Дети асфальта: каким был казанский феномен, о котором сняли «Слово пацана»
Сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» вызвал большой интерес у зрителей и общественные споры. Детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец обвинила фильм в «романтизации бандитизма», призвав Роскомнадзор проверить ленту на соответствие «традиционным духовно-нравственным ценностям». Восьмисерийная картина режиссера Жоры Крыжовникова повествует о существовавших в Татарской АССР в 1980-е годы подростковых группировках, вошедших в историю как «казанский феномен». NEWS.ru рассказывает об этом явлении, которое во времена позднего СССР распространилось далеко за пределами одного города и республики.
Что такое «казанский феномен»
Под этим понятием имеются в виду существовавшие с 1970-х в Казани и других городах банды советских подростков. Они объединялись по принципу проживания в том или ином районе или дворе и устраивали массовые драки за территории. На уличном жаргоне это называлось «делить асфальт».
Ярким примером «казанского феномена» считается деятельность банды «Тяп-Ляп», действовавшей в 1970-е в районе завода «Теплоконтроль» на окраине Казани. Ее участники устраивали массовые драки и убийства, а также квартирные кражи, занимались вымогательством денег у цеховиков и первыми попытками так называемого крышевания теневого советского бизнеса. В конце 1970-х активных членов группировки (всего около 30 человек) задержали и отдали под суд. Некоторые лидеры получили смертный приговор, приведенный в исполнение в 1982 году. Другие отправились в колонии. Один из главных участников «Тяп-Ляпа», по версии следователей, Сергей Антипов, избежал казни и давал интервью журналистам в 2021 и 2023 годах.
Также известными бандами считались «Борисково», «Грязь», «Жилка», «Кинопленка», «Калуга», «Перваки» и «Хади Такташ». Как рассказывает журналист Роберт Гараев, до 20 лет проживавший в Казани и написавший книгу «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х» (на ее основе и был снят одноименный сериал), в таких группировках состояли жители не только окраин, но и вполне респектабельных районов, а также выходцы из семей номенклатуры.
© Wink
«Чаще всего, конечно, такие банды в СССР были для ребят с окраин, где частный сектор, который мало чем отличается от сельской местности. Но в Казани группировки были на каждом сантиметре и даже в тех домах, где селились члены обкома КПСС», — рассказывал Гараев в одном из интервью.
Членами подростковых казанских банд были представители всех этносов.
«Это явление было полностью интернациональным. Ни одной группировки в Казани не было по национальному признаку», — вспоминает бывший участник комсомольских дружин экс-глава пресс-службы МВД Татарстана Анвар Маликов.
Чем занимались легендарные казанские банды
Подростковые группировки в Казани изначально занимались контролем над территориями и организовывали драки «стенка на стенку». Также их участники ездили в другие регионы, чтобы «показать себя».
«Спортивные парни, одетые в телогрейки и шапочки фернандельки, стали мрачным символом столицы Советского Татарстана. Они не употребляли наркотики и алкоголь и даже не курили: на это существовал запрет от старших. Они ходили на регулярные сборы, жили по пацанским понятиям, воевали между собой, „щемили чушпанов“ (третировали подростков, не участвовавших в группировках), ездили в Москву и Ленинград снимать одежду с мажоров и драться с люберами», — пишет Гараев.
По его словам, со временем в других регионах тоже появились группировки «по казанскому типу»: в Люберцах, Волгограде, Ульяновске, Йошкар-Оле и Улан-Удэ. В столице Бурятии молодежные банды зародились еще раньше и, по словам очевидцев, существовали еще в 1960-е, а по некоторым данным, зародились еще в конце 1950-х. В Куйбышеве (ныне — Самара) сформировалась похожая «пацанская» субкультура, в результате некоторая часть городской молодежи пополняла группировки так называемых фураг. Они носили мохеровые кепки и конфликтовали со своими оппонентами — «быками».
© WinkКак была устроена иерархия казанских группировок
Роберт Гараев провел анонимный опрос среди почти 900 участников группы «Казанский феномен» в соцсети «ВКонтакте», которые причисляли себя к подростковым группировкам позднего СССР. 25% из них заявили, что начали «уличную карьеру» в 14–15 лет, 21% ответили, что «не были с улицей, но знают тех, кто оказался там в 13 лет», 14% признались, что им было на момент вступления в банду 12–13 лет. Далее в порядке убывания идут «16–17 лет», «меньше 12», «18–19 лет» и «20 и более».
По словам автора книги «Слово пацана», в крупных казанских группировках было до шести возрастных градаций участников: от «скорлупы» или «зеленых» до «пахана» или группы лидеров, стоящих во главе банды.
«Иерархия походила на армейскую: младшие беспрекословно подчинялись старшим, а те — еще более старшим. По понятиям старший не может злоупотреблять властью и со своей молодежью должен поступать справедливо. За связь, дисциплину, межвозрастную коммуникацию, вооружение и сбор общака отвечали смотрящие в возрасте — обычно те, кто хорошо владел речью и обладал лидерскими качествами», — пишет Гараев.
© WinkБыли ли подростковые группировки связаны с тюремной субкультурой
От прежней подростковой криминальной культуры «казанский феномен» отличался масштабами. По данным МВД СССР, на которые в своей книге «Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России» ссылается социолог Светлана Стивенсон, в начале 1980‑х годов в столице Татарской АССР действовало около 90 подростковых группировок. Численность некоторых составляла от 300 до 400 человек.
Как пишет Стивенсон, феномен стал зарождаться еще в конце 1960-х годов, когда в СССР появились цеховики — руководители госпредприятий, занимавшиеся «крупномасштабным неучтенным выпуском и реализацией товаров, расширяя подпольное производство, возникшее после смерти Сталина».
Помимо этого, пишет исследовательница, существовал черный рынок сбыта дефицитных товаров, в том числе добытых фарцовкой — незаконным по советским меркам приобретением и продажей джинсов, магнитофонов и других вещей, которые часто покупались у приезжавших в СССР иностранцев. Также источниками теневых доходов служили валютные операции, подпольный игорный бизнес и букмекерские конторы, игра в бильярд на деньги, теневая торговля антиквариатом, незаконное производство алкоголя, взятки за выделение участков на кладбищах, неучтенный оборот предприятий общественного питания и торговли.
«Эта нерегулируемая сфера хозяйственной деятельности привлекла внимание профессиональных преступников. <...> Воры в законе стали предлагать подпольным бизнесменам „защиту“ в обмен на часть прибыли: предоставляли им инвестиционный капитал, налаживали транспортировку и сбыт незаконной продукции, проводили контрразведывательные операции против конкурентов, сотрудничая при этом с коррумпированной советской номенклатурой. Для преступных предпринимателей уличные молодежные группировки были важным силовым ресурсом. Впрочем, такие группировки и сами, независимо от воров, занимались вымогательством, вынуждая людей с незаконными доходами платить им дань», — пишет Стивенсон в своей книге.
© WinkОна подчеркивает, что в отличие от «старого» криминального сообщества, причастного к иерархии воров в законе, члены подростковых группировок не были профессиональными преступниками. Они, по словам Светланы Стивенсон, продолжали учиться в школах, ПТУ, техникумах и институтах, а также заниматься законной трудовой деятельностью.
Когда «казанский феномен» стал обычным бандитизмом
Как отмечает Роберт Гараев, группировки 1970-х отличались от более поздних преступных сообществ. Он подчеркивает, что организованный бандитизм сформировался только в 1990-х, а когда о «казанском феномене» заговорили в годы перестройки и гласности (впервые об этом в 1988 году написали журналисты Юрий Щекочихин в «Литературной газете» и Дмитрий Лиханов), о нем еще не шло речи.
Лишь в самом конце 1980-х с появлением «свободного предпринимательства и кооперативщиков, а с ними и рэкета», группировки «казанского феномена», по словам Гараева, «постепенно встали на экономические рельсы».
«Смена политической системы, запустившая механизм свободного предпринимательства, и глубокий экономический кризис породили по всей стране новый вид преступников — бандитов и рэкетиров. В большинстве городов Советского Союза именно они поставили крест на подростковых группировках <...>. [В Казани] группировки начали трансформироваться в настоящие взрослые ОПГ, ОПС и ОПФ, а арматуры сменило огнестрельное оружие», — рассказывает Роберт Гараев в своей книге.
С конца 1990-х начинается время разгрома группировок, их лидеры отправляются за решетку либо легализуются, попадая в местные элиты. Гараев отмечает, что в тот период они стали пытаться «вымарать себя из полицейских баз данных» и «не жестить» на улице. В конце 2010-х, как отмечает автор книги «Слово Пацана», произошел новый всплеск подросткового криминала. Руководитель МВД Татарстана Артем Хохорин объявил 2020-й Годом борьбы с оргпреступностью, а президент Татарстана Рустам Минниханов призывал усилить работу с криминальными подростками.
Однако все это уже не имело никакого отношения к «казанскому феномену» времен СССР.
© WinkС чем было связано возникновение «казанского феномена»
В своей книге Роберт Гараев связывает возникновение «казанского феномена» в первую очередь с урбанизацией и ростом населения города. Если в 1959 году в столице Татарстана проживали 667 тысяч человек, то в 1989-м — более 1 млн. В середине XX века в Казани строились новые заводы, город пополняли жители сельской местности, приносившие свой специфический менталитет, подразумевавший охрану территории и драки «стенка на стенку».
«Это была для СССР очень важная тема — противостояние города и деревни», — отметил исследователь.
Помимо этого, в центре столицы Татарской АССР было много трущоб, которые являются резервуарами криминалитета, а, когда их начали расселять, соответствующие мировоззрения и порядки «поселялись» в кварталах новостроек.
«Катализатором стала критическая масса молодежи в огромных спальных комплексах городов. Для формирования же криминальной среды достаточно двух-трех „лидеров отрицательной направленности“ и с десяток „шестерок“ вокруг них. Для остальных же важно было сообщество, некая защищенность», — заявляет Анвар Маликов.
Как утверждает Роберт Гараев, «казанский феномен», помимо продукта урбанизации, был отражением идеологического кризиса в застойном СССР, который превратился в экономический:
«Подростки в 1980-х не боялись милиционеров. Ну драка, а ты несовершеннолетний. Тебя даже на 15 суток не посадят, никакой специальной статьи нет. Мы же живем в Советском Союзе, здесь нет организованной преступности, какая статья? Есть статья „Бандитизм“, по которой сажали „Тяп-ляп“, и все».