250 лет назад капитан Кук первым пересек Южный полярный круг

Как он первым прошел там, где прежде человек никогда не был.

"Но почему аборигены съели Кука? За что? Неясно, молчит наука…" — эти шуточные строки из песни Владимира Высоцкого, пожалуй, первое, что приходит на ум в наших краях при упоминании Джеймса Кука.

Между тем капитан с довольно смешной для русского уха фамилией ровно четверть тысячелетия назад сделал то, что в других условиях и в другую эпоху характеризовали фразой: "Один маленький шаг для человека и огромный прыжок для всего человечества…"

Мы, современные люди, как-то привыкли считать, что Homo sapiens если не обитает, то уж точно передвигается по всей нашей планете. Между тем это совсем не так даже в наши дни, а уж о прошлом и говорить нечего. Огромные пространства на Земле были недоступны людям большую часть нашей общечеловеческой истории. И капитан Кук (James Cook) — это один из тех, кому человечество обязано первыми шагами в прежде недоступных просторах. В ледяных морях за Южным полярным кругом.

Юнга Кук и боцман Кук

История пересечения человеком Южного полярного круга начиналась на севере Англии, в графстве Йоркшир. Именно там 27 октября 1728 года, 295 лет назад, в семье шотландского батрака родился будущий капитан Кук.

Как позже напишет один из британских исследователей: "Попытки выяснить, от кого из родителей Кук унаследовал крупицы гениальности, как и следовало ожидать, ни к чему не привели, в том числе и потому, что о его родителях абсолютно ничего не известно…"

Семья была небогатой, у будущего мореплавателя имелось еще восемь братьев и сестер. Впрочем, маленькому Джеймсу Куку все же сумели дать неплохое для бедных людей той эпохи образование. После нескольких лет сельской школы юный Кук, которому едва исполнилось 17, отказался работать помощником продавца в галантерейном магазине и нанялся юнгой на торговый корабль.

Его карьера моряка началась совсем без морской романтики — несколько лет юноша ходил под парусами на плоскодонных углевозах, доставлявших вдоль побережья страны уголь в Лондон.

"Смесь деревянного башмака и гроба" — так именовали моряки эти углевозы, далекие от красоты парусных фрегатов и бригантин.

Self-made man, "человек, сделавший себя сам", — такая фраза возникнет позже, лишь в XIX столетии. Но Джеймс Кук был именно self-made man. Без знатного происхождения и серьезного образования, он, в сущности, сам себя сделал мореплавателем. В своей морской карьере Кук всего добился сам. Будучи юнгой на углевозах, тратил свободное время и заработанные нелегким трудом деньги на самообразование — штудировал книги по штурманскому делу, астрономии и математике. Страсть к чтению — притом не развлекательному, а серьезному, практичному — он сохранит на всю жизнь.

В возрасте 27 лет Кук добивается блестящего успеха в карьере торгового моряка — купцы предлагают ему стать капитаном одного из углевозов. И тут он делает удивительный и решительный выбор. Отвергнув скучное благополучие торгового капитана, плавающего вдоль берегов Англии, он добровольцем поступает в британский военный флот. Выбор тем более удивительный, что в ту эпоху флотская служба в Англии почиталась едва ли не каторгой — матросов чаще всего вербовали на военные корабли лишь обманом или силой.

Джеймс Кук свой выбор сделал добровольно и сознательно. Сын бедняка, без родословной и какого-либо морского или высшего образования, в ту эпоху только в военном флоте он мог сделать карьеру, мог рассчитывать на дальние плавания. Грамотный и достаточно опытный Кук быстро проходит первую ступень военного флота — становится боцманом на 58-пушечном линейном корабле "Орел".

Мастер Кук

Почти сразу боцман Кук попадает на войну — знаменитую Семилетнюю войну, охватившую тогда всю Европу. Весной 1757 года 29-летний Джеймс участвует в своем первом морском бою, когда британский "Орел" после жестокого боя сумел захватить 50-пушечный французский корабль. Впрочем, героя нашего рассказа больше увлекают не артиллерийские перестрелки и абордаж с саблями наголо, а другие, но не менее важные для флота задачи — штурманское дело.

Всего через два года после поступления на военный флот Джеймс Кук сдает непростые экзамены и становится sailing master — дословно это означает "парусный мастер", точнее, даже "специалист плавания под парусами". Но в XVIII веке на русский язык этот термин переводили как "кормчий", в наши дни стоит переводить как "навигатор" или "штурман".

Джеймс Кук становится штурманом военного флота, за счет практического опыта и упорного самообразования постигнув крайне сложную науку. Ведь три столетия назад плавание под парусами требовало великого искусства. Но еще большего искусства и знания требовали штурманские навыки той эпохи — вполне примитивными приборами, ориентируясь на солнце и звезды, приходилось по столь же примитивным картам высчитывать местонахождение судна без какой-либо связи с берегом.

Четыре следующих года sailing master Кук проведет далеко от Англии, в Канаде. Впрочем, Британская Канада тогда лишь рождалась из Новой Франции. Рождалась в пламени войны, когда англичане отбирали эту огромную колонию у французов и местных индейцев, гуронов и чероки.

Джеймсу Куку в той войне выпала одна из ключевых задач. Требовалось исследовать и обозначить фарватер реки Святого Лаврентия, чтобы британские корабли могли пройти до порта Квебек — а это почти тысяча миль от вод Атлантического океана вглубь Северо-Американского континента по огромной реке к Великим озерам. Тысяча миль неизвестных берегов, прибрежных и подводных камней, отмелей. Фарватер — то есть безопасный и удобный для корабля ход — здесь виляет об берега к берегу.

Мастеру Куку пришлось не только исследовать реку, но и с боями обозначать судоходные участки реки буями (плавучими знаками на якорях).

Несколько недель Кук и его подчиненные вели кропотливую и зачастую кровавую работу. Фактически именно мастер Кук с боем провел почти две сотни британских кораблей до Квебека, вглубь Северо-Американского континента, обеспечив Англии победу над Францией, превратив французскую колонию в англоязычную Канаду.

Венера и Солнце капитана Кука

На родину Джеймс Кук вернулся лишь в конце 1762 года, но уже известным среди моряков специалистом. Его карты побережья Канады стали важной вехой в исследовании Американского континента. А сам моряк стал лейтенантом британского флота.

Поясню, что в ту эпоху звание лейтенанта было весьма солидным, особенно для моряка простого происхождения, и соответствовало примерно капитану третьего ранга в современном флоте России. Так что с этого времени лейтенанта Кука уже смело можно именовать капитаном — блестящая карьера для сына батрака на четвертом десятке лет. И замечу, что эта карьера сделана не столько боевыми успехами (хотя у Кука они тоже были), но главным образом научным трудом.

На долю капитана Кука в те годы выпал еще один успех — личный. После многолетней эпопеи в Канаде он вернулся на родину в ноябре 1762 года, а в декабре уже женился на 20-летней девушке.

Но, как бы ни была удивительна столь скоропалительная женитьба на дочери владельца одной из гостиниц для моряков в лондонском порту, брак оказался удачным — насколько вообще может быть удачным брак капитана дальнего плавания, особенно в эпоху пушек и парусов. Его избранница Элизабет Баттс за следующую дюжину лет родила Куку одну дочь и пятерых сыновей. Дочь и двое из сыновей умерли во младенчестве — ситуация трагичная, но вполне обычная в XVIII веке даже для зажиточных и самых благополучных семей. 

Старший сын капитана Кука, тоже Джеймс, в возрасте 31 года, будучи морским офицером, погибн в Карибском море. Второй сын, Натаниэль, в 17 лет став мичманом флота, погиб в том же море у берегов Ямайки. Лишь самый младший сын, Хью, не умер во младенчестве и не погиб в боях и бурях на парусном корабле — в возрасте 17 лет он скончался от скарлатины, будучи студентом Кембриджа. Вот такая была эпоха.

Их мать надолго пережила мужа и всех детей — после гибели супруга, капитана Кука, она еще 56 лет обитала в Лондоне, получая флотскую пенсию как вдова и мать погибших моряков. Более полувека она носила на груди ладанку с прядью волос погибшего мужа. К счастью для женщины, от старшего сына у нее остались шесть внуков — ровно половина также умерли во младенчестве, но двое внуков и внучка прожили долгие и вполне благополучные жизни.

Однако вернемся в годы, когда молодожен Кук был жив, счастлив с юной невестой и полон морских амбиций. В 1768 году его назначают начальником необычной морской экспедиции, официальная цель которой сугубо научна — для уточнения расчетов навигации требовалось посреди Тихого океана провести наблюдения редкого астрономического явления: прохождение Венеры через диск Солнца. Так капитан Кук отправляется в кругосветное плавание, первое из трех за всю его жизнь.

Terra Australis Incognita

Но первая кругосветная экспедиция Кука, помимо озвученной официальной, имела и другую, тогда секретную задачу — отыскать в южной части Тихого океана Terra Australis Incognita, "неведомую южную землю". В те годы среди европейских географов господствовала возникшая еще в античности теория о том, что ближе к Южному полюсу нашей планеты должен существовать большой материк, "уравновешивающий" гигантские пространства суши, Америки и Евразии, расположенные в Северном полушарии.

Ученые XVIII столетия наивно полагали, что без такого "уравновешивания" земной шар перевернется и, следовательно, Terra Australis Incognita просто обязана существовать где-то там, в южных широтах. О закованной в ледяной панцирь Антарктиде еще никто не подозревал — все надеялись, что гигантский южный континент будет населен людьми и богат не меньше, чем Америка или Азия.

Ситуация осложнялась открытым колониальным соперничеством Англии с Францией — и в Лондоне опасались, что французские моряки первыми отыщут "неведомую южную землю". Так что Джеймс Кук, уже обеспечивший англичанам освоение Канады, получил поистине геополитическое и строго секретное задание.

В британском правительстве Кука уже хорошо знали как способного к выполнению именно таких задач. Между эпопеей в Канаде и первым кругосветным плаванием он выполнил ряд секретных экспедиций — например, в 1763 году, когда Англия обязалась вернуть Франции несколько островов близ канадского Ньюфаундленда, Кук сумел экстренно дойти до них под парусами и до прибытия французских представителей за очень короткий срок составил их карту. Так что в Лондоне не сомневались, кого назначить начальником экспедиции по секретному поиску Terra Australis Incognita.

Его первое кругосветное плавание продлилось два года десять месяцев и 17 дней. Пришлось пережить массу трудностей с опасностями, а порою и удивительные для нас ситуации. Так, 26 декабря 1768 года Кук записал в бортовом журнале: "Вчера праздновали Рождество — на корабле не было трезвых". Джеймс Кук был строгим капитаном, жестко и даже жестоко, нередко в обычаях той эпохи плетьми поддерживал флотскую дисциплину. Но в то же время он, опытный мореплаватель, знал, что посреди открытого океана — вдали от всего человечества — иногда надо отпустить вожжи и позволить подчиненным снять неизбежный стресс единственным доступным способом.

В поисках "неведомой южной земли" корабль Кука побывал на островах Таити, посреди Тихого океана и у восточных берегов Австралии.

В дневнике мореплаватель оставил весьма мудрую и красноречивую запись о встрече с первобытными аборигенами этого континента, тогда еще даже не ставшего Австралией, а именовавшегося Новой Голландией: "Кое у кого может сложиться впечатление, что туземцы Новой Голландии самые несчастные существа на Земле. В действительности они намного счастливее нас, европейцев: не имея понятия не только об излишествах, но и о необходимых удобствах, за которые так борются в Европе, они живут в блаженном неведении…"

Это едва ли не единственная лирическая и даже философская запись в его крайне сухом и деловом дневнике. Капитан Кук лириком явно не был. Но мудрым человеком, несомненно, являлся. Был он и сыном своего времени — с разными "туземцами", встречавшимися в ходе долгого плавания, мог обращаться по необходимости жестоко, но никогда не допускал бессмысленного насилия к "варварам", столь характерного многим иным европейским морякам.

"Я не совершил ни одного великого открытия…"

Кук был очень опытным мореплавателем, он даже сумел победить цингу — недостаток витамина C, главный бич моряков той эпохи в ходе долгих походов под парусами вдали от берегов. Но на обратном пути, в Индонезии, экипаж Кука подхватил тропическую лихорадку, которая за неделю убила треть его офицеров и матросов. В итоге озвученная цель первой кругосветной экспедиции Кука была официально провалена. Прохождение Венеры через диск Солнца наблюдали у берегов Таити, но на обратном пути в Англию астроном экспедиции умер, а его беглые и неразборчивые карандашные записи расшифровать не смогли.

Вернувшись на родину, Кук открыто заявил по итогам: "Я не совершил ни одного великого открытия…"

Действительно, Джеймс Кук не отыскал столь желанную в Париже и Лондоне "неведомую южную землю". Но в ходе той экспедиции он первым из европейцев сделал подробное исследование берегов Новой Зеландии. Кук не только доказал, что эти огромные острова вовсе не часть Terra Australis Incognita, но и обеспечил грядущее освоение англичанами этих земель. Так что своим преимущественно англоязычным населением Куку обязана не только Канада, но и эта часть тихоокеанской Полинезии.

Впрочем, эти плоды экспедиций Кука появятся лишь в будущем. Пока же в Лондоне по поводу его плаваний испытывали скорее противоречивые чувства. Капитан Джеймс совершил выдающееся кругосветное путешествие, по возвращении его — сына нищего батрака — даже принял сам британский король Георг III. Но все же власти Британии жаждали куда более выгодных открытий, сулящих немедленные богатства, подобно золоту ацтеков и инков, когда-то свалившемуся в руки испанских конкистадоров.

Поэтому, едва завершив одно кругосветное плавание, капитан Кук сразу стал готовиться к новому. Из первой кругосветки он вернулся 12 июля 1771 года, а во вторую отправился уже 13 июля следующего 1772 года.

Любопытно, что это второе плавание должен был возглавлять уже не Кук, а совсем другой человек — богатый сын депутата парламента, выпускник Оксфорда. Но этот кандидат оказался слишком требовательным, и британское адмиралтейство в итоге предпочло все же Кука, скромную и испытанную рабочую лошадку, самоучку без университетских дипломов, но с большим опытом.

Так, на исходе осени 1772 года Кук и два его корабля — "Резолюшн" ("Решение") и "Адвенчер" ("Предприятие") — оказались в Кейптауне, на самой южной оконечности Африки. Отсюда экспедиции предстояло следовать к неизведанному югу, в поисках все той же неведомой Terra Australis Incognita.

Капитан Кук в те дни оставил характерную запись в бортовом журнале, ярко свидетельствующую о всех трудностях морских путешествий той эпохи: "Спустя три или четыре дня после нас в порт прибыли два судна Ост-Индской компании. На одном из них умерло во время четырех-пятимесячного перехода 150 человек, на другом — 44. На этих кораблях свирепствовала цинга и другие тяжелые болезни. В местный госпиталь было отправлено много больных в ужасающем состоянии…"

Заметим, что опытный Кук умел избежать на своих кораблях столь ужасающей смертности.

"Русский след" капитана Кука

Сегодня в Англии любят искать "русский след". Однако в главной экспедиции Кука его искать не надо — он там предельно очевиден. В биографии человека, ходившего с Куком за Южный полярный круг в качестве официального летописца и первым написавшего книгу о той экспедиции, есть лишь одно-единственное место учебы — "Петришуле", поныне существующая старейшая школа Петербурга.

Георг Форстер, родившийся в Польше немец шотландского происхождения, попал в Россию совсем мальчиком: его отца, известного протестантского пастора и ученого-орнитолога, пригласила Екатерина II для составления проектов по привлечению немецких колонистов в Поволжье. Так отец и сын Форстеры оказались в России, и, хотя Форстер-старший вскоре рассорился с царскими чиновниками, его сын выучил русский язык и, похоже, на всю жизнь сохранил если не симпатию, то явный интерес к огромной стране. Уже будучи в Лондоне, юный Георг Форстер впервые перевел на английский труды Ломоносова по русской истории — те, в которых корифей нашей науки спорил с нормандской теорией.

В 1772 году отец и сын Форстеры оказались в составе группы ученых, участвовавших во втором кругосветном плавании капитана Кука к Южному полярному кругу. Форстеры числились официальными научными летописцами той кругосветки, но в итоге поссорились с британскими чиновниками. По возвращении из полярных льдов их отстранили от составления официального отчета, и тогда Форстер-младший написал свою книгу о плавании, вышедшую ранее книги, написанной Куком. Лондон сотряс большой скандал — хорошо, что в Англии XVIII века еще не было моды искать во всем "русский след", иначе страшно представить, какую конспирологию понаписали бы английские газеты, когда капитана Кука наконец "съели"…

В России на скандал с Форстерами отреагировали по-своему — бывшего ученика петербургской школы, набравшегося опыта в плавании Кука, пригласили стать научным руководителем первого русского кругосветного плавания, задуманного еще при Екатерине II. Георг Форстер с радостью согласился, но тогда проект сорвала очередная Русско-шведская война…

Впрочем, вернемся от "русского следа" непосредственно к Куку и его второй кругосветной экспедиции. На рубеже 1772–1773 годов несколько месяцев мореплаватель и его два корабля провели среди антарктических льдов. Хватит пальцев одной руки, чтобы перечислить европейских моряков, добиравшихся в эти суровые широты прежде героя нашего рассказа. И хотя сегодня, как обычно, существует несколько альтернативных теорий, что кто-то из мореплавателей Европы якобы пересек Южный полярный круг задолго до Кука, еще в XVI веке, — все это лишь сомнительные и недоказуемые версии.

В отличие от этих альтернативных версий, морской подвиг капитана Кука несомненен и очевиден. Вот одна из его характерных записей в бортовом журнале за те дни, когда его парусники пробирались среди вечно холодных вод: "Удерживалась туманная погода, шел снег, и продвигаться вперед мы могли лишь с величайшей осторожностью, так как опасались столкновения с ледяными островами. Шесть таких островов мы миновали в течение дня. Некоторые из них достигали 2 миль в окружности и имели высоту до 60 футов (более 18 м — прим. авт.). Волнение на море было настолько сильным, что гигантские волны порой перехлестывали через эти ледяные горы. Несомненно, это было захватывающее зрелище, но каждый раз, когда я вспоминал об опасностях, которые несут нам волны, я приходил в ужас…"

Повторю, что капитан Кук был очень храбрым и опытным мореходом, притом совершенно не склонным к лирике. Так что его дневниковые записи про ужас плавания рядом с "ледяными островами" — айсбергами говорят о многом. О той чудовищной опасности и не мене чудовищных трудностях, которые выпали на долю экспедиции Джеймса Кука 250 лет назад.

17 января 1773 года чуть раньше наступления полудня, его корабли первыми в истории человечества пересекли Южный полярный круг. В тот день Кук записал в бортовом журнале: "Удалось насчитать 38 ледяных островов, больших и малых. Все пространство между ними было занято льдом… Я видел и паковый лед, и скопления льда, которые гренландцы называют ледяными полями, и отдельные глыбы огромной величины и причудливых очертаний. Поднявшись на грот-мачту, я, обозревая море, убедился, что на юго-востоке от нас не видно конца этим ледяным полям. Среди льдов плавали киты…"

"Человек никогда не проникнет на юг дальше, чем удалось мне…"

До Антарктиды, великого ледяного континента, капитан Кук в тот день не дошел всего сотню миль. Впрочем, бескрайнее море айсбергов навсегда убедило его в недоступности потенциальной Terra Australis Incognita.

По итогам той экспедиции Джеймс Кук писал: "Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях, настолько велик, что ни один человек никогда не проникнет на юг дальше, чем удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы…"

Великий мореплаватель ошибался. Но это никак не умаляет его достижений, он впервые прошел там, где никогда прежде не бывал человек. То не было громкое открытие — полные золота новые земли не упали к его ногам, как мечталось в высоких лондонских кабинетах.

Однако для человечества 17 января 1773 года стало поистине великим шагом в деле освоения нашей планеты.

Лучше всего это открытие Кука охарактеризовал советский писатель Владимир Владимиров, он же русский князь Владимир Долгоруков, в посвященной Куку книге, вышедшей в нашей стране в серии ЖЗЛ ("Жизнь замечательных людей") 90 лет назад, в 1933 году. Процитирую эту мысль советского писателя и русского князя о британском первопроходце: "Эти четыре месяца небывалого в истории плавания вдоль границ Антарктиды, в условиях полной неприспособленности кораблей и экипажей, при отсутствии карты и каких бы то ни было указаний, были истинным героизмом…

Сложнейшие перемены курсов, постоянный туман, низкая температура, постоянная угроза ледяных гор и полей являлись труднейшей навигационной задачей, разрешать которую можно было только догадками, хладнокровием, уверенностью в себе и своих людях. Кук первый прокладывал новый путь будущим мореходам..."

Князь Долгоруков 90 лет назад очень точно и ярко сформулировал суть негромкого открытия Кука: "Однообразное и бледное с точки зрения обывательской интересности, это плавание было одним из самых значительных его достижений как в области навигационной, так и научной. Скромные записи астрономических наблюдений, метеорологических данных и мелких фактов корабельного распорядка звучат в наше время иногда беспомощно и незначительно. Но стоит сообразить, что на этих скромных наблюдениях и данных наука построила все дальнейшие свои изыскания, открывшие навигации важнейшие пути к достижению Южного полюса, к точному географическому изучению Антарктики, и что человечество двинулось к новым научным завоеваниям, оглядываясь на эту отважную горсть людей, пробившихся сквозь льды неведения, как станет ясной значительность этих "незначительных" записей полуграмотного самоучки-капитана…"

После 17 января 1773 года у капитана Кука будет еще шесть лет путешествий под парусами. Будет и третье кругосветное плавание, из которого он уже никогда не вернется. В том плавании, прежде чем погибнуть в стычке с гавайскими туземцами (изначально принявшими Кука за одного из своих богов), капитан побывает даже на русской Камчатке.

Вспоминая шуточную песню Высоцкого "Почему аборигены съели Кука?", заметим, что современная наука знает ответ и на этот вопрос. Но то уже совсем другая история.