Нобелевский день работницы
«Нобель был (в той мере, в какой это было в конце XIX века возможно) интернационалистом. По крайней мере панъевропеистом. Представить себе, что учреждённая им премия будет обслуживать только интересы США, причём только одного направления американской науки, он был не в состоянии. Между тем статистика впечатляет».
Неделя, когда объявляют нобелевских лауреатов этого года, завершилась 9 октября, когда экономических лавров была удостоена американская исследовательница Клаудия Голдин из Гарвардского университета за «улучшение понимания результатов работы женщин на рынке труда». Как сообщает Нобелевский комитет, лауреатка «представила первый всеобъемлющий отчёт о доходах женщин и об их участии на рынке труда на протяжении веков. Её исследование раскрывает причины перемен, а также основные источники сохраняющегося гендерного разрыва».
Оказалось, что за 200 лет истории США, послужившей предметом изучения, доля американских работниц на общем рынке труда не возрастала монотонно, но имела зубчатую эволюцию. Так, доля занятых женщин сперва сократилась в начале XIX века с переходом от аграрного общества к индустриальному, но спустя столетие вновь начала расти вместе с сектором услуг.
«Понимание роли женщин в сфере труда важно для общества. Благодаря новаторскому исследованию Клаудии Голдин мы теперь знаем гораздо больше о лежащих в основе факторах и о том, какие барьеры, возможно, потребуется устранить в будущем», — сообщил председатель комитета по присуждению премии в области экономических наук Якоб Свенссон.
Тут сразу следует отметить, что хоть премия подвёрстана к Нобелевской неделе, собственно нобелевской — в отличие, например, от премии по физике, химии, литературе — она не совсем является. Если помянутые выше премии прямо основываются на завещании Нобеля, а премиальные деньги берутся из процентов от его состояния, то премия по экономике учреждена Банком Швеции в 1969 году. Ни нобелевские заветы, ни нобелевские деньги к ней отношения не имеют — платит госбанк.
Отдельность экономической премии связана с двумя обстоятельствами. Во-первых, завещание Нобеля имеет свою внутреннюю логику, хотя бы и неоднократно нарушаемую. Премия Банка Швеции в эту логику не укладывается.
Да и сам динамитный король не считал экономику наукой. А уж то, что ныне называется «экономикс» — сугубо и трегубо.
Во-вторых, Нобель был (в той мере, в какой это было в конце XIX века возможно) интернационалистом. По крайней мере панъевропеистом. Представить себе, что учреждённая им премия будет обслуживать только интересы США, причём только одного направления американской науки, он был не в состоянии.
Между тем статистика впечатляет. За 54 года, что существует премия, награды были удостоены 58 американцев (плюс десять британских младших братьев) против 22 всех остальных — немцев, французов, израильтян, русских, шведов, etc. Такое положение дел называется монополией.
Можно возразить: что с того? В вопросах научной истины неуместны квоты. Если в американских университетах такая мощная экономическая мысль, неизмеримо превышающая мыслительные опыты прочих народов и государств, значит, так тому и быть.
А то, что мощная экономическая мысль развивается всё в одном направлении и кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку, — так подобная монополия была в общественных науках и прежде. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Тем более всесильно соединённое учение американских обществоведов.
Можно было бы и с этим согласиться, когда бы не одно но. Экономическая и денежная система США последние годы — и уже многие годы — развивается не сказать чтобы совсем удовлетворительно. Взять хотя бы неоплатный госдолг в $34 трлн, продолжающий расти как на дрожжах.
Естественно желание, чтобы американские представители всесильного, потому что верного экономического учения как-то вот коснулись этой проблемы. Ведь она занимает очень многих. И глубокий анализ и прогноз того, к чему дело идёт, показал бы всю силу американских экономистов.
Но нет. Либо они увлечённо заняты игрой в бисер (тут им теория игр — и не только — в помощь). Либо в духе британских учёных лауреаты с важным видом повторяют мольеровского доктора: «Opium facit dormire quia est in eo virtus dormitiva» («Опиум усыпляет, потому что в нём есть усыпительная сила»).
То открытие нынешнего года, что работники продолжают больше работать (и, соответственно, зарабатывать), нежели работницы, прямо из какой-то мольеровской комедии «Летающий экономист».
Оно бы и бога ради, но, конечно, интерес к такой «экономикс» будет соответственный.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.