«Я, вышеподписавшизя в этом…»

«Я мичманом служил во флоте» Я мичманом служил во флоте, Спроси. Тебе расскажут там, Как сросшись с палубою плотью, Я морем жил… Как трепетал Передо мной всяк новобранец, Заслышав голос громовой: МОЙ! И!! ЕГО!!! Тошнило в ранец Или в мешочек вещевой От качки… Море ведь не суша, Качнёт разок – И мозжечок Уже выплёскивает ужин, Обед и завтрак… И течёт По палубе всё это дело: И поскользнувшись, матерясь, Матросы падают – и телом Всю эту впитывают грязь. А то, бывает ведь не только – Тошнит. От холода дрожа И приняв горькую настойку, Несутся новобранцы в жакт. А толку! Занято!! Закрыто!!! И поскользнувшись, матерясь, Матросы падают – и рылом Всю эту впитывают грязь. То слёзы палубу омоют, То сопли капнут на весло. То кок плеснёт ведро помоев Под ноги, усмехаясь зло. И только бедные матросы, Крестясь и страшно матерясь – Скользят и падают в отбросы, И впитывают эту грязь… А после… После по каютам Расходятся, да по постам. И песни грустные поют там О доме… да морской устав Читают духам – новобранцам И вытворяют, что хотят: То отнимают у них ранцы, ТО В МОРЕ ТОПЯТ, КАК КОТЯТ… Я мичманом служил во флоте, А щас… А щас где больше плотют… *** «Нет не Я-кут Я» Нет. Не Я-кут Я. К сожаленью. Нет. Не Я-кут Я. Не Я-кут. Не я. По ягель, По олений. Хожу. И не меня влекут. Уса. Китового мотивы. Клыков Моржовых белизна. Я на унты своих ботинок Не променяю, Так и знай. Не мне. Не мне. В унылой тундре Растить малюток Я-кутят. Весёлых. Милых по натуре. Росточком с пол-моих-локтя. Нет. Не похож я на Я-кута. Ни цветом кожи. Ни лицом. Нет. Нет. И всё-таки, Паскуда, Я многим стал из них Отцом. *** «Златокудрый скиф» Мне говорили в детстве: Ты прекрасен, Ты, говорили мне, как Аполлон. Мы все к тебе пылаем лютой страстью, Ты дивной красотой нас взял в полон. Прими из нас кого-то в свою юрту, Прими из нас кого-то в свой чертог. Хотим любить тебя, хотим баюкать, И быть с тобой супружеской четой. Прими! Иначе быть смертоубийству! Не дай на землю семени упасть! Прими, о златокудрый скиф каспийский! Или, по крайней мере, дай нам в пасть! Я был развратен в детстве, это верно, Как верно то, что был я златокудр. Мне в детстве говорили много скверны, И в частности, что я не скиф, а курд… *** « Чик на сало» Этой ночью ты была с другим, Не оправдывайся и не лги – Пьяный взгляд. Нетвёрдые шаги, Мы с тобой теперь, мой друг, враги. Береги, береги себя и беги. И беги, мы враги. Видит Бог, Лишь ложь твои слова, Видит Бог, Ты снова не права. Я тебя прощал не раз, не два, Но теперь закончились слова. Так плевал, я теперь на волю плевал, Чик на сало – И в подвал. Этой ночью ты была с другим, А теперь я съем твои мозги… *** «Я тебя обрежу бритвой Оккама» Я тебя обрежу Бритвой Оккама, Сущности все лишние твои. Голуби курлыкнут зло За окнами. Ветер дверью хлопнет, Отвори. Я тебя обрежу. Бритвой Оккама. Станет крайней эта твоя плоть. Быть тебе с евреем. Синеокая. Жить. И для мацы муку молоть. *** ПРО ЛЮБОВЬ «Твои глаза» Твои глаза. Улыбку. Плечи хрупкие. Потерянные, дивные, ничейные. С благоговеньем. Нежным. Взял бы в руки я И целовал. До умопомрачения… *** «И нет у меня на тебя документов» Ты спишь где-то там, За ночной тишиной, В своём первозданном наряде. Ты так безмятежна – И пахнут весной Волос твоих медные пряди. Ты спишь где-то там, На краю Ойкумены. Желанная. С небом повенчанная. И нет у меня на тебя документов – Лишь только любовь. Бесконечная. *** «Я прочту тебе на ночь Сартра» Не вчера. Не сегодня. Не завтра. А когда-нибудь, Никогда. Я прочту тебе на ночь Сартра. И спрошу. И услышу: да… Где – не здесь. Там, где нет. И вряд ли. Но мы встретимся. Иногда. Кину взгляд вскользь. Глаза горят ли? И пойму. И увижу: да… Там. Однажды. Возьму тебя в жёны. Без надежды тебя угадать. Полюбив. Душой обнажённой. Навсегда. *** «Мы квантово запутаны с тобою» Мы квантово запутаны с тобою, Где б ни был я, Где б ни была бы ты. Мне боль твоя вдруг отдаётся болью. Мгновенно. Приходя из пустоты. Вздохнёшь Вдали. Я затаю дыханье. В груди зайдётся сердце. В такт замрёт. Моё. Пахнет любимыми духами. Твоими. И я знаю наперёд. Что будет дальше. Дальше… Будет вечер. Бог знает где, ты сядешь у огня. Начнёшь писать. А я уже отвечу. Начнёшь звонить. Но не найдёшь меня. И будет жизнь. Прожита. Вместе. Порознь. На полюсах. На остриях. В натяг. И будет драйв. И бешеная скорость. А позже. Дрожь. В коленях и локтях. И будет вспомнить. Что. Ведь доведётся. Нам приземлиться рядом. Друг о друг. Замрёт. Я затаю. Вздохнёшь. Зайдётся. Пахнёт тобою. Стает по утру. Мы квантово запутаны с тобою. Мы – всплеск кривых. Энергий. Масс. И тел. Мы – два патрона в боевой обойме. Курки на взвод! Привет. Я прилетел… *** «Баба ты» Баба ты. Зима. Моя московская. Слякотно в тебе мне. И тепло. Не любил. Да стал. Тебе. Свой в доску я. Всем твоим истерикам назло. Стерва ты. Зима. С пургой расхристанной. По щекам зло хлещешь мне. За что? А потом. В бокал. Плеснув игристого, Вновь. Моей становишься. Мечтой. Сука ты, Зима. К любви голодная. Снег с дождём. Метели. Гололёд. Верь мне. Будем. Жить с тобой мы в Лондоне. А весна? Она ещё придёт… *** «Крем-брюле» Пахнут, пахнут весною Дни в феврале. Я угощаю Вас снова Кремом-брюле. В белых, в белых штиблетах, Сам бездыхан, Вновь покупаю билеты Я в ЦДХ. Там, средь картин и полотен, Среди гравюр, Как в лихорадке, колотит Душу мою. Робко под руку взяв Вас, Вдаль я веду. Плечики ёжите зябко Вы на ходу. Лужи, весенние лужи, Койки общаг – Я говорю о ненужных, Глупых вещах… Пахнет, пахнет весною – Не февралём. И, как в былом, я в Вас снова, Снова влюблён. *** «Я тебя нашёл в пыли непальской» Я тебя нашёл. В пыли непальской. Я тебя нашёл. Средь гор. И гомп. В мандалах и мантрах. В мудрах пальцы. Вдруг. Тебя я встретил. По-другому. Тарою Зелёной. Сарасвати. Оказалась ты. Моя Гопи. И боюсь. Что мне теперь не хватит. Лет земных. Чтоб всю тебя испить... *** «И приходили собачки…» Она мне вонзила во плоть свои зубы Злой латимерией. Страшной линейкой, как будто в безумии, Зубы я мерил ей. И в исступлении, словно в агонии, Струйкой азотовой. Капали, капали на оогонии, Сперматозоиды. И прорастали небесными злаками, И плодоносили. И приходили собачки и какали, Под ними осенью. Пела Земля про любовь и раскаянье, Про отречение. А я стоял с выражением каменным, И жрал печение… ***