«Штурм Перекопа» – договорняк Врангеля и Фрунзе
Гражданская война в СССР закончилась как-то скучно и даже пошло. В январе 1920-го руководители эсеровского Политцентра в Иркутске купили у чехословаков «Верховного правителя» Колчака, расстреляли и спустили под лёд Ангары.
Через 12 дней генерал Евгений Миллер, назначенный 15 апреля 1919-го англичанами губернатором Архангельской области, сел на ледокол «Минин» и вместе с Временным правительством Северной области убыл в эмиграцию. 14 ноября барон Врангель погрузился на крейсер «Корнилов», на котором развевался французский триколор, и под конвоем тяжёлого крейсера «Вальдек Руссо» и эсминца «Алжирец» направился во главе армады в 140 вымпелов в Константинополь.
Самое забавное, что в момент убытия Миллера и Врангеля в радиусе 100 км от Архангельска и Севастополя, не было ни одного(!) красноармейца.
29 октября 1922-го адмирал Старк увёл из Владивостока 25 военных и гражданских судов. Прикрывали отход японские оккупационные войска. Ближайшие части Красной Армии находились где-то в 1800 км от Владивостока.
Так можно ли заставлять детей изучать столь пошлую историю Гражданской войны? Где бы они ни сидели за партами – что в Москве, что в Париже.
В каждой войне должны быть эпические герои и грандиозные сражения. Поэтому, не сговариваясь, барон Врангель и командарм Фрунзе создали героический эпос – «взятие Перекопа».
Белый генерал 20 раз повторял, что построенные на перешейке укрепления неприступны. А крымские газеты вообще захлёбывались от восторга, именуя Перекоп «вторым Верденом» и «сухопутным Гибралтаром».
Почему же их так легко взяли большевики? На это у «Чёрного барона» был ответ: «Красные сосредоточили колоссальную артиллерию, которая оказывала своим частям мощную поддержку».
На самом деле у Михаила Фрунзе для штурма Перекопа было подготовлено семьдесят 76-мм полевых пушек и аж 21 «тяжёлое орудие»: 107-мм образца 1910 года, гаубицы 152-мм такой же свежести и 120-мм французские мортиры времен Парижской коммуны.
Чтобы у историков голова не пошла кругом от такого «арсенала», поясню: при царе-батюшке 107-мм пушки и 152-мм гаубицы считались тяжёлой артиллерией и предназначались для разрушения лёгких полевых (земляных) укреплений. Французские же изделия представляли скорее музейную ценность, нежели боевую.
Ничем иным Южный фронт не располагал. И как с такой орудийной мощью можно было взять «неприступные укрепления» противника, располагавшего тяжёлыми орудиями калибром от 152 до 254 мм?
Первыми врангелевские и советские сказки разоблачили оказавшиеся в эмиграции белые офицеры. Участник боёв за Перекоп полковник Михаил Левитов высмеивал большевистских историков, расписывавших бетонные укрепления белых: «У нас вообще таковых не было».
Григорий Раковский, журналист при штабе Донской армии, в 1921 году писал в Константинополе: «Эти укрепления, по словам лиц, их защищавших, состояли из мелких, небрежно вырытых, полуразвалившихся теперь окопов. Местами была напутана проволока. Кое-где валялись кучи приготовленных для укреплений материалов. То, что было построено, никем не охранялось.
Окрестные жители свободно растаскивали на домашние потребности “козырьки” окопов, блиндажи, вытаскивали колья, расхищали проволоку. Что касается артиллерии, то не приходилось рассчитывать на пресловутые “восемнадцать тяжёлых батарей, которые должны были воспрепятствовать большевикам поставить хоть одну свою батарею ближе, чем на 14 верст”. Все это, как оказалось, было чистейшей ложью.
Тяжелые позиционные батареи почти не принимали участия в обороне, так как, помимо других дефектов, батареи не имели пристреленных данных, наблюдательных пунктов, налаженной связи. Тяжесть боя выпала на долю лёгких полевых орудий, пришедших на перешейки вместе с войсками».
Но в 1934 году по решению Политбюро ВКП(б) начались работы по созданию грандиозной панорамы «Штурм Перекопа». В ноябре 1935-го на перешеек прибыли пехотные и кавалерийские части РККА для проведения реконструкции штурма. Два десятка именитых художников рисовали с натуры события 15-летней давности.
Панорама была закончена в 1940-м, а 27 октября 1941-го погибла при эвакуации Керчи. Но остались фотографии, фрагменты, этюды и т.д. На них мы видим десятки подвигов красноармейцев, но все укрепления белых – деревянно-земляные полевого типа, то есть обычные окопы, обшитые досками. А где казематы, закрытые батареи, доты, управляемые по радио минные поля, о которых так много трубила советская пропаганда?
В XXI веке крымские поисковики исследовали остатки двухорудийной 254-мм врангелевской батареи, расположенной рядом с железной дорогой в 2,5 км севернее посёлка Солёное Озеро. Забетонированы только основания пушек. Орудийные дворики заглублены на 1 метр по сравнению с окружающей местностью и окружены невысоким земляным валом.
Стало быть, самая мощная батарея Врангеля представляет собой примитивный редут, частично защищенный от осколков и шрапнели.
Иных врангелевских фортеций современные поисковики не обнаружили. Стены и валы турецких укреплений XVII века сохранились хорошо. Советские и германские блиндажи и траншеи 1941-1944 годов – само собой.
Почему же Врангель не построил действительно неприступных укреплений на Крымских перешейках, благо, всё необходимое было у него под рукой? Ведь оставалось только доставить орудия к Перекопу и смонтировать конструкции. В Севастополе имелись десятки крепостных и морских пушек и мортир калибра 305, 280, 254, 203, 152, 120 и 102 мм. Был огромный запас снарядов.
В Крыму действовал мощный Севморзавод и несколько металлообрабатывающих фабрик, которые без проблем могли изготовить любое количество изделий для фортификационных сооружений перешейка. На складах Черноморского флота хранились сотни тонн броневой стали, в батареях Севастопольской крепости были в большом количестве основания для орудий, броневые двери, радио, телефоны, кабели, электродвигатели и прочее оборудование для мощных фортов.
Англичане взорвали машины на шести русских броненосцах, но свыше ста пушек калибра 152-305 мм были в целости и сохранности. Сам читал отчеты красных инженеров, демонтировавших эти пушки в 1921-1922 годах и устанавливавших их на береговых батареях от Одессы до Батума.
Те шесть обездвиженных броненосцев можно было поставить на флангах укреплений, если максимально разгрузить и с помощью понтонов подвести к берегу.
Итак, Врангель мог без особых усилий дать фору своему собутыльнику по Конной гвардии барону Маннергейму.
Были и людские резервы. Почти 400 тысяч «бывших» сбежались в Крым, спасаясь от большевиков! Вспомним хотя бы булгаковский «Бег». Они ели, пили, интриговали и всячески мешали военным. Почему Врангель не приказал им взять в руки оружие или, по крайней мере, лопаты? Приват-доцента Голубкова как человека образованного поставить к дальномеру на батарее 6-дюймовых пушек Кане, а господину Корзухину с женой вместо «пушного товара» – в руки по лопате и на Перекоп на рытьё окопов.
Увы, барон с момента захвата власти не собирался защищать Перекоп и Крым. Уже в начале апреля 1920-го в секретном порядке началась подготовка к эвакуации. Операция прикрытия – высадка десантов, в том числе генерала Сергея Улагая на Кубани.
Врангель начал продавать за границу русские торговые суда ещё весной 1920 года. Заранее оплатил Франции помощь при эвакуации. Турки получили от барона не менее дюжины судов.
Накануне исхода в Константинополь Франции было передано три больших русских парохода с грузом 15 тыс. тонн американского угля. С сентября по ноябрь 1920-го из Крыма ушло свыше 25 русских и французских пароходов с зерном, кожами, табаком и т.д. Врангель вывез из Крыма всё, что мог. Следствием этого стал голод, охвативший полуостров в 1921 году.
Перед убытием барон подписал любопытный документ: «Временно утратив возможность служить нашей Родине, мы просим дать нам возможность служить с тем же рвением Франции и её народу, которые в настоящий момент оказали нам столь высокое и гуманное покровительство».
А далее Фрунзе взял штурмом дощатые укрепления белых на Крымских перешейках. 11 ноября битва разом закончилась, белые бежали и более не оказывали сопротивления.
А что делают «красные герои»? Ведь у них было целых две конные армии и несколько отдельных кавалерийских частей. Всего 40-45 тыс. сабель, 57 броневиков и несколько сот грузовых автомобилей.
Порубить белых в капусту! Так и было, но только в кино. Смотрите «Служили два товарища», «Бег» и т.д. Там конные лавы красных громят отступающие белые обозы, всадники рубятся насмерть. В «Беге» на пристани в севастопольской Артбухте бегущие врангелевцы стреляют из «Максимов» по несущимся на них кавалеристам.
Однако после прорыва Перекопских укреплений 1-я и 2-я конные армии, почти не участвовавшие в боях, были поставлены на отдых.
За это время врангелевцы оторвались от них на два дневных перехода. И как позже писал генерал-лейтенант Яков Слащёв, «белые отступали в условиях мирного времени».
Что произошло? Французские историки невнятно лепечут о радиопереговорах Фрунзе с командующим французской Средиземноморской эскадрой вице-адмиралом Шарлем Дюменилем. Якобы тот напугал красного командарма бомбардировкой Одессы и Новороссийска. И Фрунзе согласился обеспечить «золотой мост» врангелевцам и распорядился приостановить наступление на два-три дня.
Не верю! Расстрел мирных советских городов привёл бы, как минимум, к смене правительства во Франции. Явно было что-то другое. Может, деньги? Вспомним апрель 1919 года, когда французы за деньги банков Таврической губернии, украденные белыми, уговорили красных подождать 14 дней, пока французы не выведут из севастопольского дока линкор «Мирабо». И только тогда красные с «Интернационалом» вошли в Севастополь.
Однако в октябре 1920-го командарм Фрунзе не предупредил крымскую Повстанческую армию под командованием матроса Алексея Мокроусова и его зама, «адъютанта его превосходительства» Павла Макарова. В итоге, пока войска Южного фронта по указанию Фрунзе три дня загорали на Ишуньских позициях, Мокроусов и местное население взяли, да и освободили Крым. В Симферополе, Ялте, Евпатории, Алуште, Керчи, Феодосии и т.д. были созданы Ревкомы.
13 ноября. Севастополь. В порту лихорадочно идёт погрузка на суда. Погрузили уже и контрразведку. А между тем в центре Севастополя в 100 м от Южной бухты в доме № 2 на Пушкинской улице собрались коммунисты, левые эсеры и анархисты. После недолгого обсуждения избран первый Севастопольский ревком.
А уже 14 ноября утром вышел первый номер газеты «Бюллетень Ревкома» (под редакцией Новорецкого). Всего было выпущено шесть номеров газеты.
Одновременно издан приказ Ревкома № 2 о назначении комендантом Севастопольской крепости и начальником гарнизона Сергея Кноруса, начальником охраны города – Пивоварова.
А где все это время находится героический барон? Сидит на чемоданах в гостинице «Кист» в 20 метрах от причала. Лишь 14 ноября в 14 ч. 50 мин. Врангель поднялся на борт крейсер «Генерал Корнилов».
А Красная Армия пришла в Севастополь 15-го. Любопытно, что первым въехал в город большой броневик под названием «Антихрист». Врут малограмотные киношники. Никаких боев не было. Это признал и сам Будённый в воспоминаниях «Пройденный путь»: «Мы с Климентом Ефремовичем на рассвете поехали в Симферополь. Въезжали в город, на улицах шпалерами стоят врангелевские солдаты. Все одеты в новенькое английское обмундирование, на груди красные банты… Со станции железной дороги связались с Севастопольским ревкомом. Нам сообщили, что сухопутных вражеских частей, не сложивших оружие, в городе нет. Все, кто не успел сесть на суда, сдались ревкому. Пленных что-то около десяти тысяч».
Естественно, Будённый, Ворошилов и Блюхер предпочли бы торжественной встрече хотя бы малую перестрелку с «беляками». А Севастопольский ревком для них, как шило в известном месте.
Вечером 16 ноября в Севастополе состоялось объединённое заседание Реввоенсовета 1-й и 2-й конных армий, на котором присутствовали высшие армейские чины: Будённый, Блюхер и Ворошилов. Заслушав доклад ревкома, они поблагодарили его членов за проделанную работу и… распустили.
Власть в Севастополе на пять дней перешла к военным, а затем появился уже новый, идеологически выдержанный Ревком, привезённый в город из-за Перекопа в обозе 1-й конной.