Как Иван Ильин предсказал распад СССР и каким он видел будущее России

Либерал в молодости и убежденный консерватор в зрелости, эмигрант и несгибаемый патриот, сторонник прихода Гитлера к власти, однако поддержавший СССР после нападения Германии — все это Иван Ильин.

Философ, чьи предсказания о том, как будет меняться советский строй и что ждет Россию после него, сбылись с пугающей точностью, а другие прогнозы не теряют актуальности до сих пор.

Несмотря на то что вскоре после революции Иван Ильин оказался в эмиграции, судьба исторической родины оставалась центральной темой его философии.

Убежденный противник советской власти, он до конца жизни верил, что ее крах неизбежен, и вот тогда Россия встанет перед выбором своего самобытного пути. История доказала его правоту.

Как и 100 лет назад, перед Россией вновь стоят глобальные вызовы, которые требуют переоценки места и роли страны в мире.

О философском наследии Ивана Ильина, его взглядах на войну и будущее России «Лента.ру» в рамках проекта «История русской мысли» поговорила с кандидатом философских наук, доцентом кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова Александром Бубновым.

«Лента.ру»: Кем был Иван Ильин и как он стал философом?

Александр Бубнов: Иван Ильин — выходец из служилого дворянства, характерный пример работы петровской Табели о рангах. Прадед выслужил дворянство на гражданской службе, дед, военный инженер, был значимой фигурой в царствование Александра II, участвовал в строительстве Большого Кремлевского дворца, а потом был и его комендантом, а отец философа Александр Ильин был губернским секретарем, крестником императора Александра II.

Табель о рангах Петра I

Табель о рангах Петра I — закон о порядке государственной службы в Российской империи, утвержден в 1722 году. Табель устанавливала систему воинских, гражданских и придворных чинов, их соотношение, порядок прохождения государственной службы, а также последовательность чинопроизводства в Российской империи. Обязывала всех дворян служить и объявляла службу единственным способом получения любого государственного чина.

Главный принцип заключался в том, что государственный служащий должен был пройти ее снизу вверх целиком, начиная с выслуги низшего классного чина. Государственный служащий тех времен мог исполнять обязанности только если имел статус дворянина.

Табель о рангах предусматривала возможность поступления на государственную службу и представителей других свободных сословий с получением соответствующих классных чинов. Каждый, выслуживший классный чин, получал дворянство.

Введение Петром I Табели о рангах явилось прогрессивной мерой, создавшей стимул для службы чиновников и возможность продвижения по службе выходцев из непривилегированных сословий.

Поскольку отец Ивана Ильина был московским адвокатом, с этим оказался связан и выбор жизненной траектории будущего философа — он пошел по стопам отца и получил юридическое образование.

В Московском университете он попал под влияние Павла Новгородцева, очень яркой фигуры, известного философа права.

С его университетских лекций и началось увлечение Ивана Ильина философией: с более простой и понятной траектории юриста-правоведа он уходит на стезю философа.

Вначале увлекается философией права, через нее открывает для себя немецкую классическую философию и конкретно Фридриха Гегеля, который оказал на него огромное влияние.

Иван Ильин мог бы прожить обычную жизнь ученого-философа, но в нее вмешиваются большие исторические события. Революция радикально ломает его судьбу, ему приходится отправиться в вынужденную эмиграцию.

В эмиграции он получает известность как яркий публицист правого толка, выступает с апологией права государства на репрессии. Он становится фактически идеологом Русского общевоинского союза (РОВС) — главной эмигрантской организации. Но даже на этом этапе было трудно предсказать его последующую известность.

Что такое Русский общевоинский союз?

Русский общевоинский союз (РОВС) — русская воинская организация белой эмиграции. Создан 1 сентября 1924 года главнокомандующим Русской армией генерал-лейтенантом бароном Петром Врангелем.

Деятельность РОВС сначала мыслилась как вынужденный перерыв в военных действиях, в ожидании возобновления боевых действий против Советской России.

В сущности это была армия, переведенная на гражданское положение, рассеянная по многим странам, но сохранявшая традиции и дисциплину, чтобы «по первому зову» продолжить борьбу.

На­ря­ду с за­бо­той о бое­спо­соб­но­сти сво­их час­тей и стрем­ле­ни­ем ак­тив­но вли­ять на про­ис­хо­дя­щие по­ли­тические про­цес­сы, важ­ное ме­сто в дея­тель­но­сти РОВС за­ни­ма­ли так­же вос­пи­та­ние мо­ло­до­го по­ко­ле­ния и во­ен­но-ис­то­рическая ра­бо­та. За ру­бе­жом про­дол­жа­ли функ­цио­ни­ро­вать мно­го­численные ка­дет­ские кор­пу­са и военные учи­ли­ща, мно­гое де­ла­лось для вза­им­ной под­держ­ки и са­мо­об­ра­зо­ва­ния офи­це­ров.

В 1926 году рас­по­ря­же­ни­ем Вран­ге­ля был разрешен при­ем эми­г­рант­ской молодежи, не слу­жив­шей в ар­мии, в пол­ко­вые объ­е­ди­не­ния. В 1927-м в со­став РОВС во­шел От­дел дру­жи­ны русской пат­рио­тической мо­ло­де­жи. Эмигрантами соз­да­ва­лись на­учные об­ще­ст­ва, круж­ки во­енного са­мо­об­ра­зо­ва­ния, вы­хо­ди­ли во­ен­но-ис­то­рические и тео­ре­тические жур­на­лы.

В ре­зуль­та­те че­ки­ст­ских опе­ра­ций «Син­ди­кат» и «Трест», а так­же по­сле по­хи­ще­ний ге­не­ра­лов Александра Ку­те­по­ва (1930 год) и Евгения Мил­ле­ра (1937 год), осуществленных с по­мощью за­вер­бо­ван­ных аген­тов — чле­нов РОВС, в эмиг­рант­ской сре­де уда­лось соз­дать ат­мо­сфе­ру вза­им­ной по­доз­ри­тель­но­сти. Серь­ез­ные по­ли­тические раз­но­гла­сия ме­ж­ду бе­ло­эмиг­ран­та­ми по­ро­ж­да­ли и ре­аль­ные ус­пе­хи советской эко­но­ми­ки и внеш­ней по­ли­ти­ки, ко­то­рые де­мон­ст­ри­ро­ва­ли ус­той­чи­вый ха­рак­тер но­вой вла­сти.

С началом Второй мировой войны РОВС фактически раскололся. Значительное чис­ло членов сою­за под­дер­жа­ли аг­рес­сию против СССР, соз­дав в со­ста­ве воо­руженных сил Гер­ма­нии и Фин­лян­дии ре­гу­ляр­ные во­ин­ские фор­ми­ро­ва­ния. Осо­бен­но ак­тив­но дей­ст­во­вал про­тив югославских пар­ти­зан Русский кор­пус, сфор­ми­ро­ван­ный генералом Михаилом Ско­ро­ду­мо­вым. В то же вре­мя другие чле­ны РОВС всту­пи­ли в вой­ска со­юз­ни­ков, при­ня­ли уча­стие в дви­же­нии Со­про­тив­ле­ния ли­бо за­ня­ли ней­траль­ную по­зи­цию.

На данный момент РОВС действует в России, объединяет потомков участников Белого движения и их единомышленников.

© Lenta.ru

Вы имеете в виду популярность его произведений уже в постсоветский период?

Да, в постсоветской России его работы — и особенно публицистика, которая писалась специально для Русского общевоинского союза, — становятся широко известны.

Ивана Ильина очень много переиздают в 1990-е годы, и в какой-то момент он превращается в символ правых идей, консерватизма.

Известность он также получает из-за его обильного цитирования в посланиях президента России Владимира Путина.

В контексте той борьбы, которая сейчас разворачивается в России между правыми националистами, коммунистами и либералами-западниками, Иван Ильин становится олицетворением идей правых националистов и объектом нападок со стороны идеологических противников.

И при жизни он не раз подвергался жесткой критике... Как вы можете охарактеризовать его взгляд на дореволюционную Россию?

Иван Ильин пережил определенную эволюцию своих политических взглядов. Его интеллектуальное становление пришлось на период Первой русской революции 1905-1907 годов, которой он сочувствовал. Позже свои взгляды того времени он будет характеризовать как «буржуазный демократизм».

Немаловажно, что Иван Ильин был сторонником кадетской партии и таким оставался до Февральской революции 1917 года.

Конституционно-демократическая партия (кадеты)

Конституционалисты-демократы (кадеты), или Партия народной свободы, считали себя продолжателями либерально-демократических традиций русской интеллигенции. Основана в октябре 1905 года (после подписания императором Николаем II Высочайшего манифеста о даровании народу прав и свобод). Выросла из земских и городских союзов, порожденных реформами Александра II. Ка­де­ты вы­сту­па­ли за ра­ди­каль­ные ре­фор­мы: раз­де­ле­ние вла­стей; вве­де­ние все­об­щих пря­мых рав­ных и тай­ных вы­бо­ров пар­ла­мен­та; на­де­ле­ние пар­ла­мен­та пра­вом вы­дви­гать кан­ди­да­тов на по­сты ми­ни­ст­ров; от­ме­ну со­слов­но­го де­ле­ния об­ще­ст­ва; ли­к­ви­да­цию цен­зу­ры; вве­де­ние сво­бо­ды со­вес­ти и ве­ро­ис­по­ве­да­ния.

Представители партии от­да­ва­ли пред­поч­те­ние пар­ла­мент­ским фор­мам борь­бы, но не ис­клю­ча­ли воз­мож­но­сти осу­ще­ст­в­ле­ния революции. Лидерами партии были историк и публицист Павел Милюков, князь Павел Долгоруков, правоведы Сергей Муромцев, Лев Петражицкий, Габриэль Шершеневич и Федор Кокошкин, юрист и журналист Владимир Набоков, философ и публицист Петр Струве и другие. Кадеты занимали практически половину постов в первом составе Временного правительства.

После Октябрьской революции ка­де­ты ак­тив­но бо­ро­лись про­тив боль­ше­ви­ков, были объявлены советской властью пар­ти­ей «вра­гов на­ро­да», чле­ны ее ру­ко­во­дя­щих ор­га­нов под­ле­жа­ли аре­сту и пре­да­нию су­ду ре­во­люционного три­бу­на­ла. Ка­де­ты ак­тив­но уча­ст­во­ва­ли в фор­ми­ро­ва­нии ан­ти­со­вет­ских пра­ви­тельств в 1918 году. Зна­чительная часть ка­де­тов в 1920 году эмиг­ри­ро­ва­ла, окончательно ка­дет­ские ор­га­ни­за­ции пре­кра­ти­ли свое су­ще­ст­во­ва­ние в начале 1930-х годов.

Перемену в его взглядах определила даже не сама революция, а то, во что она начала скатываться на его глазах. Изначально революцию он приветствовал, надеялся, что она откроет новую эру в жизни России.

Подобные взгляды вообще были распространены среди русских интеллектуалов того времени, они считали, что династия Романовых себя дискредитировала, а бюрократический аппарат Российской империи не способен привести страну к победе в войне. Это была надежда на гражданское общество, которое прорвалось к власти в ходе Февральской революции и, как считали интеллектуалы, сможет справиться с вызовами.

Клевета на семью Николая II в Первую мировую войну

Во время Первой мировой войны о царе и царской семье ходили самые невероятные слухи, подогреваемые как австро-германской агентурной сетью, так и представителями революционного движения. Изначально на фоне военных неудач в народе начали говорить о том, что Николай II, в отличие от германского императора, не подготовился к будущей войне.

Также после начала войны начали говорить о связях императрицы Александры Федоровны с Германией — поводом было ее немецкое происхождение. В итоге к концу 1916 года пошли толки о том, что императрица готовит переворот против мужа, чтобы посадить на трон цесаревича Алексея, а самой сделаться регентшей. Это связано с тем, что влияние царицы очень сильно выросло после того, как Николай II назначил главнокомандующим армией самого себя и начал проводить очень много времени в Ставке в Могилеве.

Еще одна категория слухов была связана с крестьянином Тобольской губернии Григорием Распутиным. С царем и царицей его познакомили в ноябре 1905 года, вскоре после того, как у наследника престола диагностировали гемофилию. «Старец» произвел огромное впечатление на Николая II и Александру Федоровну. Умение или, по крайней мере, вера в его умение каким-то образом облегчать страдания цесаревича Алексея быстро сделало Распутина ближайшим другом семьи.

Распутин действительно играл большую роль при дворе. Приближенность к царской семье собрала вокруг него толпу почитателей, пытавшихся прово­дить через него свои интересы.

До начала Первой мировой войны «старец» не вмешивался в политические дела. Однако, как уже говорилось выше, после принятия Николаем II верховного главноко­ман­дования Александра Федоровна стала отправлять в Ставку различные рекомендации со ссылкой на мнение фаворита.

Это не означало, что император всегда слушался его советов. Только несколько министров были обязаны своим назначением Распутину. Убежденность в том, что Распутин действует в интересах Германии и дискредитирует царскую семью, привели к заговору монархистов, в результате которого фаворит был убит.

Наблюдая постепенное нарастание хаоса, безволия и бессмысленности происходящего, Иван Ильин пережил первую серьезную эволюцию своих взглядов. Из буржуазного либерала он постепенно превратился в консерватора.

Пусть пока либерального, умеренного, но консерватора.

В условиях революционной катастрофы он увидел Российскую империю ХХ века совсем по-другому. Теперь в его представлении это была динамично развивавшаяся страна, у которой были, конечно же, свои проблемы, но это был вполне живой политический организм, который мог и должен был сохраняться.

Но империя потерпела катастрофу, результатом которой стало рабство страны, она попала в плен утопической идеологии коммунизма.

© Lenta.ru

Как революция повлияла трансформацию его взглядов?

Иван Ильин был человеком идеалистичным по складу характера и по роду деятельности несколько оторванным от реальной жизни. Идеалистично он себе представлял и революцию с ее последствиями. По его мнению, в кадетской партии состояли лучшие образованные люди страны, которые точно знают, какие перемены нужны Российской империи для установления народовластия. И это представление столкнулось с реальностью.

Характерный эпизод: в одном из личных разговоров с членом кадетской партии Петром Струве Иван Ильин поинтересовался результатами расследования по обвинениям в госизмене, предъявленным в конце 1916 года Николаю II лидером кадетской партии Павлом Милюковым в его знаменитой речи «Глупость или измена?».

Речь Павла Милюкова 1 ноября 1916 года и ее последствия

1 (14) ноября 1916 года депутат Павел Николаевич Милюков произнес в Государственной Думе свою знаменитую антиправительственную речь «Глупость или измена?». К тому времени Российская империя уже более двух лет вела тяжелейшую в своей истории мировую войну.

Скандальное выступление до предела подогрело и без того взвинченное тяжелым положением на фронте общественное мнение и, по существу, стало сигналом для начала активной подготовки революции, разразившейся уже через три месяца. Политик начал речь, сообщив депутатам о своем «тяжелом чувстве», и посетовал на потерю «веры» в способность власти «нас привести к победе».

Назидательно поставив Российской империи в пример державы Антанты, которые «призвали в ряды власти самых лучших людей из всех партий» и тем самым заручились всеобщим «доверием», лидер кадетов обрушился с уничтожающей критикой на правительство. Оно, по его словам, действовало с точностью до наоборот: не желало опираться на «доверие» думского большинства, лишилось почти всех «сколько-нибудь» заслуживающих этого «доверия» министров. Кроме того, он обвинил правительство в дезорганизации страны, в провоцировании «брожения и беспорядков».

При этом Павел Милюков отметил «помешательство» кабинета министров на «идефикс революции, грядущей со стороны левых», подчеркнув, что «этой идефикс приносится в жертву все: и высокий национальный порыв на помощь войне, и зачатки русской свободы, и даже прочность отношений к союзникам». Досталось и правящей династии. Как потом признавался политик в своих мемуарах, он решился вслух назвать «имя императрицы в связи с именами окружавшей ее камарильи».

Однако во избежание наказания за такую вольность он «замаскировал» дерзкое утверждение цитатой из венской Neue Freie Presse, где назначение Бориса Штюрмера министром иностранных дел было преподнесено как успех «партии мира, группирующейся вокруг молодой царицы». Речь имела успех, однако многих депутатов смущал тот факт, что политик ссылался на иностранные газеты и выдавал информацию из них за неопровержимые доказательства предательства и измены со стороны Бориса Штюрмера и императрицы. Тем не менее Прогрессивный блок обеспечил себе абсолютное доминирование в Государственной Думе, Павел Милюков закрепил за собой политическое лидерство, а кабинет Бориса Штюрмера оказался обречен.

Цензура запретила публиковать «крамольную» думскую речь Павла Милюкова, как и некоторых других депутатов, но тексты выступлений перепечатывались на пишущих машинках и ротаторах в различных министерствах, штабах, общественных учреждениях и частных домах и миллионными тиражами распространялись по стране. При этом прозвучавшие в Таврическом дворце слова нередко дополнялись и «усиливались».

Народная молва передавала из уст в уста, будто бы член Государственной Думы Павел Милюков доказал, что царица и Борис Штюрмер предают Россию германскому императору Вильгельму II. Кандидат исторических наук Андрей Фурсов пишет: «Прогрессивный блок, представлявший крупный капитал, объявил своей целью установление в России парламентской модели. Если учесть, что такую модель можно было установить только в случае свержения самодержавия, то по сути это было объявлением войны (...). Не интеллигенция была главным элементом в антисамодержавной "коалиции". Но она была на первом плане и артикулировала интересы буржуазии. Делала она это именно потому, что была уверена в безнаказанности, проистекающей из слабости власти». Сам Павел Милюков позже признавался, что не хотел, чтобы его речь приобрела «репутацию штурмового сигнала к революции».

И Петр Струве, который был членом комиссии, проводившей то расследование, ответил, что комиссия никаких доказательств не обнаружила и все обвинения были надуманными.

Иван Ильин спросил, в чем же тогда был смысл выступления Павла Милюкова, на что Петр Струве ответил, что в тот момент центральный комитет кадетской партии решил, что инсинуации против императора будут полезны с политической точки зрения, чтобы подготовить смену власти.

Иван Ильин был настолько шокирован, что даже не смог продолжать разговор.

После революции его идеалистические представления потерпели крах, и начался процесс переосмысления, в котором мутные игры кадетов в попытку порулить страной стали выглядеть для него совсем по-другому.

При этом Иван Ильин предстает не только противником революции как таковой, но и антикоммунистом. Когда сформировалось это неприятие большевизма?

Непримиримым противником советской власти Иван Ильин становился постепенно, по мере ее укрепления. Но он с самого начала не принял большевистский переворот, который, с его точки зрения, был абсолютно противоправным действием и актом насилия, что для Ильина с его юридическим мышлением было неприемлемо.

Однако и к Белому движению он активно не примкнул, оставшись в столице, контролируемой большевиками.

Политические истоки Белого движения

Белое движение представляло собой разрозненные в политическом отношении силы. В него входили как не принявшие диктатуру большевиков социалисты и демократы, патриотически настроенные военные, так и монархисты, объединенные против большевистской идеологии и действовавшие на основе принципа «Великой, Единой и Неделимой России».

По словам руководителя обороны Крыма от большевиков зимой 1920 года генерала Якова Слащева-Крымского, Белое движение представляло собой «смешение кадетствующих и октябриствующих верхов и меньшевистско-эсерствующих низов».

В целом Белое движение тяготело к кадетским общественно-политическим ценностям, и именно взаимодействие кадетов с офицерской средой определило как стратегические, так и тактические установки Белого движения. Монархисты и черносотенцы составляли лишь небольшую часть Белого движения. Белые определяли себя как представителей и защитников законной российской власти. Современные российские историки подчеркивают национально-патриотический характер борьбы Белого движения.

Для Белого движения была характерна его государоцентричность. Это интерпретировалось как необходимое и обязательное восстановление законности и порядка во имя сохранения национального суверенитета и поддержания международного авторитета России. В идеологии Белого движения существовали расхождения, однако превалировало стремление восстановления в России демократического, парламентского политического устройства, частной собственности и рыночных отношений.

Целью Белого движения провозглашалось — после ликвидации советской власти, окончания гражданской войны и наступления мира и стабильности в стране — определение будущего политического устройства и формы правления России через созыв Национального учредительного собрания (принцип непредрешения).

Как и многие другие представители русской интеллигенции, поначалу он ожидал скорого падения нового режима и выжидал, постепенно наблюдая за эволюцией советской власти.

Начиная с 1918 года он несколько раз попадал под арест, так как советская власть быстро поняла, что этот человек ей явно не сочувствует и потенциально опасен.

Ивана Ильина обвиняли в причастности к нескольким подпольным организациям — в частности, к той, которая занималась вербовкой людей для Добровольческой армии. Какие-то контакты у него, по всей видимости, были, но причастности к работе организации доказать так и не смогли.

В этой истории самое интересное то, что в тот период, когда разворачивался красный террор, даже поверхностных подозрений в адрес Ивана Ильина было бы достаточно, чтобы его судьба закончилась трагически. Однако на нее повлияло то обстоятельство, что он считался одним из крупнейших в России специалистов по философии Фридриха Гегеля.

А, как мы знаем, марксизм вырос из левого гегельянства, и Владимир Ленин очень высоко ценил гегелевскую диалектику. Есть сведения, что это и сыграло ключевую роль в том, что Ивана Ильина несколько раз освобождали из-под ареста как крупнейшего специалиста по гегелевской философии.

Последний раз Ильина арестовали непосредственно перед высылкой из страны в 1922 году.

На допросе у него спрашивали о его отношении к советской власти, и он достаточно откровенно отвечал, что ее не принимает в первую очередь по причине ее антихристианского характера.

После этого он вместе с другими видными русскими интеллектуалами был выслан из России на знаменитом «философском пароходе».

Что такое «философский пароход»?

«Философский пароход» — это собирательное название не менее пяти рейсов пассажирских судов, доставивших из Петрограда в Штеттин более 80 оппозиционных представителей интеллигенции, в том числе философов, высланных из Советской России.

В 1921-1923 годах большевики устроили масштабную кампанию по «чистке» российской интеллигенции. Начали с политически активных групп, а закончили разрозненными сообществами ученых, литераторов и философов.

В 1922 году Владимир Ленин предложил заменить смертную казнь для выступающих против советской власти интеллигентов высылкой за границу. Все высылаемые расписывались в том, что готовы решить свои дела в России в срок от 7 до 14 дней, и подписывали бумагу, что обязуются не возвращаться на территорию РСФСР без специального разрешения.

Попытка вернуться нелегально каралась высшей мерой наказания. Среди пассажиров «философского парохода» большинство составляли преподаватели высших учебных заведений и другие представители гуманитарных профессий.

© Lenta.ru

Как можно описать его философскую антикоммунистическую концепцию?

Его ключевая претензия к советской власти была достаточно проста и логична. Это гонения на православие, уничтожение того духовного и культурного ядра, которое Иван Ильин считал центром русской цивилизации.

Его антикоммунизм имел глубокие основания, это не было личной обидой на советскую власть или тактические несогласия с ней, это было стратегическое отторжение коммунизма в первую очередь как псевдорелигии, утопического проекта, который пытался уничтожить подлинное ядро русской цивилизации и заменить его ложным содержанием, превратив Россию в расходный материал мировой революции.

Именно это делало его последовательным и непримиримым противником большевиков.

Он не верил в «перерождение» советской власти, которое активно продвигали сменовеховцы. С высоты сегодняшнего дня политический анализ Ивана Ильина и его оценка развития коммунистического проекта оказались куда более точными именно потому, что он сохранял верность принципам и не шел на компромиссы, в отличие от многих других.

Какие трансформации происходили с Иваном Ильиным в эмиграции?

В эмиграции Иван Ильин, частично компенсируя свое неучастие в борьбе с большевизмом во время Гражданской войны, посвятил жизнь политической публицистике и политической борьбе. В первую очередь созданию идеологии, которая смогла бы после краха большевизма (в котором он был абсолютно уверен) стать ориентиром для восстановления России.

Он все больше двигался вправо, а его позиции становились все более жесткими. Скандальную известность он получает после выхода в свет работы «О сопротивлении злу силой» в 1925 году.

В этой книге он пытался подвести философскую (и в частности христианскую) аргументацию под идею «священного» права государства на сопротивление революционерам.

Иван Ильин стремился максимально резко и отчетливо донести до широких слоев русской эмиграции важные уроки Февральской и Октябрьской революций.

Идея этой книги заключалась в том, что всякий защищающий порядок и традиционные моральные принципы имеет право на сопротивление разрушителям. Никакие аргументы псевдохристианского толстовского толка о том, что любое насилие есть зло, порождающее только зло, не должны тяготеть над русской интеллигенцией.

Вывод из рассуждений был прост: лучше бы царское правительство применило репрессии к революционерам и малой кровью уберегло бы страну от сползания в хаос. Потому что пришедшие в итоге к власти радикалы-большевики устроили Гражданскую войну и массовые репрессии для построения своего утопического проекта.

Он попробовал развенчать известное предубеждение русской интеллигенции, которая всегда усматривала в государственных репрессиях нарушение нравственных заповедей и отход от христианства. Само по себе насилие, по Ивану Ильину, ценностно нейтрально, как нож, который может быть орудием зла в руке убийцы и инструментом спасения в руках хирурга. Важна нравственная мотивация применяющего насилие, во имя чего оно применяется и к чему ведет.

Эта работа стала важным публицистическим высказыванием, пусть и небезупречным в попытках нравственно оправдать насилие. И за это его критиковали. Зинаида Гиппиус называла работу «военно-полевым богословием», Николай Бердяев охарактеризовал идеи как «кошмар злого добра». В целом либеральная часть интеллигенции не приняла его аргументов.

Но для правых эта работа стала одной из основных, потому что она показала, что невозможно осуждать умеренное государственное насилие с нравственных позиций, поскольку без него можно довести страну до кровопролития и тоталитарного режима.

И упреки в адрес государства, которое пытается удержать порядок в стране, лицемерны и ведут к еще большей крови.

© Lenta.ru

Современные критики Ивана Ильина — как из либерального, так и из коммунистического лагеря — неизменно припоминают ему симпатии к нацистам. В частности, упоминают его статью 1933 года «Национал-социализм. Новый дух». Он действительно так ненавидел коммунистов, что готов был принять нацистов — как вакцину от большевизации Европы?

Это так. Более того, его симпатии к фашизму проявились гораздо раньше, еще до прихода Адольфа Гитлера к власти. В 1925 году Иван Ильин ездил в Италию по заданию редакции газеты «Возрождение» и изучал фашистские государственные практики. После этого он написал целую серию статей, в которых позитивно оценивал политику Бенито Муссолини.

Когда современные критики Ивана Ильина упрекают его в фашизме, то они, конечно, лукавят, исходя из своих политических взглядов. Его неоднократно вызывали на допросы в гестапо, пытались склонить к сотрудничеству, предлагали читать антисемитские лекции и поддержать нацистскую политику, однако он все эти предложения отверг.

Иван Ильин всегда был человеком с духовным стержнем, православным русским патриотом и непримиримым борцом с советской властью. Вся ценность фашизма — и в трактовке Бенито Муссолини и в трактовке Адольфа Гитлера — заключалась для него только в одном: остановить коммунизацию Европы и обеспечить изоляцию СССР, что ускорит падение коммунистического режима.

Основная опасность, которая ему виделась, — это торжество коммунистических партий в странах Европы и превращение коммунистического проекта в глобальный, что окончательно стабилизировало бы советский режим в России.

Только по этой причине он и возлагал определенные надежды на фашизм и национал-социализм.

Но почему при этом Иван Ильин все же не пошел на сотрудничество с нацистами?

Ключевая проблема в том, что Адольф Гитлер был русофобом, и гитлеровская политика была направлена на уничтожение не только коммунизма, но и исторической России. Иван Ильин в этом быстро разобрался, поэтому любая форма сотрудничества с национал-социалистами и нацистами для него была невозможна.

Он не пошел ни на какие компромиссы, которые часто являются соблазном для политиков-эмигрантов: вот мы примем помощь зарубежных сил — и они помогут нам сбросить ненавистный режим, а потом мы укрепим свою власть — и откажемся от всех не устраивающих нас договоренностей.

Иван Ильин ни капли не заблуждался на этот счет и не пошел даже на мало-мальское сотрудничество с нацистами, отверг их и попал в ту же ситуацию, в которой он был в Советской России.

С 1923 по 1934 год, то есть в основном в веймарский период, он работал в Русском научном институте в Берлине, который финансировался властями, и даже руководил им некоторое время. Но с 1934 года он уже находился под прессингом властей, в 1938-м ему запретили какую-либо публицистическую деятельность (которая приносила ему основной доход) под страхом заключения в концлагерь, и он фактически бежал в Швейцарию. В этих условиях заявления о том, что Иван Ильин был сторонником фашистов, нужно оставить на совести тех, кто их делает.

Сам факт его позитивных оценок Бенито Муссолини и Адольфа Гитлера в 1925 и 1933 годах был связан с общей ошибкой европейских правых консерваторов, которые ожидали от фашистских режимов реализации их собственных идеалов. Но фашизм оказался большим обманом.

Он лишь мимикрировал под правоконсервативное движение, и это стало для многих консерваторов в Европе огромной трагедией, в том числе и личной.

Особенно это характерно для той части нашей эмиграции, которая пошла на сотрудничество с Третьим рейхом в надежде, что национал-социалисты восстановят им национальную Россию. Иван Ильин этого избежал, и его не в чем упрекнуть, кроме первоначальных иллюзий увидеть в фашизме спасительный противовес коммунизации Европы.

© Lenta.ru

Получается так, что дилемма для него была неразрешимой и мучительной и никакой исход Второй мировой войны его бы не устроил?

Иван Ильин занимал принципиальную позицию, четко разделяя советский режим с одной стороны и историческую Россию и русский народ — с другой. Он не пошел по пути многих эмигрантов, признавших советскую власть и захотевших вернуться в СССР после окончания войны (они считали, что страна кардинальным образом изменилась), и до конца оставался принципиальным противником советского режима.

При этом с самого начала Иван Ильин был уверен, что нацисты проиграют войну.

Еще в 1941 году он написал, что поработить Россию невозможно: она слишком велика, а русский народ, осознающий себя в состоянии обороны и защищающий уже не режим, а свою Родину, не сможет проиграть.

В тот момент, когда Адольф Гитлер напал на Россию, война превратилась для него в народно-оборонительную, и сталинский режим получил частичное оправдание, потому что именно он стал той организационной структурой, которая это сопротивление оформляла.

С окончанием войны Иван Ильин вновь вернулся на антисоветские позиции и снова начал искать варианты, которые ускорили бы падение советской власти.

В чем-то его позиция уникальна. Были люди вроде Антона Деникина, которые пошли на примирение с советской властью, были коллаборационисты вроде Петра Краснова, которые предали свою страну, а был Иван Ильин, который поддерживал русский народ, но не оправдывал советскую власть.

Возможно именно это жесткое отделение большевизма от исторической России и русского народа сделало его таким популярным автором уже на современном этапе.

Как Иван Ильин в целом смотрел на такое явление, как война, и оценивал ее значение?

В своей ранней работе «Духовный смысл войны» 1915 года он высказывает идеи, достаточно распространенные среди консервативных мыслителей Европы того времени.

В войне видели парадоксальную возможность духовного обновления человека и общества. Война рассматривалась как особое пограничное состояние, в котором человек, рискуя своей жизнью и сталкиваясь с опытом смерти, отбрасывает все временное, что позволяет ответить на вопрос, для чего он живет. А общество под влиянием испытаний переживает возрождение ценностей взаимопомощи и солидарности.

Однако в 1917 году мыслитель убедился, что это представление оказалось чрезмерно идеалистичным.

Никакого всеобщего и обязательного духовного обновления Первая мировая война, конечно же, не принесла. Напротив, под влиянием революционной пропаганды солдаты, еще недавно державшие фронт и одерживавшие победы, быстро превратились в разнузданную дезертирскую массу, убивающую офицеров.

Все оказалось несколько сложнее, как мы можем судить из опыта XX века. Для масштабного духовного воздействия на общество важен был не сам факт смертей и страданий, а массовое восприятие войны как справедливой и народной.

© Lenta.ru

В отличие от фашизма, в котором Ильин быстро разочаровался и после неоднократно критиковал, к национализму он относился куда благосклоннее и даже воспевал его. В чем для него было основное различие между фашизмом и национализмом и почему он видел национализм позитивной идеей?

В концепции национализма Ивана Ильина стоит выделить два важных момента. Во-первых, это концепция духовного национализма, которую он развивает в своих работах. Как гегельянец (и один из основателей неогегельянства в мире) он считал, что у каждого народа есть свой национальных дух и национальная миссия.

Ценность народа в мировой истории состоит ведь не в том, что это собрание людей, взаимодействующих между собой по поводу бытовых вопросов. Это сообщество с великой исторической миссией, которое должно реализовать свое видение божественной справедливости на земле. Высшую реализацию национального духа в истории Георг Фридрих Гегель, как и положено прусскому патриоту, видел в Пруссии. Вот и для Ивана Ильина национализм примерно такого же толка.

Национализм он видит прежде всего как связь с Богом, связь с миссией, которую народ выполняет. Если есть это ядро, есть духовная миссия -- значит, есть и нация и возможен национализм.

Без этого религиозного духовного ядра национализма для него нет. Он не принадлежит к тому типу националистов, вроде национал-демократов, которые видят в нации в первую очередь сообщество зажиточных людей, «бюргеров». И, разумеется, подход Ивана Ильина не относится к национализму крови, хорошо известному нам по опыту нацизма.

Вторая важная идея заключается в том, что национализм носит для Ивана Ильина имперский характер. Русская история, как она складывалась, дает нам ключ к пониманию того, что такое русская нация.

А русская история — это история именно имперская, где вокруг русского культурного ядра собираются разные народы.

Поэтому Иван Ильин так хорошо ложится на современную российскую политическую повестку и его так любят цитировать в президентских посланиях.

Он ни разу не расист, не шовинист, для него подлинный национализм — это признание нацией всей совокупности народов России, собранных вокруг русского государственного и культурного ядра.

Иван Ильин вполне совместим с современной российской практикой и в каком-то смысле на нее повлиял.

А как Иван Ильин понимал русский национальный дух, русскую идею?

Одна из его работ позднего периода «О русской идее» — как раз об этом. По большому счету, ответ о содержании русской идеи одновременно прост и сложен. Иван Ильин подчеркивает, что ключ к пониманию русской идеи — в самобытности русской истории и своеобразии пройденного Россией исторического пути.

Русский народ для него несводим ни к Европе, ни к Азии, ни к Западу, ни к Востоку и создает свою собственную цивилизацию, как мы сказали бы на современном политическом языке.

Для Ивана Ильина смысл в том, что русская идея не может быть ученической и заключаться в стремлении копировать развитые страны мира.

В качестве первого и необходимого условия формирования национального духа он выдвигает признание своей особости и непохожести на других. У него есть хорошая фраза: «Мы Западу не ученики и не учителя. Мы ученики Бога и учителя самим себе». При этом Иван Ильин в известном смысле западник, у него не было никаких сверхидей об извечном противостоянии России и Запада, характерных для многих современных российских патриотов.

На международные отношения он смотрел в духе политического реализма и считал, что Россия вполне может быть великой державой среди других европейских стран, а признание национальных интересов России выгодно для Европы, так как распад России неминуемо ударит по европейским странам.

Вторая же часть русской идеи Ильина — более сложная и спорная. Он называл русскую идею «путем сердца».

Россия как носительница христианских ценностей реализует идею христианской любви. Идеальная цель российской цивилизации — построить на принципах любви все общество, начиная от семьи до церкви и государства, которое и так было довольно миролюбивым.

В подтверждение этого он писал, что имперское расширение России не привело к исчезновению народов, и сама Россия не становилась колонизатором.

Самостоятельность, способность идти своим путем, христианская идея любви и построение вокруг нее своей политической и экономической жизни — вот русская идея по Ивану Ильину.

Последнее может звучать несколько наивно, но, на мой взгляд, сегодня это читается совсем по-другому в контексте того, что Россия претендует на роль страны — защитницы традиционных ценностей.

© Lenta.ru

Что действительно точно и глубоко предвидел Иван Ильин, так это угрожающие последствия распада страны. С чем были связаны его опасения и почему он так много говорил о важности сохранения территориальной целостности России?

Потенциальная опасность, что Россия может распасться, как это было после революции, существует всегда, и об этом надо помнить, считал Иван Ильин. Распад России неизбежно приведет к серии войн, когда либо русские будут пытаться вернуть контроль над этим пространством, либо, если русские потеряют свою силу, какой-то из других народов.

В любом случае распад закончится чередой кровавых конфликтов, длительным хаосом и анархией, в котором погибнет огромное количество невинных людей. Хотя бы даже по этой причине рисковать распадом России ни один разумный человек не должен.

Распад России, кроме того, не даст ничего даже ее противникам на Западе. В силу того, что Россия слишком велика, целиком поглотить ее пространство не сможет ни одна другая сила. А значит, Россия превратится в поле соперничества других великих держав, что приведет к кровавому столкновению между ними и станет прологом к новой мировой войне.

Поэтому Иван Ильин, находясь в эмиграции, предупреждал в своей публицистике европейские элиты, что им не стоит желать распада России, даже если она покажется им угрозой в какой-то момент.

Все это прописные истины. Будем надеяться, что с ними знакомы и наши противники.

Можно сказать, что он предвидел то, что стало с СССР в 1991 году, когда страна начала расползаться по национальным границам, которые прочертили большевики…

Да, Иван Ильин как пророк 1990-х годов — это отдельная тема. Но не стоит впадать в крайности и считать, что он во всех своих прогнозах был предельно точен. К примеру, с Украиной он ошибся.

Он полагал, что США, Великобритания и Франция будут опасаться повторения сценария Второй мировой войны с ремилитаризацией Германии и поэтому скорее предпочтут, чтобы Украина осталась под контролем России, чем отдадут ее Германии, которая превратит ее в сырьевую базу для возрождения своих имперских амбиций. Но он не учел того фактора, что возникнет Европейский союз, франко-германские противоречия будут преодолены, и Европа превратится в единого игрока, стратегически подчиненного США.

Но где он абсолютно точно попал в будущую историческую ситуацию, так это с прогнозом относительно краха советского проекта.

Иван Ильин был убежден, что советский проект держится на религиозной энергетике коммунизма, и с выгоранием этой псевдорелигии советская система лишится своего ядра — что, собственно, и произошло.

Ошибся он только в сроках этого процесса: он предполагал, что советская власть исчерпает себя уже в 1950-е годы. Главной задачей он считал необходимость подготовки в эмиграции новой, национально мыслящей и патриотической элиты. Элиты, которая начнет после падения советского режима перестраивать страну в новую национальную Россию. Наверное, если бы все случилось так, как виделось Ивану Ильину, то шанс на реализацию его проекта был бы.

Но к 1991 году вся эмиграция ассимилировалась и никакой национально мыслящей элиты не создала.

Также он опасался, что Россия пойдет по пути подражания Западу и предпримет попытку имитации западных демократических институтов, которые в условиях отсутствия у народа опыта принятия ответственных решений превратятся в пародию и манипуляцию. И тогда ослабленная псевдодемократическая Россия станет объектом дележа со стороны стран Запада и бывших советских элит.

В этом смысле все 1990-е годы прошли под знаком реализации прогнозов Ивана Ильина, когда перекрасившиеся советские партийные бонзы начали участвовать в разграблении страны.

При этом в работе «Основы борьбы за национальную Россию» Иван Ильин писал, что наиболее уязвимая часть России в смысле отделения и завоевания — это Украина…

Да, действительно, он опасался, что Украина, отделившись от России, предаст саму себя на разграбление иностранцам.

Украина, как считал он, не сможет быть самостоятельным игроком, для этого ей недостаточно геополитической мощи и стратегической глубины, поэтому она будет либо органической частью России, либо превратится в таран против России

Иван Ильин и пытался нивелировать этот сценарий, пугая европейцев возрождением Германии.

© Lenta.ru

А как в целом мыслитель смотрел на концепт большой русской нации?

Большая русская нация для него — это русский народ в союзе с другими народами России.

Его проект нации мы бы сейчас назвали имперским национализмом. Важным элементом этой концепции была сильная власть.

При этом он достаточно специфически смотрел на перспективы восстановления монархии в России. Ближе всего его концепция была к тому, что сделал Франсиско Франко в Испании.

Восстановление монархии в Испании и демократические преобразования короля Хуана Карлоса I

Франсиско Франко пришел к власти в Испании в 1939 году, после победы националистов над республиканцами в гражданской войне, и правил Испанией до своей смерти в 1975-м. В 1947 году Франко провозгласил Испанию монархией, а год спустя пригласил в страну десятилетнего принца Хуана Карлоса, внука бывшего короля Испании Альфонса XIII, который в то время жил за границей.

Еще в 1947 году на референдуме Франко добился права оставаться пожизненным правителем и назвать своего преемника. Франко уделял много времени воспитанию принца, готовя его к роли монарха, и в 1969 году назначил Хуана Карлоса своим официальным преемником, но при условии что он взойдет на трон только после его смерти.

Таким образом, при жизни Франсиско Франко Испания оставалась монархией без короля, но после его смерти 20 ноября 1975 года Хуан Карлос занял престол, став одновременно королем и главой государства. Однако поначалу он правил, не выходя за пределы франкистской правовой системы: он присягнул франкистским Генеральным кортесам (парламенту) и поклялся в верности ценностям Испанской фаланги (единственной легальной партии, существовавшей при Франсиско Франко).

Однако уже 1 июля 1976 года он отправил в отставку главу правительства, убежденного франкиста Карлоса Ариаса Наварро и назначил премьер-министром юриста Адольфо Суареса, члена Испанской фаланги, готового к радикальным политическим переменам. Начался постепенный демонтаж франкистского режима и демократические преобразования. 15 декабря 1976 года на референдуме был принят закон о политической реформе в Испании, в соответствии с которым 15 июня 1977 года были избраны Учредительные кортесы, состоявшие из двух палат: конгресса депутатов и сената. Это были первые после 1936 года многопартийные выборы в парламент, наибольшее количество голосов (34,4 процента) на них получила созданная в том же году коалиция «Союз демократического центра» (СДЦ), в состав которой, наряду с бывшими франкистами, вошли представители некоторых левоцентристских и центристских политических сил. В августе коалиция преобразовалась в партию, и Адольфо Суарес стал ее первым председателем.

Кортесы избрали Конституционную комиссию, разработавшую проект конституции, принятый затем обеими палатами и утвержденный на референдуме 6 декабря 1978 года. Конституция предоставила широкие права автономным областям, что покончило с политикой унитаризма, принятой при Франко. 25 октября 1977 года основные политические силы страны подписали так называемый пакт Монклоа, который предусматривал набор мер в области политики и экономики по завершению перехода страны к демократии. Пакт предусматривал парламентский контроль над средствами массовой информации, реорганизацию сил правопорядка, либерализацию законодательства о митингах и собрания, демократизацию системы социального обеспечения и сферы образования, проведение налоговой реформы.

Кроме того, был принят закон об амнистии, благодаря которому политзаключенные вышли на свободу, а политэмигранты смогли вернуться на родину. Но он же оставлял безнаказанными тех, кто был причастен к преступлениям прежнего режима.

1 марта 1979 года на основе новой конституции прошли парламентские выборы, на которых первое место с результатом 34,8 процента занял СДЦ, после чего Адольфо Суарес вновь возглавил правительство. Второе место заняла Испанская социалистическая рабочая партия (ИСРП) с результатом 30,4 процента.

Его идея заключалась в том, что после смуты, после разрушения базовых экономических и политических институтов в умах творится хаос.

В такой ситуации моментальный переход к монархии невозможен, потому что общество недостойно монархии. Для перехода к ней в обществе должен быть достаточно высокий нравственный уровень, общество должно чувствовать связь со своей историей.

Всего этого в постсоветской России быть не могло, поэтому и мечтать о монархии было совершенно бесполезно.

Какие варианты виделись Ивану Ильину наиболее реалистичными?

Единственным реалистичным вариантом Иван Ильин видел национального диктатора. Этот человек должен был остановить гражданскую войну, взять на себя функцию восстановления разрушенных институтов, в том числе и через применение репрессий по отношению к наиболее оголтелым политическим противникам. Диктатор должен создать предпосылки для восстановления монархии и последующего перехода к демократии, как это сделал Франсиско Франко.

Этап национальной диктатуры Иван Ильин считал необходимым, иначе страна не сможет выбраться из кризиса и будет постоянно погружена в партийные склоки.

Иван Ильин на всю жизнь запомнил постепенное погружение России в бездну после Февральской революции 1917 года и роль в этом партийной политики

В силу этого он был принципиальным противником партий и считал, что партийное разделение ведет к торжеству частных интересов над интересами России.

Поэтому он сам никогда не принадлежал ни к какой партии (в широком смысле — как политической группировке) и демонстративно подчеркивал это.

А каким он видел идеальный миропорядок?

Великая и сильная Россия в концерте других европейских держав. Со своей особой миссией.

Россия как страна, поддерживающая баланс в мире и не дающая ему сваливаться в крайность.

Иван Ильин не специализировался на построении моделей международных отношений, он просто считал здоровую национальную Россию крайне полезной для всего мира.

В силу величины у России не будет никаких захватнических устремлений. Здесь Иван Ильин, конечно же, ориентировался на Российскую империю начала XX века, которая стала инициатором появления конвенций о законах и правилах ведения войны — прообраза общеевропейской системы безопасности. Даже вступление страны в Первую мировую войну было продиктовано желанием остановить германскую гегемонию и не дать ей подмять под себя Европу.

Гаагские конференции

В 1899 году по инициативе России состоялась первая в истории конференция европейских держав по вопросам разоружения. Местом ее проведения с подачи Санкт-Петербурга стала Гаага — малая родина Гуго Гроция, знаменитого нидерландского теоретика международного права, автора трактата «О праве войны и мира». Фактически российская сторона предприняла первую в истории попытку создания общеевропейской системы безопасности, архитектура которой окончательно оформится лишь по итогам Второй мировой войны.

Многие вопросы, поднятые в Гааге, оказались беспрецедентными для своего времени. На обсуждение предлагались сокращение военных бюджетов, международный третейский суд, разработка механик предотвращения военных конфликтов. В течение трех месяцев работы первой гаагской встречи страны-участницы приняли три конвенции, касающиеся использования в войне на море основ Женевской конвенции 1864 года; возможности мирного решения международных конфликтов; исполнения законов и обычаев сухопутной войны.

Кроме этого, были разработаны и утверждены три декларации, в которых запрещалось в течение пяти лет применять метательные снаряды и взрывчатые вещества с воздуха, а также использовать в войне снаряды с удушающими и вредоносными газами; использовать огнестрельное оружие с пулями, «легко разворачивающимися или сплющивающимися в теле человека».

Вторая мирная конференция состоялась 2 июня 1907 года и завершилась в начале октября. Число представителей государств увеличилось в этом случае до 45 стран: кроме присутствующих на первом собрании, Гаагу посетили официальные лица практически со всей Латинской Америки (Чили, Никарагуа, Эквадора, Перу и так далее), а также ряда европейских держав, не участвовавших во встрече 1899 года. На ней было утверждено 13 конвенций, усовершенствована декларация о запрете метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров, внесены поправки в работу Постоянной палаты арбитражного суда.

Конвенции 1907 года стали первой в истории международного права крупной кодификацией правил по ведению войны и мирного разрешения межнациональных конфликтов. Некоторые из этих правил действуют до сих пор и в современном мире.

Что для России и русского народа сегодня самое важное в идеях Ильина?

Вообще, когда читаешь Ивана Ильина и следишь за нашей политической жизнью, трудно отделаться от ощущения, что написанное им давно стало мейнстримом.

Значительная часть его идей каким-то образом превратилась в само собой разумеющиеся вещи. В этой простоте, очевидности и истинности заключается сила Ивана Ильина, их привлекательность.

Это пример человека с духовным стержнем, который прожил жизнь, имея твердые, ясные убеждения и не изменяя им.

Каждый раз, когда возникали многочисленные соблазны, Иван Ильин оставался русским патриотом, и спустя десятилетия мы видим, что именно такой тип поведения является самым правильным.

Все, кто шел на компромиссы с врагами своей Родины, метался между противоположными лагерями, пытался что-то выгадать для себя лично, в конечном счете проиграли.

Иван Ильин — это идеал цельной личности.

Важен его явный, несгибаемый патриотизм на фоне того, что русская эмиграция растворилась в западном мире. Современные эмигранты — это тоже огромный вызов для нас. Почему люди, выросшие в нашей стране, не хотят сохранять свою русскую идентичность, почему она не является для них самоценностью?..

Иван Ильин с его очень непростой жизнью — это пример человека, который фанатично сохранял преданность русской идентичности, хотя у него была масса способов раствориться в Европе.

Его мать была этнической немкой, немецкий язык для него был буквально вторым родным с детства.

Но он цеплялся за идею возрождения национальной России, от которой на тот момент практически ничего не осталось, сохранял стержень, и идеи его пережили Советский Союз. А Россия, пусть и не идеально, но возродилась.