Анатолий Иванько: Берия сделал Кавказ неприступной крепостью
В массовом представлении главными героями битвы за Кавказ, завершившейся 80 лет назад, остаются майор Куников и полковник Брежнев. Страна отметила круглую годовщину скромно – Минобороны обнародовало подборку архивных материалов.
В 1944 году президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Кавказа». Ее удостоились 870 тысяч человек. Это в 10 раз больше, чем награжденных медалями «За оборону Одессы» и «За оборону Севастополя», вместе взятыми. То есть героизм был массовый. Но при этом о битве за Кавказ мы знаем явно меньше, чем о любом другом ключевом сражении Великой Отечественной. В чем причина, «Свободной прессе» рассказал директор Центра анализа геополитики, войн и военной истории Анатолий Иванько.
«СП»: Целью германского руководства, поставленной перед вермахтом на южном фланге Восточного фронта летом 1942 года, был захват бакинских нефтепромыслов?
– Это важная, но всего лишь ближайшая задача, которая ставилась перед вермахтом. Последующие действия должны были обеспечить германским войскам выход к границам Ирана и Ирака, захват этих государств, покорение стран Ближнего Востока. И это придает битве за Кавказ международное значение. Гитлер очень рассчитывал на вступление в войну Турции. То есть битва за Кавказ была ключевым элементом плана Третьего рейха по установлению мирового господства.
Прямая ссылка передачи на YouTube
Смотрите все передачи СП-ТВ
Подписывайтесь на YouTube-канал «Свободной Прессы». Мнения, аналитика, репортаж
О высокой вероятности прорыва вермахта к Каспию свидетельствует хотя бы то, что ушлые германские промышленники подсуетились, организовав фирмы Ost Öl и Karpaten Öl, которые получили эксклюзивный договор на 99-летнюю эксплуатацию нефтяных месторождений на Кавказе. Немцы изготовили и доставили на юг СССР большое количество труб, которые в итоге оказались нашими трофеями и были использованы по назначению советскими нефтяниками.
«СП»: 9 октября Минобороны опубликовало рассекреченные документы из фондов своего Центрального архива о заключительной операции битвы за Кавказ. В телесюжетах на эту тему – снова Малая земля. Это героическая страница, но лишь одна из многих. Вам не кажется, что в битве за Кавказ по-прежнему слишком много белых пятен?
– Их вообще хватает в истории Великой Отечественной – то ли из-за отсутствия документов и свидетелей, сгинувших в военное лихолетье, то ли по соображениям политической целесообразности. И битва за Кавказ не исключение. В данном случае основная причина чисто политическая: выдающаяся роль представителя ГКО Лаврентия Павловича Берии и войск НКВД в обеспечении перелома в событиях на первом этапе обороны Кавказа в пользу РККА.
«СП»: С чего начиналась битва за Кавказ? Насколько обоснованы суждения историков о неготовности Красной Армии, защищавшего юг страны фронта к отражению наступления вермахта?
– Правильнее говорить об ошибках военно-политического руководства, а также командования на уровне отдельных фронтов и армий. Вермахт и союзные ему силы имели полное превосходство в численности, вооружениях, тактической выучке. Помимо гитлеровцев, в спину нашим войскам могли ударить 27 турецких дивизий, сосредоточенных на границе, а также выжидавшая удобный момент для вторжения Квантунская группировка в Маньчжурии. В Ставке не сумели верно оценить силы и намерения противника, вследствие чего весной и летом 1942-го наши войска потерпели на юге ряд тяжелых поражений и вынуждены были оставить восточные области Украины, отступая к Дону. В плену оказались сотни тысяч людей. Такое положение дел стало следствием шапкозакидательства в предвоенные годы, когда на каждом перекрестке кричали о молниеносной победе над врагом на чужих территориях «малой кровью, могучим ударом».
В данном контексте напомню мнение наркома обороны СССР до мая 1940 года Ворошилова, который так обозначил свое, а значит, и Генштаба отношение к обороне Кавказа: «Нам на Эльбрусах и Казбеках не воевать, мы будем воевать на территории противника». Дело усугублялось тем, что командующим Северо-Кавказским фронтом был маршал Буденный. Он, человек несомненной храбрости, в силу своей воинской специальности кавалериста мог адекватно оценить обстановку в донских и кубанских степях, но никак не подходил для руководства войсками на побережье и в предгорьях, полностью потерял управление вверенными частями, был в подавленном состоянии. Известны слова Буденного, сказанные Берии: «Нечего нам здесь делать, охранять эти мандариновые рощи. Уходить надо!»
И еще одно обстоятельство: недооценка роли перевалов. Дело в том, что было два фронта. Один отвечал за Черноморское побережье, второй за Закавказье. А предгорья оказались, как мы сейчас говорим, анализируя специальную военную операцию на Украине, в серой зоне. Можно также сказать про плохую связь, разрозненность и недостаток сил, но я не стал бы акцентировать на этом внимание.
В данной ситуации было понятным стремление Верховного главнокомандования на месте разобраться в обстановке, повлиять на нее в кратчайшие сроки и переломить ход боевых действий в нашу сторону. Именно поэтому Сталин дает такое поручение Берии, на которого мог положиться всецело.
«СП»: Это логично хотя бы потому, что на Кавказе были сосредоточены погранвойска, входившие в состав НКВД. Кстати, Очамчира, куда сейчас передислоцирована часть Черноморского флота была пунктом базирования пограничных кораблей… Что сделал Берия?
– Он сразу понял, что нужны альпинисты, диверсанты, подрывники, разведгруппы, которые должны были оседлать перевалы и выдвинуться на самые опасные участки, чтобы дать бой немцам. Почти одновременно с прибытием Берии на Кавказ Ставка Верховного Главнокомандования выпустила директиву № 170579, в которой говорилось: «Глубоко ошибаются те командиры, которые думают, что Кавказский хребет сам по себе является непроходимой преградой для противника. Надо крепко запомнить – непроходимым является только тот рубеж, который умело подготовлен и упорно защищается. Все остальные преграды, в том числе и перевалы Кавказского хребта, если их прочно не оборонять, легко проходимы, особенно в данное время года».
В 24 часа, по приказу Берии, начальник 4-го управления Павел Судоплатов собрал 120 альпинистов из числа сотрудников НКВД. И они тут же были направлены в места возможного проникновения немецких диверсантов: к перевалам, пунктам отдыха и туристическим базам. Для горной подготовки бойцов и командиров на Закавказском фронте мобилизовали бывших альпинистов со всей Красной Армии. Еще одна заслуга Берии – отмена запрета на призыв в армию сванов, и они проявили себя как не только проводники, но и разведчики.
«СП»: Основу Закавказского фронта составили внутренние войска?
– Я бы так не сказал. Но именно войска НКВД остановили немцев, задержав их продвижение на две-три недели. За это время Берия расшевелил заспавшуюся систему обороны и реорганизовал.
Всего в предгорных районах внутренние войска насчитывали до 80 тысяч человек. Позже прибыло несколько полков погранвойск. То есть в совокупности – около 120 тысяч офицеров и солдат НКВД. Они стали источником пополнения красноармейских частей обученными, хорошо подготовленными в морально-политическом отношении кадрами.
«СП»: Сейчас сказали бы: высоко мотивированными…
– Да, на Кавказе войска НКВД участвовали в боях в самых сложных, часто – безвыходных ситуациях. К примеру, обеспечивали охрану и оборону переправы через Манычское водохранилище. При возникновении реальной угрозы захвата ключевых объектов, от удержания которых зависели судьбы армий и в целом всей оборонительной операции, именно войска НКВД уничтожали прорвавшиеся части противника, в том числе в горах.
На Манычском водохранилище совершил свой подвиг неизвестный боец дивизии НКВД. Он ликвидировал группу вражеских саперов и погиб от ножа подоспевшего на выстрелы еще одного гитлеровца. Но группа германских танков подорвалась на собственных фугасах.
Героические подвиги альпинистов, офицеров НКВД по спасению сотрудников Тырныаузского вольфрамо-молибденового комбината и их семей, при сопровождении людей через перевал Бечо – отдельная история.
В надписи «Они стояли на пути врага незыблемо, как эти горы», высеченной на памятнике защитникам Приэльбрусья, нет преувеличения.
«СП»: На командные должности Берия расставил своих людей?
– Не сразу. Сначала разобрался в обстановке. Но, естественно, Лаврентию Павловичу приходилось принимать трудные кадровые решения. По согласованию со Ставкой и ГКО он освободил от должности командующего фронтом Семена Буденного и члена военсовета Лазаря Кагановича, генералов Сергацкова и Марцинкевича, повинных в развале обороны.
С приездом группы москвичей во главе с Берией в Тбилиси началась большая работа. Командующего Закавказским фронтом генерала армии Ивана Тюленева Лаврентий Павлович знал давно и помог ему крепко: в мобилизации людей, резервов и экономики. Однако начал он с вопросов чисто военного планирования, то есть собственно полководческих, прежде всего, объединив два почти никак не связанных фронта в один.
Через много лет после войны Тюленев писал (без упоминания о Берии): «Некоторые из нас считали главной задачей войск оборону черноморского побережья, где и были развернуты основные силы 46-й армии. Лишь вмешательство Ставки исправило нашу ошибку. По указанию из Москвы мы разработали новый план обороны перевалов Главного Кавказского хребта: она разбивалась на направления, во главе которых стали опытные командиры и штабы». Тюленев пишет о Ставке, хотя за такой концепцией обороны сразу виден Берия. При этом нарком не лез в оперативные решения – куда и какие направлять части, как планировать удары и т.д. Он сам был настолько профессионален в том, чем занимался по долгу службы, что всегда уважал профессионализм в других. Но стратегию обороны советского Кавказа в 1942 году задавал все же Берия. Его сын Серго вспоминал: «Обсудив ситуацию, отец по согласованию с Москвой принял решение о создании двух отдельных армий. Единый фронт [имеется в виду Черноморская группа войск – «СП»] в том виде, в каком он был до этого, себя не оправдал. Командующими армиями тогда же отец назначил двух молодых генералов. Оба, насколько я понял, произвели на него хорошее впечатление своей компетентностью и решительностью. Речь о Константине Николаевиче Леселидзе, будущем генерал-полковнике, Герое Советского Союза. Второй выдвиженец отца – Андрей Антонович Гречко».
Вопреки наветам антисталинистов и прихвостней Хрущева, Берия никого не репрессировал и ограничивался лишь снятием с должности и переводом с понижением. Хотя наркому внутренних дел, обладавшему огромным количеством компромата (отчасти, конечно, сфабрикованного) на советских командиров, ничего не стоило на полные обороты запустить на Кавказе репрессивный молох.
«СП»: Давайте зафиксируем тот факт, что на Кавказе Берия проявил себя как полководец.
– Следует отметить и большую работу Берии как представителя ГКО по сплочению тыла и мобилизации ресурсов Закавказья на отпор врагу, быстрое прохождение вопросов Закфронта через Ставку. В сторону увеличения были пересмотрены планы производства оборонной продукции. Часть предприятий полностью перевели на военные рельсы. Это значительно уменьшило зависимость фронта от поставок из центра. Теперь оттуда шли только танки, самолёты, орудия. Всё остальное производили в Закавказье. Это было большим подспорьем в начинающейся битве за Сталинград. Военная продукция, которую теперь не требовал Кавказ, шла на берег Волги.
К моменту отъезда Берии в Москву обстановка на всех оперативных направлениях Закфронта несколько разрядилась, оборона советских войск приобрела устойчивые черты, хотя тяжелые бои на перевалах, под Моздоком и Новороссийском велись до конца сентября – начала октября, когда немецко-фашистские войска окончательно выдохлись и взяли оперативную паузу.
«СП»: На первом этапе битвы за Кавказ Берия сделал главное – обеспечил надежную оборону?
– За неполных два месяца ему удалось, несмотря на численный перевес врага, сорвать темп наступления немцев в предгорьях Кавказа и на выходах к портам. Действия наркома и, конечно же, мужество советских бойцов позволили продолжить бесперебойное снабжение страны топливом, а главное – нанести не только военное, но и моральное поражение гитлеровцам. Надо прямо сказать, что именно Берия выправил ситуацию.
«СП»: Почему его роль в битве за Кавказ замалчивается до сих пор?
– Это не делает чести ни историкам, ни политикам, ни военным. А причина устранения Лаврентия Павловича и последовавшее за этим огульное охаивание всей его деятельности кроется в следующем.
Как человек, имевший досье на всех партийных и военных деятелей высших эшелонов, после Великой Отечественной, особенно после убийства Сталина, он стал одинаково опасен и для политиков, и для генералов. Им нужно было во чтобы то ни стало обелить себя, оправдать собственные, нередко граничившие с предательством бездарные действия! И Берию вычеркнули из военной истории. А вклад наркома в дело победы над врагом, в том числе и в битве за Кавказ, Хрущев и его лизоблюды приписали себе.
Кроме того, партноменклатура дико устала от сталинских мобилизационных методов управления, ей это всё осточертело, и она занималась только борьбой за власть, за сохранение и увеличение своих привилегий. Но прекрасно понимала, что Лаврентий Павлович этого разврата не допустит, потому что он такой же трудоголик, как Сталин.
Возможно, у Кагановича была личная причина клеймить Берию позором. Но позиция генералов Тюленева, Гречко, Штеменко, которые изменили свои взгляды на роль Лаврентия Павловича как представителя ГКО на Кавказе и всё свели к «атмосфере страха перед ним, непрерывную кадровую чехарду и возросшее с его приходом влияние на управление войсками органов НКВД», вызывает сожаление. Это недостойно боевых офицеров, тем более что именно Берия их поддержал и выдвинул в тот трагический период, доверял им.
Много грязи вылил на Лаврентия Павловича записной критик сталинской эпохи генерал Волкогонов. Он обвинял Берию, ссылаясь на некие «архивы», на якобы расстрелянных командиров… Хотя документы свидетельствуют вообще-то о прямо противоположном – о компетентных и эффективных действиях наркома. Кстати, фамилий «расстрелянных» Волкогонов не сообщает – поскольку их, собственно, не было.
Стоит вспомнить, что Берии единственному из невоенных присвоили в 1945 году высокое звание Маршала Советского Союза. Тем самым был признан его талант полководца.
«СП»: Лаврентия Павловича Берию всегда чтили в Арзамасе-16, ныне Сарове, как создателя атомного проекта. Будем надеяться, и наше политическое руководство со временем наберется мужества, чтобы заново оценить роль этого человека в Великой Отечественной войне и вообще в истории. Надо отделить подвиги от репрессий, которых, как выясняется, порой и не было, или они придуманы, чтобы скрыть более страшные преступления.
– Полностью согласен.