Исповедь женщины, пережившей замершую беременность: «Месяц ходила с трупом в животе, не могла расстаться»

Отказывалась верить Альбина, как вы столкнулись с этим несчастьем? – Это случилось шесть лет назад в сентябре – ясно помню тот день, потому что он начинался прекрасно. Было тепло и на улице, и под сердцем, меня ждало удивительное событие, которое предвкушала с особым трепетом, – первое УЗИ первого ребенка. Очень хотелось его увидеть и услышать сердцебиение. Помню, как вприпрыжку бежала в больницу, шутила и смеялась с другими беременными пациентками, ожидая своей очереди. С таким же настроением я впорхнула в кабинет врача, легла на кушетку, много улыбалась и ждала картинку на экране. Срок уже был приличным – девять недель: к тому моменту у малыша сформировались голова, руки, ноги, можно было отчетливо увидеть настоящего человека. Врач внимательно и настороженно проводила исследование – сначала долго молчала, но в какой-то момент нарушила тишину отрезвляющей от эйфории фразой «сердцебиение отсутствует». Я сначала не поняла, что это значит. Предположила, что малыш еще слишком маленький, и оно просто не проявляется, однако доктор намекнула, что, скорее всего, пульса не будет никогда. Объясняя, что ребенок не дышит, она заполнила схематичную бумажку, описывая параметры плода и ставя в графе «сердцебиение» прочерк. Врач посоветовала обратиться в поликлинику по месту жительства, чтобы избавиться от ребенка, но, заметив маску ужаса на моем лице, предложила нарисовать напротив диагноза знак вопроса и провести повторное исследование через неделю, если так будет спокойнее. Я схватила бумажку, к которой была прикреплена фотография моего малыша – доктор зачем-то ее распечатала, вырвалась из кабинета, свалилась на пол в коридоре, уткнулась лицом в стулья и начала рыдать. Только спустя минут пять удалось собрать себя в кучу – схватить вещи, выбежать на улицу, чтобы не пугать людей. Всю дорогу до дома я пыталась выкрикнуть боль, останавливаясь, присаживаясь, облокачиваясь на все, что попадалось на пути. Долго ли пришлось ждать стадии принятия произошедшего? – Путь оказался очень длинным – все начиналось точно по схеме Кюблера-Росса: неизбежное принималось с отрицания. В какой-то момент я отказалась верить, что ребенок не дышит. Смотрела на фотографию и убеждала себя, что он живой. Уверилась в том, что врачи из маленького провинциального Усолья-Сибирского, где я тогда находилась, бестолковые и оборудование у них неисправное, что мой ребенок не может умереть! Дома я придумывала молитвы, обращалась к высшим силам и просила, чтобы все было хорошо. Я тогда не знала, что воскресить погибшего – непростая задача даже для Бога. Разрушаться уверенность началась немного позже – спустя дней семь, после второго УЗИ, которое мне провели уже в другой клинике – специально поехала в Иркутск к одному из лучших профильных медиков в городе в надежде, что он сможет нащупать пульс у моего ребенка. Однако доктор-мужчина без прелюдий отрезал: «У меня для вас нет хороших новостей, плод мертвый, нужна госпитализация». После этих слов я уже не плакала, пропустив стадии гнева и торга, сразу свалилась даже не в депрессию, а в существование в режиме автопилота – было неважно, что происходит вокруг. Не помню, как добралась до дома в Усолье-Сибирском, помню лишь, что по пути заехала в парикмахерскую и обрезала «под мальчика» длинные волосы ниже плеч, которые безбожно выпадали на фоне беременности. С чем-то нужно было попрощаться, и я выбрала их. А ребенка отпустить не получалось – потом еще месяц ходила с трупом в животе, не могла расстаться. Помочь было некому Почему не решались идти в больницу? Как в итоге разрешилась ситуация? – Мне не хотелось переживать то, что предстояло – пугала сама операция, мне казалось, что я не вынесу ее ни физически, ни морально, что это сломает меня до конца: пусть и вынужденный, но это по факту аборт. Понято, что их делают сотни женщин во всем мире ежедневно, но это их выбор, а у меня его не было. Кроме того, так уж получилось, что в юности я лежала в женской больнице с воспалением яичника и со стороны наблюдала, как в таких заведениях все устроено. Это бездушный и даже порой жестокий конвейер, частью которого я не могла позволить себе стать. Мне тогда нужна была психологическая поддержка – мой внутренний и внешний мир были разобраны, и я ни с кем не могла об этом поговорить. В тот период я осталась одна – с подругой и родителями мы поссорились и не общались, а отец ребенка собрался и уехал по работе в другой город. Мы были на связи по телефону, но он никак не помогал мне справиться с этой ситуацией. Он не делил боль со мной, а просто оставил ее на моих плечах лежать мертвым грузом. Считаю это предательством и до сих пор не могу простить до конца. Мне в тот момент не хотелось принимать никаких решений – ни искать больницу и врача, ни куда-то ехать, хотелось просто довериться крепким рукам, которые разберутся со всеми проблемами, соберут, отвезут к доктору, помогут быстрее все закончить. Но таких рук рядом не оказалось – были лишь две свои, которые опустились до земли и не поднимались. Лишь спустя месяц я начала что-то делать, когда появились болезненные симптомы – они напомнили, что жизнь продолжается. Только тогда я стала искать в себе резервные запасы энергии, начала нащупывать почву под ногами, возвращаться к реальности. Помню, что находилась одна дома и, сидя на полу, обзванивала иркутские больницы, искала вариант, куда меня могут принять – задача оказалась не из простых, поскольку манипуляции с замершей беременностью проводят лишь в госучреждениях. Я звонила во все возможные места с утра и до вечера – поняла, что надо действовать, поскольку на тот момент мне было плохо не только морально, но уже и физически из-за воспалительного процесса внутри организма. Безысходность, которая ощущалась в процессе, отравляла меня – никуда не желали брать, было очень страшно. В Усолье-Сибирском не хотела идти в больницу – там были плохие условия, опасалась последствий. Уже почти рыдая, поздним вечером я набирала последние цифры, на которые хватило сил, одной из иркутских больниц. Повезло, что трубку взяла очень добрая дежурная медсестра – я рассказала ей свою историю, и она почему-то настолько прониклась, что позвала к телефону главврача. Вкратце описала ему ситуацию, и он просто сказал: «Приезжай прямо сейчас, я тебе помогу». В тот момент я ощутила присутствие тех самых рук, которых все это время не хватало. За 10 минут я собрала в сумку вещи, взяла такси на улице и поехала в Иркутск, уже был вечер – добралась до больницы примерно к 21:00, а через десять минут после оформления и встречи с доктором началось просто жуткое кровотечение, как следствие – экстренная операция. Могла умереть, если бы все сложилось иначе. Очнулась уже в палате, осознавая это и тот факт, что все наконец закончилось. Стало легче, в больнице после этого ни разу не плакала. В ожидании второго шанса Как все прошло? Быстро ли отпустила ситуация, тревожит ли она сейчас? – Операция прошла успешно – врач все сделал виртуозно. До сих пор каждый раз, вспоминая о нем, мысленно желаю здоровья, благополучия, любви, потому что в момент моего горя, так уж вышло, он оказался единственным человеком, который смог по-настоящему поддержать. Когда меня везли в операционную, он был рядом и утешал. Говорил, что, возможно, ребенок не был здоров, и потому природа распорядилась таким образом. Он заверил, что все будет хорошо, и сдержал слово, не дал мне сломаться. После больницы я довольно быстро пришла в себя, здоровье со временем тоже удалось подтянуть. Я посвятила себя работе и карьере, обучению в университете, увлечениям, с головой ушла в эти процессы: очень помогло. Матерью во второй раз я пока так и не стала – наверное, боялась снова остаться одна в случае трудностей, которые неизбежно могут возникнуть в процессе. Но, главное, я не потеряла надежду, что это когда-нибудь обязательно случится! Фото ребенка, кстати, зачем-то до сих пор храню – он был желанным. Глядя на него, не чувствую боль, только материнскую любовь, которую когда-нибудь обязательно смогу реализовать. Также рекомендуем вам почитать историю сибиряка, которому удалось справиться с последствиями тяжелой болезни – отсутствием гравитации и частичной потерей самоконтроля. Фото с сайта unsplash.com