Помощь солдатам – духовный фронт

Отец Анатолий Зайшлый – старейший митрофорный протоиерей Курской епархии. В Курск он приехал в 90-е по приглашению владыки Иувеналия. Сегодня протоиерей Анатолий – настоятель храма святителя Митрофана Воронежского в селе Букреевке, служит он и в Свято-Троицком женском монастыре. И помогает нашим воинам, участникам спецоперации на Украине. Отец Анатолий отправил бойцам уже 1855 литров кабачковой икры, которую он готовит сам. В числе его священнических наград благодарность из-за ленты – от командования 239 гвардейского танкового казачьего полка. А когда верстался этот номер, отец Анатолий вновь встречал волонтёров группы «Мы Vместе», чтобы очередная партия гуманитарной помощи ушла в зону СВО. Наш корреспондент встретился со священником. Разговор шёл о вере, помощи солдатам и том, почему он освящал красные флаги. – Отец Анатолий, давайте начнём с самого начала. Почему вы решили стать священником? Ведь юность ваша прошла в богоборческие годы. – Родился я на Украине, в Виннице. В детские годы зачитывался Джеральдом Дарреллом. Мечтал посвятить себя защите живой природы: видел, что охотников больше, чем дичи. Постоянно сталкивался с огромным безразличием к той среде, в которой мы живём. К сожалению, на первый план выходили коммерция, выгода, желание что-то «урвать», а не то, что надо сохранять бесценное, то, что останется будущим поколениям. Потом сознание у меня переформатировалось. Я пришёл к мысли: если мы не спасём человека, то и природу уже точно не спасём. Во мне пробудилась жажда духовности, а марксистско-ленинская философия не интересовала. Она какая-то пустолобая: догмы, высосанные из пальца, искажённые человеческие принципы. Всё построено на одних терминах, без духовности, к которой движется человек… В то время я руководил эстрадным оркестром в клубе. Однажды меня вызвали к директору. Кстати, он в 30-е годы на Дальнем Востоке был начальником одного из сталинских лагерей. Говорили долго, и апофеозом нашей беседы стала моя просьба: «Дмитрий Моисеевич, можно я напишу заявление об увольнении?» Тот отвечает: «Пиши!» Он с удовольствием от меня избавился. Я пришёл и рассказал обо всём своему близкому товарищу, которого звали Алик. А он признался, что сам же меня и заложил. Рассказал, что я много говорю про Бога, про попов. Но я ему за это благодарен: этот случай окончательно укрепил меня в правильности выбранного пути. Я понял, что хочу служить Богу, стать священником. Поступил в Одесскую семинарию, но власти не дали мне прописки. Я не стал с ними воевать. Товарищ посоветовал уехать в Сибирь. Там я женился, был рукоположен в священнический сан, поступил на заочный сектор духовной семинарии, который закончил с отличием. Мог поступить в академию. Но в это время закончилась советская власть, я стал депутатом горсовета, потом строил храм. Стало уже не до учёбы. Ну и дети пошли. Потом было многое ещё в жизни. И вот сейчас я в Курской области. – К слову об оркестре. Прихожане рассказывали, что вы продолжаете заниматься музыкой и сами пишете песни… – Да, у меня написано 19 песен, вышел компакт-диск. Одна из них – «Курская Дуга» – посвящена отцу моей супруги. Тесть погиб на войне, когда ей было всего полтора года. А ему было 35 лет. Сохранились пять писем с фронта. Последнее тесть написал жене на Рождество. «Сегодня я отправляюсь в действующую армию – Первый Украинский фронт. Степуша, если что-то случится, ты уж выведи детей в люди». Недалеко от того места, где я родился, он похоронен в братской могиле. Старший его сын, Николай, стал священником. Письма тестя я читал детям, теперь – внукам. Сейчас песен не пишу – свободное время посвящаю солдатской кухне. А музыкальный дар передался внучке. В этом году Ульяна заняла первое место в международном конкурсе, который проходил в Москве, – она играет на скрипке. У меня пятеро детей и уже тринадцать внуков. Скоро будет ещё одна внучка! Ждём её в январе. – Вернёмся к реалиям сегодняшнего дня и к упомянутой солдатской кухне. Вы прекрасно готовите. Где учились кулинарии? – Я всегда любил готовить. В Виннице закончил торгово-кулинарное училище. Особенно хорошо у меня получается тыквенная каша на молоке. Кстати, основной ингредиент икры, которую мы готовим для наших солдат, – тыква. Рецепт нашёл в кулинарной книге, но он был довольно скучным. Я решил его расцветить: добавил яблоки, болгарские перцы. И так примерно 50 процентов икры – тыква. Пока тушится, она оседает, и мы добавляем кабачки, морковку, красную свёклу, яблоки, помидоры, болгарский и острый перцы, масло, соль. Мощный миксер для перемешивания ингредиентов я сделал сам. В основе обычная дрель и насадка для размешивания краски. Одна из прихожанок подарила кухонный комбайн, он нас очень выручает. В прошлом году у нас был дефицит банок. В этот раз с тарой проблем нет – прихожане принесли очень много. Вначале мы хотели взвешивать овощи перед готовкой, но быстро поняли, что это очень неудобно. Порционно распределяю на глаз. Волонтёры уже едут за очередной партией икры – готовы 100 банок. Подготовили мы и две тонны картошки. Собираем ложки – они бойцам очень нужны. Раньше, во время Великой Отечественной войны, бойцы хранили ложки за голенищем кирзового сапога. Современные берцы этого не позволяют. Вот и выходит: ударило по блиндажу и рассыпало все ложки. Ещё мы подготовили для ребят доски и собрали тёплые вещи. – Кто вам помогает? – Прихожане храмов Свято-Троицкого монастыря, храма преподобного Митрофана Воронежского. Некоторые приходят постоянно, кто-то приходит, когда успевает выкроить время, – но и это большая помощь. В воскресный день приходили пять девочек из КГУ. Пришли вечерком, потрудились! Рабочие руки нам очень нужны, помощников не хватает. Сейчас закончатся помидоры, и из сладкой сортовой тыквы мы будем варить джем. Добавим цитрусовые, получится прекрасный витаминный продукт. Солдатам он необходим. Другие наши «фирменные продукты» – квашеная капуста и сало, которое я копчу сам. – Батюшка, сегодня бойцы берут за ленту не только знамёна своих частей, но и самодельные красные стяги. На них лики святых соседствуют с изображениями солдат. Вы эти стяги освящали… – Да, мы передаём бойцам освящённые стяги. Ведь стяг – символ того, во что мы верим. Мне запомнились кадры, которые облетели всю страну в прошлом году. На Донбассе старушка вышла навстречу ВСУшникам и вынесла красный флаг. Они отобрали стяг, растоптав его. Какая боль была на лице этой женщины! Разве можно остаться равнодушным. Мы напечатали 10-15 флагов, освятили их в Свято-Троицком женском монастыре, отправили на фронт. Это победоносные флаги! – Я знаю, что сегодня вы ведёте переписку с раненым солдатом. Расскажите, как вы познакомились. – В прошлом году мне довелось встретиться с героем России полковником Иваном Шицем. В то время он восстанавливался после ранения. Он и рассказал мне об Алексее. Из-за тяжёлого ранения он, 35-летний парень из Льговского района, лишился кистей обеих рук. Я написал ему, мы начали общаться, в том числе и по видеосвязи. Какой он красивый, рослый! Как хочется ему помочь! Сейчас парню делают бионические протезы. Стараюсь приободрить его, дать духовный совет. В последний раз, когда я ему звонил, он сказал: «Всё хорошо». Вот какая сила духа! – Отец Анатолий, почему вы решили помогать волонтёрам? Ведь работы у вас очень много и на духовном фронте. – Как же ещё? Помощь нашим солдатам – тоже духовный фронт. Как я, священнослужитель, могу стоять в стороне? Да и уверен: нигде в другом месте такую икру бы ребятам не сварили. А вообще, точно так же поступали и мои родители. Во время Великой Отечественной войны мама спасла раненого солдата. В оккупированной Виннице у ворот тюрьмы фашисты бросили его и других наших ребят умирать. Видимо, пожалели патронов. Была зима – ребята были обречены. Мама с подругой поехали за дровами. Путь лежал мимо той тюрьмы. Женщины услышали стоны раненых. Увидев, что солдаты ещё живы, решили спасать. Одного из раненых привезли к нам. Операцию делали прямо у нас дома, местный хирург вытащили шесть осколков. После этого раненый проспал несколько суток. Родители выхаживали солдата, пока ему не стало лучше. Всем говорили, что в доме тифозный больной: фашисты боялись тифа. Когда раненому стало лучше, хирург Северьян Павлович Белькани, рискуя жизнью, спрятал его в больнице. Мне было уже пять лет, когда после войны к нам приехал московский журналист. Спросил маму: «Вы Мария Нестеровна Зайшлая? Помните солдата Королёва, которого вы спасли во время оккупации?» Мама тогда заплакала. Оказалось, что тот солдат живёт в Вологде, разыскивает нас. Позже мы долго переписывались, он прислал нам фотографию: стоит в полушубке. Так что это у меня наследственное. Елена Гамова Олега ЦАРЬКОВА