В Саратовской области сохраняют память о семье Подъяпольских

Недавно "РГ-Неделя" рассказала о том, как в Аткарске торжественно перезахоронили прах героя Бородинского сражения уланского ротмистра Петра Сидоровича Подъяпольского.

Отец солдатам

Останки ветерана Наполеоновских войн были обнаружены на месте храма, который он построил в селе Лисичкино и разрушенного при советской власти. Подлинность их подтвердила генетическая экспертиза. На церемонию перезахоронения приезжал один из его потомков известный архитектор Дмитрий Сергеевич Подъяпольский.

Петр Подъяпольский - герой не только войны, но и литературы. В его эскадроне под именем поручика Александрова служила кавалерист-девица Надежда Дурова. Впоследствии в своих записках писательница вывела очень привлекательный образ своего командира, в духе лермонтовского "слуга царю, отец солдатам".

Дурова об этом не знала, но командир был в курсе тайны личности "поручика Александрова" и старался уберечь девушку, зачастую отсылая перед боем с поручениями, которые для нее придумывал.

Первая в Европе

Несколько поколений семьи Подъяпольских жили в Саратове. Наиболее известен из них был не герой Бородина, а его внук и тезка ученый-естествоиспытатель и врач, друг Николая Вавилова Петр Подъяпольский.

Петр Павлович был успешным организатором научной деятельности. Его стараниями в Саратове создана первая в Европе и вторая в мире (после американской на Миссисипи) речная биологическая научная станция, которая стала заниматься не только исследованиями волжской флоры и фауны, но и искусственным разведением осетровых рыб. Теперь это саратовский филиал Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии.

Коллекция, которую собрал естествоиспытатель, стала началом отдела природы областного краеведческого музея.

Однако самую большую известность Петр Подъяпольский получил как врач-гипнолог, или, как сейчас бы еще сказали, психотерапевт. Доктор успешно исцелял пациентов, которых его коллеги вылечить были не в состоянии. Об этих исцелениях рассказывали легенды, и народ считал, что врач - колдун. Сам доктор в чудеса не верил и был убежденным материалистом.

Родные вспоминали: однажды Петр Павлович пригрозил своему пьяному конюху, мол, если еще раз напьешься, то не найдешь дороги домой. Конюх перепугался, но от выпивки отказаться не смог. На следующий день купил шкалик, дошел до дому, сел на лавочку рядом с воротами и оприходовал его. Возвращается доктор домой и видит такую картину: конюх пытается войти в ворота, но не может туда попасть, врезается в столб то с одной стороны, то - с другой. Увидев врача, несчастный взмолился: "Палыч, расколдуй".

Скажи-ка, дядя

В автобиографии Подъяпольский вспоминал, что в детстве его любимыми героями были персонажи научно-фантастических романов Жюля Верна, совершавшие открытия, опережавшие свое время. В юности Петра после смерти его матери под опеку взял дядя, известный врач и ученый Григорий Минх. Вместе они совершили большое путешествие по Южной Европе. Племяннику родственник напоминал жюльверновского Паганеля. В молодости Минх специально заразил себя тифом, чтобы доказать возможность передачи инфекции вместе с кровью, и едва не умер от этой страшной болезни.

"Отец считал, что больной должен не только захотеть исцеления, но и поверить в его реальность"

Еще во время учебы в университете Подъяпольский стал специализироваться на лечении нервных болезней, причем использовал для этого методы гипноза. Певца Федора Шаляпина молодой врач сумел избавить от страха перед сценой. Жившего в Саратове итальянского художника Гектора Баракки освободил от жестокой ностальгии по родине.

- Дед внушал ему, что Россия не хуже Италии, а Волга - моря, - рассказывала мне внучка доктора Муза Раменская.

А поэту Валерию Брюсову после курса лечения доктор посоветовал... влюбиться. Совет был хорош, но его сложно было выполнить. Ведь, по общему убеждению современников, больше всего на свете поэт любил самого себя.

Сам Петр Подъяпольский полюбил Вареньку Шмидт из семьи известных саратовских предпринимателей-мукомолов. Любовь оказалась взаимной и счастливой. Хотя родители были против этого брака, девушка вышла замуж за своего избранника. Шмидты не могли оставить дочку без приданого, передали ей двухэтажный особняк в центре Саратова, но не в собственность, как другим детям, а только в пожизненное пользование.

В то же время по совету предприимчивых родственников молодые супруги построили в небольшом имении, которое досталось Петру от матери, мельницу и стали сдавать ее Шмидтам, получив от этого постоянный доход.

Внушение сводится к самовнушению

Саратовский богач подарил Подъяпольскому копию картины Репина "Воскрешение дочери Иаира", хранящейся в Радищевском музее. Такой подарок врач получил от саратовца после того, как вывел из летаргического сна его наследницу.

18-летней девушке, которая молчала полтора десятка лет, онемев после пожара, на который попала в детстве, доктор вернул возможность разговаривать.

Человек, страдавший ишиасом, который не мог передвигаться самостоятельно, после приема у гипнотерапевта уходил из его кабинета на своих ногах.

Таких случаев в лечебной практике доктора Подъяпольского и его учеников было очень много.

Врач не только излечивал людей от нервных заболеваний, но и добивался существенного улучшения состояния тех больных, которые страдали от других болезней.

При участии Подъяпольского саратовские врачи, в частности знаменитый хирург и ректор местного университета Василий Разумовский, стали проводить операции, когда обезболивание пациентов достигалось за счет гипнотического воздействия, а не наркоза.

"Отец считал, что внушение сводится в конечном счете к самовнушению. Необходимо, чтобы больной не только сам захотел исцеления, но и поверил в его реальность. В этом он видел ключ к "чудесам", - писала в своих воспоминаниях Елена Петровна, одна из дочерей Подъяпольского.

Близкие вспоминали, что некоторые люди исцелялись, просто посидев на ступеньках дома, где жил доктор.

Интересно, что материалист Подъяпольский считал и Иисуса Христа талантливым гипнотерапевтом. Самому доктору удалось повторить все исцеления Христа, упомянутые в Евангелии, кроме одного - избавления от проказы. Конечно, настоящую инфекционную проказу доктор вылечить не мог, но наряду с этим заболеванием существует нервное заболевание "песь" со сходными симптомами. По просьбе врача ему нашли такого пациента. Это был уроженец Средней Азии, который не разговаривал по-русски. Как обычно врач долго расспрашивал этого человека, чтобы выработать правильную стратегию лечения. Разговор велся через переводчика. Когда доктор ушел, заинтригованный пациент спросил, что это за медик. Кто-то ответил ему, мол, это знаменитый колдун. Перепуганный больной в ту же ночь сбежал из больницы.

Саратовского врача высоко ценили современники. Выдающийся физиолог Иван Павлов считал, что он внес очень значительный вклад в неврологию. А с Николаем Ивановичем Вавиловым доктора из Саратова связывала многолетняя дружба. Сохранилось больше двух десятков писем, отправленных Вавиловым Подъяпольскому. В одном из них великий ученый написал: "Среди добрых гениев столицы Волги Петр Павлович был первым". А еще один его коллега считал, что в Подъяпольском соединились "горячее стремление и редкое умение приходить людям на помощь".

"Иди и не греши"

После революции, в разгар "красного террора", доктора взяли в заложники. Как и десятки других ни в чем не повинных, но образованных или состоятельных людей, его должны были расстрелять. Спасло Подъяпольского то, что в камере смертников его увидел знакомый чекист, который перепугался: мол, кто же теперь будет мою жену лечить от мигреней? Врача отпустили.

После к Подъяпольскому обратился другой работник ЧК, который расстреливал людей. Его стала мучить бессонница, заснуть не давали призраки убитых. Как считает внучка доктора Муза Раменская, для него Христос был не только выдающимся врачом, но и моральным авторитетом. Целитель поступил прямо по Евангелию. Иисус облегчил страдания великого грешника, отпустил ему грехи, но сказал: "Иди и не греши". Подъяпольский вылечил чекиста, но с условием, что он больше не будет выполнять свою работу. "Иначе сойдете с ума", - пообещал доктор.

С внучкой доктора Музой Евгеньевной Раменской я познакомился двадцать лет назад на Вавиловских чтениях в Саратове. Долгое время она была секретарем общественной комиссии по наследию Н.И. Вавилова. От нее впервые я и услышал о легендарном саратовском враче. Спустя много лет она издала фундаментальную книгу про историю семьи Подъяпольских.

В этом году Музе Евгеньевне исполнилось 90 лет.