Иван из Рязани: как разведчик "Ахмата" стал учителем в школе

"Я пошел защищать детей"

На столе в школьном классе - стопка двойных листочков, молодому учителю ОБЖ предстоит проверка самостоятельной работы, которую сдали восьмиклассники. Для Ивана Гусева идет первый учебный год в качестве преподавателя. Пока начинающий педагог только привыкает к работе. Шутит: "Не знаю, кто больше ждет каникул - я или ученики. И не знаю пока, как проходят каникулы у учителей".

Сейчас Иван получает среднее специальное педагогическое образование. "Порой сложно, ребята непослушные бывают. Но ни дня, ни секунды не пожалел, что пошел в школу", - говорит он.

Как ни дня не пожалел о том, что пошел на фронт.

Контракт он подписал в прошлом январе. Бабушке и деду не сказал; маме, конечно, признался. Та поначалу пыталась отговорить, но когда поняла, что сын не передумает, приняла его решение: "Ждала, не подавала виду, как переживает. Когда звонил, очень хорошо держалась. Она молодец, за это я ей очень благодарен".

Иван с детства мечтал стать офицером - с военным училищем не сложилось, но был и опыт срочной службы в армии, и представление о жизни в полевых условиях благодаря походам с "Православными витязями".

Молодой рязанец попал в "Ахмат", служил в разведке.

Мысль о том, что мужчина должен защищать свою страну, свою землю и свою семью, была для него абсолютно естественной. Но последним, что решило дело, стал увиденный им ролик с офицером ВСУ: "Меня подтолкнула одна фраза. Украинский офицер процитировал слова офицера СС - что не надо убивать мужчин и женщин, надо убивать детей. "Убивайте детей - вы убьете поколение и государства не будет". Это меня очень сильно задело. Я пошел защищать детей".

"Убьют? Ничего страшного"

На уроки Иван ходит в форме. Среди наградных планок - непривычного вида знак. Награда спецназа "Ахмат" - вручена с личной благодарностью командира за спасение жизни людей и выполнение всех боевых задач без потерь:

"Первые дни может быть страшно. После первого обстрела страха уже особо и нет. Обычная работа: приказали туда - значит, идем туда. Появляется цинизм, тебе все равно. Убьют? Ничего страшного. Я свою задачу сделал, что-то вложил в эту победу. Кто боялся - возвращался домой... не своим ходом".

Самое тяжелое - выносить "двухсотых", говорит Иван. Он вынес двоих. Обоих знал лично.

А вот когда удается обмануть смерть - это совсем другое. Такое тоже было - вытаскивали парня, засыпанного в обстрелянном блиндаже: "Выдвигаемся на ту позицию, там метров триста надо полем пройти. Половину прошли - начался обстрел. С полным боекомплектом, в бронежилетах побежали до посадки. Там вдвоем начали искать позицию, шли вдоль тропы - по ней начали бить. Видим - лежит наш парень, глаза закрываются уже, его всего трясет... Мы на носилки его, подходим к краю лесополосы - по нам минометы, "птички" начинают работать. Затащили его в заброшенные блиндажи, он без всего же, я на него свою каску накидываю... Более-менее успокоилось, "птички" РЭБ заглушил. Понимали, что стрелять будут - но наугад уже, может, не попадут. Побежали - разрывы были метрах в 120 от нас".

Вытащенный с позиции парень остался жив.

"Я сдержанный очень, хладнокровие очень помогало. И смех. Мы много шутили. Нас отправили новую позицию оборудовать, она не очень выгодная была. И миномет очень хотел, чтобы мы остались на дороге туда. "Птички" прилетали. Один прилет - метрах в 10-15 рвануло, у меня в рукав куртки прилетело, а руку даже не поранило. Куртку до сих пор не зашиваю. Ни за что не зашью", - рассказывает Иван.

В тот день Иван провел под обстрелом десять часов: "По сторонам стояли там - и тут пуля одиночная через весь туннель. Может, снайпер. Каким-то чудом никого не задело. Холодно было, колотит - мы чаю попьем, тушенки погреем. Смеялись. До их позиций может, метров 400 - чего мы им только не кричали там!".

А еще очень поддерживали письма. Иван и сейчас хранит дома несколько конвертов с фронта и детский подарок, оказавшийся в одной из посылок: "У меня до сих пор на разгрузке игрушка висит - человечек из ниток. Всегда с ней ходил. Правда, человечек руки потерял, пока я там ползал. Но я им очень дорожу, повоевали мы с ним нормально".

"Пока мы здесь - их жизнь продолжается"

Иван и сейчас вспоминает, как ждали и как ценили слова поддержки: «Один раз водитель целую коробку писем вез куда-то, занес к нам, разведчикам, и оставил. Потом искали — вам коробку не привозили? Может, и привозили, говорим — теперь наше, не отдадим! Отдали, конечно… Половину. Сидели, перебирали их, перечитывали, делили — вот это мое...».

Теперь Иван сам помогает собирать посылки на фронт - «гуманитарка» от «Православных витязей» идет бойцам 137-го десантного полка. Хочет предложить и ученикам своей школы написать письма или отправить рисунки тем, кто сейчас на передовой. Главное, говорит, чтобы было от души: когда ребенок пишет «от себя», очень заметно и приятно.

По словам Ивана, воспоминания сглаживаются, но никуда не уходят. Он учит детей тому, что помогало ему самому в трудные моменты: «Пытаюсь их научить думать. Не надо безбашенно вперед ломиться, всегда надо обдумывать. Их порой замучил уже - всегда думайте!».

По вечерам Иван читает конспекты, размышляет, как лучше объяснить что-то школьникам, как — воспитанникам в «Православных витязях»: «Подумаешь - как здесь детям преподнести, как там? Заставляешь голову думать, кому что лучше. И развиваешься тоже. За эти полтора месяца подтянулся. Они меня тоже чему-то учат, я учусь».

Фронт тоже научил его многому. Надо быть сильным — «слабому там тяжело». Честным - «нет времени врать». Надо идти к цели - «пока каждый из нас готов тут быть, мы непобедимы».

«Мне понравилось, когда мы приезжали в город — там до линии фронта, может, километров десять. И там дети подбегают к нам, спрашивают, как зовут, можно ли сфотографироваться. И было очень приятно, что, пока мы здесь остаемся, их жизнь продолжается — с радостью, с играми какими-то», - рассказывает Иван.

И закачивает уверенно: «Если будет нужно, опять пойдем».