Бесплатные цирковые представления для детей и шубы на бабушкиной швейной машинке: Как Евгений Кольцов стал первым модельером Забайкалья

На бабушкиной швейной машинке он шьет уникальные шубы, которые украшают мировые аукционы. В советское время в его пальто из кожи питона щеголяли судьи и криминальные авторитеты. А черная "Волга" первого модельера Забайкалья стояла в одном ряду с машиной командующего военным округом.

Шиковать в напернике

Стройный, подвижный, улыбчивый, с глазами, распахнутыми как у ребенка в ожидании чуда, Евгений Кольцов признается, что всегда пребывает в хорошем настроении:

- Для меня главное - выспаться вдоволь и что-нибудь пошить! День без швейной машинки - пустой день.

Его просторная однокомнатная квартира напоминает ателье: на всю длину прихожей вешалка с роскошными шубами. Из меха рыси, соболя, лисы и даже горностая. Каждая шуба кажется произведением искусства.

Стены комнаты драпированы тканью, на полу обрезки меха, на столе - швейная машинка.

- Этой машинке больше ста лет, ее бабушка из Санкт-Петербурга сюда привезла. Я ее ни на какую другую никогда не променяю, - говорит Евгений.

У него удивительная биография. Бабушка в Петербурге держала модный салон, после революции бежала в Забайкалье с двумя узлами одежды да швейной машинкой. Мама с самого рождения видела себя балериной, имела для этого все природные данные, но суровая проза жизни так и не позволила этой мечте осуществиться. Мама заведовала столовой в военном городке на окраине Читы, где муж служил кадровым офицером.

В этом городке Женька и родился. С детства характер имел вольный, умирал от тоски, когда заставляли маршировать пионерским строем.

Главная забава детства - акробатика, к которой приобщали его московские цирковые артисты, служившие срочную службу. А лет с пятнадцати мальчишка освоил бабушкину швейную машинку.

Во все глаза в библиотеке рассматривал журналы с выкройками, вечерами красил в разноцветье портяночную ткань и шил из нее модные рубашки.

А из индийской ткани для наперников у него получались шикарные батники и брюки клеш.

Евгений одевался для времен развитого социализма ультрамодно и даже экстравагантно, за что на улицах Читы его часто называли Иваном-царевичем. Впрочем, дружинники явно видели в его нарядах какую-то провокацию и не раз обещали изрезать их в клочья.

Афганский плен

Весной 1980 года родина отправила его в Афганистан, исполнять интернациональный долг.

- Я был молодой пацан и первое время не понимал, что там шла настоящая война, - вспоминает Евгений Кольцов.

В июле 1980 года он попал в плен, два дня отсидел в глубокой яме без еды и возможности сходить в туалет. Потом его повели к американскому инструктору, там досыта накормили и предложили на камеру очернить советскую жизнь, убедительно рассказать заученный текст о насилии в советской армии. Взамен сулили американский паспорт и счет с многими нулями в западном банке.

- Конечно, я отказался! У меня мама была настоящей убежденной коммунисткой, и я сам всегда любил свою страну, - говорит Евгений Юрьевич.

Через три дня он бежал с двумя другими советскими солдатами: таджиком Саидовым и узбеком Абзаловым.

Улизнули перед самым рассветом, когда часовых сморил крепкий сон.

От нудных проверок пленника спасло его блистательное портняжное мастерство. Женя обшивал всех модниц, служивших в штабе и медсанчасти.

Дембельнулся в родную Читу, год походил в подмастерьях в городском Доме быта и пошел на вольные хлеба.

Месячная зарплата за час

Невероятно, но еще в брежневское время ему выдали патент на право заниматься индивидуальной деятельностью. Помогли "корочки" воина-интернационалиста!

Сегодня молодежь не знает значения слова "несун", а в советское время несунами называли тех, кто подворовывал на заводах, фабриках и предприятиях.

Фото: Александр Ярошенко

Портному Кольцову несли обрезки из швейной фабрики и камвольно-суконного комбината. Приносили даже бархатные шторы из театра.

Из всего этого он ваял красоту, стиль и моду.

- Спасался только фантазией! Тканей и фурнитуры не хватало. Мне сделали машинку, с ее помощью я делал пуговицы и заклепки, - вспоминает мастер.

Его модные рубашки, платья и брюки на городском рынке разбирали за час торговли.

Он в день зарабатывал жалование советского инженера. Городской прокурор грозил тюрьмой, милиция - арестом за тунеядство.

Спасала жена. Людмила имела характер боевой, перед которым капитулировали многие преграды.

В середине советских восьмидесятых годов кутюрье Кольцов купил себе новенькую черную "Волгу", переплатил за нее две цены. Чита сдавленно ахнула.

Машину он затюнинговал так, что она походила на заморский, люксовый кадиллак. Вместо двух фар - четыре, салон - словно покои шейха.

Ему негласно позволялось парковаться на главной площади города у штаба Забайкальского военного округа, рядом с машиной командующего.

- Я постоянно делал взносы в советский Фонд мира, исправно платил налоги, это меня спасало от многочисленных проверок борцов с нетрудовыми доходами, - говорит Евгений.

Его не раз приглашали на беседы в горком партии, спрашивали, почему он не хочет применить свой талант на их швейной фабрике. Он отвечал, что фабрика для него - клетка. Там его талант пропадет и превратится в шаблон.

Человек без костей

В девяностые годы буйствующий в стране рэкет обошел его стороной. У мастера Кольцова шила себе наряды вся криминальная публика Забайкальского края.

У них во вкусе были пальто из кожи питона, отороченное собольим мехом.

- Самое поразительное, что точно такие пальто у меня заказывали люди из судейского и прокурорского сообщества, - улыбается мастер.

…Он никогда не бросал свое детское увлечение цирковой акробатикой, каждый божий день - два часа тренировки. В любую погоду! Турники в городском парке днем, а вечером час занятий на спортивной площадке рядом с домом.

Евгения обожает вся читинская детвора. Летом он устраивает для них несколько раз в неделю бесплатные цирковые представления на главной площади Читы.

Когда он едет на велосипеде с развивающимися яркими лентами, кошкой на плече и скромным плакатом, на котором написано "Цирк", - ребятня кричит "Ура!", а машины уступают дорогу.

В артистках у него ходят две белоснежных кошки, а в ассистентках - соседка Галина.

- Мы оба овдовели, у меня умерла жена, Галя похоронила мужа. Вот теперь вместе, и в жизни, и в деле, - говорит Евгений.

Еще их ждут в детских садах и школах. Евгений показывает целый час увлекательного представления. Лихо садится на шпагат, делает "мостики" и акробатическую "лягушку".

А дрессированные кошки выполняют добрый десяток номеров.

- Мне это доставляет необыкновенную радость. Когда вижу счастливые глаза детей - забываю обо всем, - замечает мастер.

Вокруг меха

Время тотального дефицита давно кануло в Лету, мастер последние десятилетия шьет эксклюзивные шубы. Мех покупает у охотников. За его меховой красотой постоянная очередь.

Говорит, чем ценней мех, тем он благородней, и легче с ним работать.

Шубы из рыси и соболя получаются просто царскими.

Фото: Александр Ярошенко

Он так и не привык к ценам в модных домах и салонах. Недавно увидел в одном из московских бутиков шубу из меха рыси за тридцать миллионов рублей. Обомлел: цена столичной квартиры!

- Я такую сошью за миллион - из своего меха, и мне еще на масло с икрой остается, - искренне вздыхает он.

Его двухметровый сын недавно отпраздновал сорокалетие, он не скрывает гордости за отца.

На мой вопрос, почему поцелованный Богом мастер с золотыми руками живет в однокомнатной квартире, Евгений Юрьевич ответил тихо и как-то по-детски:

- Деньги никогда не были для меня главным в жизни, я легко зарабатывал и так же легко с ними расставался. Не они являются счастьем.

- А что для вас счастье? - продолжаю я

- Счастливые глаза девушек, которые выходят на подиум в моих шубах. И когда дети жмут мне руку и говорят спасибо за выступления. Какие деньги? Цирк ведь дарит добро и приятные, волшебные впечатления.

Прощаясь, я спросил Евгения Юрьевича, чего ему хочется от жизни.

- Мои желания не меняются с годами. Дарить радость людям!

Справка "РГ"

Евгений Юрьевич Кольцов родился в 1958 году в Чите. Дизайнер, портной, акробат и артист. В родном городе его называют "королем шуб" и "человеком без костей". Он запросто может лечь на десятисантиметровые гвозди и удивить народ невероятной растяжкой. Кольцов человек экстравагантный. Зимой он любит щеголять по городу в своих авторских шубах, летом - не прочь похулиганить с голым торсом. На протяжении многих лет с мая по октябрь для городской детворы на площади Ленина устраивает бесплатные цирковые представления.