывательная информация о разработках на Западе.
Однако многие специалисты считают, что необходимо учитывать и тот факт, что Берия был отличным организатором и имел лучшее понимание технических вопросов по сравнению с другими членами Политбюро. Андраник Петросьянц, позднее ставший Председателем государственного комитета СССР по использованию атомной энергии, говорил о Лаврентии Павловиче: "Он придал всем работам по ядерной проблеме необходимый размах, широту действий и динамизм. Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, способным довести любое начатое им дело до конца". Подполковник Бронников, служивший в Сарове, где разместилось КБ-11, отмечал, что решающую роль в атомном проекте сыграли Берия, Курчатов и Харитон: "Если бы не они, то атомная бомба в СССР, вероятно, не была бы испытана в 1949 году".
«Таких бы впечатляющих успехов не было бы...»
Особого внимания заслуживает физик Юлий Харитон, который был назначен главным конструктором КБ-11, преобразованного позже во Всесоюзный НИИ экспериментальной физики. Примечательно, что Харитона поначалу прочили в руководители, однако ученый попросил Лаврентия Берию оставить его на должности главного конструктора. Харитон опасался, что директорские хлопоты будут отвлекать его от научной деятельности. Берия согласился. Вообще Юлий Борисович отзывался о наркоме так: «Он часто выезжал на объекты, разбирался на месте, и все задуманное обязательно доводилось до конца. Берия был с нами терпим и крайне вежлив. Если бы нашим куратором был Молотов, таких бы впечатляющих успехов, конечно, не было бы...».
Если верить Борису Соколову, автору издания «Берия. Судьба всесильного наркома», а также мемуарам разведчика Павла Судоплатова, Берия действительно окружил атомщиков вниманием и заботой. Все ученые, занятые в проекте, были обеспечены хорошим жильем, отличным питанием, медицинской помощью и пользовались другими привилегиями, доступными тогда только избранным. Создавая комфортные условия для физиков, Берия добивался того, что работы шли ударными темпами. В результате этого советская атомная бомба была и в самом деле взорвана уже 29 августа 1949 года. Хотя американцы предполагали, что первые испытания в СССР будут проведены как минимум на 5 лет позже.
Английский шпион
Многие историки видят заслугу Лаврентия Берии и в том, что он не давал в обиду ученых, которые были заняты в атомном проекте. Кадров и без того не хватало, а некоторые физики уже были взяты на карандаш. Так, «английским шпионом» числился тот же Юлий Харитон. Во второй половине 1920-х годов Харитон стажировался в Кавендишской лаборатории в Англии, и этот эпизод из биографии физика ему никак не давали забыть. Как писал в своих мемуарах «Мой отец Лаврентий Берия» сын Берии, Серго, о «шпионе» Харитоне доложили Иосифу Сталину. И Берии пришлось писать расписку о том, что он ручается за преданность Харитона советскому строю и готов нести ответственность, если ученый провинится. По словам Серго, Сталин хранил эту расписку всю жизнь.
Учитывая то, с какой легкостью, в то время можно было заработать срок и за менее тяжкие «провинности», чем стажировка в Англии, заступничество Берии наверняка спасло Юлию Харитону не только карьеру, но и жизнь. Юлий Борисович так и остался в Сарове, который когда-то был выбран в качестве первого советского ядерного центра. До 1992 года он был научным руководителем Всесоюзного НИИ экспериментальной физики Российского федерального ядерного центра. Харитон там и скончался в возрасте 92 лет. Впрочем, до смерти Юлий Борисович еще многое успел сделать. Недаром академик в числе немногих физиков трижды становился Героем Социалистического Труда. Но больше всего он ценил ядерный проект. «Я убежден, что без ядерного сдерживания ход истории был бы иным, наверное, более агрессивным» - говорил Харитон.
