Последний настоящий Романов: почему внук Петра Великого вернул столицу в Москву

Пётр II был последним Романовым в прямой мужской линии на русском престоле. Из-за его смерти в юности династия прервалась. Корону Российской империи ещё носили женщины – дочери Романовых Ивана V и Петра I, а потом на троне утвердилась линия Гольштейн-Готторпов, правившая до 1917 года.

Нередко утверждается, что короткое царствование Петра II символизировало реакцию реформам Петра Великого, и одним из выражений такой реакции стало возвращение императорского двора из Санкт-Петербурга в Москву.

Сын убитого царевича

Пётр был сыном царевича Алексея – сына Петра I от его первой жены Евдокии Лопухиной. Матерью Петра Алексеевича была Шарлотта, герцогиня Брауншвейг-Вольфенбюттельская. После гибели царевича Алексея в застенках своего отца в 1718 году его малолетний сын Пётр был отстранён дедом от прав престолонаследия. Не возвратила ему их и смерть Петра I в 1725 году: на престол взошла Екатерина I. Но императрица обратила внимание на державные права внука своего мужа. В составленном ею завещании он назначался первым наследником престола.

Это завещание было написано по настоянию князя Александра Меншикова, который в то время связывал свои надежды на безграничную власть с воцарением 11-летнего Петра II. Меншиков надеялся женить юного царя на одной из двух своих дочерей и таким образом приобрести статус регента и деда будущего наследника престола. Оставалось, правда, одно препятствие: Меншиков был в числе тех лиц, которые помогли Петру I сжить со свету своего сына, отца Петра II. Но оно было устранено присягой юного императора не мстить никому из виновных в смерти его отца.

Однако довольно скоро по воцарении Петра II решающее влияние на молодого императора приобрели его воспитатель граф Андрей Остерман и клан Долгоруковых. Алексей Долгоруков имел намерение женить императора на своей дочери Екатерине, с братом которой Иваном Пётр II очень сдружился. Используя Петра II в качестве орудия своих замыслов, Долгоруковы и Остерман добились низвержения и опалы Меншикова.

После этого новые правители придумали провести коронацию юного императора. Коронацию было решено совершить в Москве, в древнем Успенском соборе. Она состоялась в январе 1728 года. На торжества из Петербурга приехал весь императорский двор и чиновники высших правительственных учреждений. Назад в Петербург при Петре II они уже не вернулись. Поэтому можно сказать, что на 1728-1730 гг. столица Российской империи переехала в Москву. В Петербург она снова была перенесена уже при императрице Анне Иоанновне в 1732 году.

Плод западнических реформ

Можно сказать, что Пётр II был доведённым до конца результатом западнических реформ своего деда. Пётр II поневоле стал алкоголиком с детства. Царевич Алексей нанял ему для воспитания двух нянек из Немецкой слободы, которые, чтобы малыш не кричал, давали ему соску с вином, от которого младенец засыпал.

Часто пишут, будто царевич Алексей сделал это в насмешку над реформами отца. Но скорее всего, это было поступком полностью в духе Петра I. В самом деле, где же ещё брать воспитательниц, если в Немецкой слободе, которую сам Пётр I считал очагом цивилизации на российских просторах? Да и увлечение алкоголем в те времена осуждалось только с точки зрения старых русских обычаев; с позиций же европейских ценностей того времени оно считалось полезным и даже поощрялось.

Сам царевич Алексей был воспитан в западном духе. Что же касается Петра II, то его воспитанием после воцарения занялся граф Андрей Остерман, один из «птенцов гнезда Петрова». Он составил программу обучения молодого императора совершенно в западноевропейском духе того времени: точные, естественные и гуманитарные науки, светские манеры и развлечения на западный лад.

Оппозиции реформам не было

Когда говорят об оппозиции реформам Петра Великого среди русской знати, то обычно не объясняют, в чём именно она заключалась. Какие такие нововведения Петра I хотели искоренить «злокозненные бояре»?

Пётр I в реальности оставил не так уж много законченных дел. Если говорить об его преобразованиях в государственном управлении, то их никто не собирался упразднять. Тем более, что сменились только вывески старых учреждений. В основе своей это был всё тот же бюрократический аппарат старой Московии, только при Петре I непомерно разросшийся.

Русское дворянство при Петре I легко восприняло свою внешнюю перелицовку на европейский манер: платье, парики, светское обхождение. Никто от этого отказываться не собирался. Главным образом потому, что это чисто внешне выделяло знать из массы русских подданных. Культурное отчуждение европеизированной русской знати от русского народа способствовало упрочению крепостного права над крестьянами – основы жизнедеятельности дворянского сословия. Дворянство было благодарно за это Петру Великому и ревностно берегло своё новое безбородое, «немецкое» обличье как знак благородного отличия от «быдла».

Если же говорить о таких делах Петра I, как заведение образования – средних и высших школ – то оно ещё при Петре потерпело совершенную неудачу. Что тут было рушить, если ничего и не было сделано?

Что касается регулярной армии и флота, то эти создания петровских реформ пришли в упадок ещё при самом Петре Великом – сразу, как только закончилась Северная война. Особенно это касается флота. Хотя и сохранилась фраза Петра II, что он не собирался ходить по морю, «как дедушка», но Балтийский флот уже в последние годы жизни Петра Великого гнил и приходил в негодность.

Поэтому никаких предпосылок к «реакции» против реформ Петра Великого в среде русской знати не было. Может быть, они были только со стороны русского народа. Но кто же его спрашивал?

Петербург был непригоден для жизни

На поверхности лежит одна причина переезда столицы при Петре II в Москву: в Новодевичьем монастыре жила насильно постриженная Петром I в монахини его первая жена Евдокия Лопухина, мать Петра II. Чтобы видеться с матерью, юный император вполне мог предпринять такой переезд. Но вряд ли можно видеть в том, что прежде опальная Евдокия Лопухина стала титуловаться царицей-матерью, какую-то «реакцию» на петровские реформы.

Если же взглянуть глубже, то мы увидим самую непосредственную причину переезда двора в Москву. Дело в том, что Петербург того времени был ещё совершенно неприспособлен для нормального проживания, тем более такого количества знатных особ. Не хватало домов, а особенно дорого стоил подвоз туда необходимых жизненных припасов.

Только деятельность Христофора Миниха, назначенного генерал-губернатором Петербурга как раз при Петре II в 1728 году, спустя несколько лет привела к тому, что снабжение города на Неве значительно улучшилось. И уже в 1732 году Анна Иоанновна смогла перевезти двор обратно в Петербург.