Темные воды. Как советские моряки снабжали Дальний Восток дефицитными товарами

Советское прошлое и опыт, который сформировался в те годы, до сих пор связывают целые поколения. Как свидетельствуют опросы, подавляющее большинство граждан России (80%) считают советскую эпоху скорее хорошим временем, однако встречаются и негативные оценки. Одна из главных претензий россиян к тому времени — дефицит и застой в экономике. При этом эпоха застоя стала для многих "эпохой стабильности" и возможностью изменить свой образ жизни: кому-то — в силу социального положения и хороших знакомств, а кому-то, как, например, морякам загранплавания во Владивостоке, — в силу своей профессии. На Дальнем Востоке именно они стали драйвером развития моды и источником заграничных товаров. Участники тех событий рассказали, в каких странах они побывали, что покупали за границей и как потом перепродавали товары на родине.

"Мать привозила вещи из заграничных поездок и разрешала следовать новым течениям в моде — делать макияж, прически и пирсинг", — вспоминает Ольга, которая во второй половине 1980-х была ученицей старших классов. Однажды она надела дорогие сережки в школу. На следующий же день был организован совет, на котором поднимался вопрос "чуть ли не публичного осуждения образа жизни" Ольги. Она говорит об этом так: "Собрались члены комсомола, директор, завучи, школьный руководитель, мать не пошла. Вот нас вызвали: большой стол, скатерть, сидят эти все официальные лица, и фраза от них, которую я запомнила на всю жизнь: "Что, золотые серьги надели? Богатство свое хотите показать? Вы же комсомолка!"

Эта история говорит о том, что даже в годы перестройки определенная часть повседневной жизни по-прежнему была "вне закона". Это то, что было связано с доставкой, иногда нелегальной, и последующей — нередко — перепродажей импортных товаров. На Дальнем Востоке за это отвечали моряки.

Первые советские бизнесмены

Не будет преувеличением сказать, что плановая модель советской экономики не всегда справлялась с производством достаточного количества товаров широкого потребления для удовлетворения массового спроса. Граждане страны Советов часто не хотели мириться с таким положением дел и покупали дефицитные вещи вне официального рынка — внутри "теневой экономики", которую также называют "второй экономикой". "Вторая экономика" — это такой сектор, где большинство видов экономической деятельности скрывается субъектами от государства и ведется без учета и контроля со стороны официальных властей. Он формировался "закромами родины" (например, продавцы неофициально перепродавали товары с прилавков или обменивали на нужные им вещи), "импортным ширпотребом" и "заграничным образом жизни" и был желанным для большинства граждан Союза.

На Дальнем Востоке своеобразным очагом "второй экономики" были портовые города, среди которых видную роль играл "закрытый" Владивосток, куда стекались импортные товары из Сингапура, Японии и других стран Азии. Их привозили из заграничных поездок моряки, которые благодаря этому стали привилегированным сообществом. Именно моряки, а не партноменклатура или фарцовщики, как в большинстве регионов СССР, стали поставщиками товаров, насыщая "вторую экономику".

По словам Евгения, который в 1970–1990-х годах был моряком научного флота, "граждане Союза, имеющие возможность покупать товары иностранного производства за валюту или ее аналоги, конечно, имели преимущество перед большинством сограждан". "Это было предметом некоторого статуса прежде всего... К тому же эта группа людей в какой-то мере служила источником иностранных товаров для других сограждан, перепродавая импортные вещи на барахолках или используя их в качестве подарков", — говорит он.

Моряки и их деятельность сильно повлияли на Владивосток и жителей города. В столице Дальнего Востока даже стоит памятник "Воспоминание о моряке загранплавания". Фигура молодого моряка в импортной одежде и со всеми деталями "западного потребления" — джинсы клеш, туфли на платформе, темные очки на рубашке, пакеты с импортными покупками и дисками Led Zeppelin в руке — олицетворяет дух города-порта того времени. Почти всегда моряки привозили подарки родственникам и друзьям, а также сувениры начальству и коллегам по работе. Это еще больше повышало доступность импортных товаров и делало моряков привилегированным сообществом.

"Город-герой" Сингапур

Главными действующими лицами, которые привозили и реализовывали товар на Дальнем Востоке, были сообщества "науки": члены научно-исследовательских судов погоды ДВНИГМИ (Дальневосточный научно-исследовательский гидрометеорологический институт) и "торгонавты" (моряки торгового флота). Именно они ввозили в СССР импортные товары и перепродавали их с рук или на барахолках.

Больше всего сохранившихся воспоминаний о Сингапуре. Популярную для советского гражданина фразу "Курица — не птица, Польша — не заграница" жители Дальнего Востока искусно переделали в "Курица — не птица, Сингапур — не заграница". 

Моряки часто называли Сингапур "городом-героем". Во-первых, город-государство редко не давал право захода советскому судну, в отличие от Филиппин или Японии. Во-вторых, он удачно расположен по маршруту движения из Индийского в Тихий океан, так что суда заходили в него и не по одному разу за рейс. И в-третьих, город был относительно недорогим и быстроразвивающимся — небоскребы, стерильная чистота на улицах, огромные парки и аттракционы — все это на контрасте с советской действительностью удивляло моряков, разрушало теоретические представления о мистической или враждебной загранице. Иногда в своих стихах моряки в буквальном смысле говорили о родственных отношениях с Сингапуром. Так, в одном из стихотворений участника морских экспедиций ДВНИГМИ Валерия Бондаренко удалось обнаружить следующие строчки: "И Сказочный Город! Он остался навеки / Большим фотоснимком в семейном альбоме. / То Сингапур! А мы его дети, / Таким навсегда его мы запомним".

Большинство членов экипажей научно-исследовательских и торговых судов откладывали зарплату на последний заход: "Эти заходы были запланированы, потому что мы оставляли валюту на Японию, а японцы эти суда из-за того, что там были мачты такие, их называли "рога", с космической связью, они долгое время не пускали наши пароходы", — вспоминает Лариса, которая работала аэрологом во Владивостоке. Она также отметила, что из-за "товарного голода" новички могли купить все: от сувениров до дорогих часов, электроприборов и одежды, и это проходило только на третий-четвертый рейс. 

Покупки моряков можно разделить на три основные категории. Первая — это продукты. В основном привозили то, что долго хранилось, было очень редким для СССР и можно было использовать как подарок. Моряки покупали импортные газированные напитки, жвачку, кокосы, ананасы и другие экзотические фрукты. В эту категорию также можно отнести алкоголь и сигареты, которые приобретались как для себя, так и в качестве подарков. 

"Конечно, обязательно покупалась жвачка в больших количествах, так как это была практически конвертируемая валюта у детей, и пепси-кола", — говорит Евгений. В мемуарах лидера группы "Мумий тролль" Ильи Лагутенко также упоминается японская жвачка, которую покупали или выменивали у вернувшихся с рейсов.

Вторая категория — ширпотреб (товары широкого потребления) — это одежда, подарки, сувениры друзьям и др. Третья — техника, которая также привозилась как для семьи, так и для перепродажи. Причем для перепродажи могли покупаться сразу несколько видеомагнитофонов, телевизоров — они ценились особенно, наряду с двухкассетными магнитофонами. 

Помимо легальных для ввоза товаров, которые пропускала таможня, существовали предметы, провозившиеся моряками вне деклараций (внутри кают, спрятанные в корабле и т.д.). По словам аэролога из ДВНИГМИ, из-за конфликта с таможенными структурами можно было не получить выездную визу. К запрещенным относились прежде всего идеологически враждебные советскому строю товары (американские флаги или одежда с американскими символами, запрещенная литература, иностранные пластинки, продукты "американского империализма", инвалюта). Однако постепенно отношение к этому ассортименту смягчалось. Один из моряков вспоминает: "Например, если футболки с американским гербом в начале 80-х изымались или владельцу предлагалось тут же вырезать ножницами злополучный герб, то в конце десятилетия на это уже смотрели сквозь пальцы".

О еще одной категории запретных товаров вспоминает Сергей: "Я знаю мужчин, которые провозили порнографические журналы, это было в новинку. В СССР ничего подобного не было, чтобы в журналах там была обнаженная грудь. И вот это очень было таким желанным, потом продавали или дарили. Ну и как бы в коллекции, чтобы показать, похвастаться".

Перепродажа на толкучках

После того как таможня пропустила заветные товары, моряки уже знали, что и где можно перепродать. Чаще всего это делалось на толкучках, или барахолках. Одна из самых больших во Владивостоке находилась в районе Голубиной Пади и на Баляйке (ул. Баляева). 

Вот так об этом месте вспоминал Евгений: "Да, посещал, все посещали барахолку на Баляйке. Вряд ли найдется человек, не побывавший там в свое время. Покупал там шикарный японский автоматический зонт-трость — жив по сию пору, работает, выцвел за годы, джинсы Wrangler".

Кто-то продавал по знакомству, но иногда такие истории доходили до комичных. "И вот самое-самое, конечно, хорошее — это магнитофоны, двухкассетники, — рассказала Лариса. — Вот за всю свою жизнь я продала самолично [один] двухкассетник. И то на меня попытались наехать, так что я зарекалась участвовать в этом бизнесе. То есть там знакомые через знакомых на какой-то квартире, я привезла туда магнитофон, пришли два налысо стриженных братка и мы. Допустим, за 1300 договорились. А один мне говорит: "На тебе 800, и мы разошлись". Мы были на пятом или четвертом этаже, я стояла у окна и сказала: "Нет, если вы не даете мне 1300, я сейчас его выкину, и все". И я беру этот магнитофон и ставлю на окно. Он достает еще 300, бросил на стол. "Пожалуйста, забирай". Но они сказали, что пошутили".

Ворота в Азию

Нередко органы госбезопасности и таможенники ловили моряков на "спекуляции", или на перепродаже, чеков (имеются в виду чеки Внешторгбанка, особая "параллельная валюта", существовавшая в СССР в 1960–1980-х годах, за чеки можно было купить дефицитные товары в специализированных магазинах Торгмортранса "Альбатрос" и "Чайка"). Для них это заканчивалось по-разному: от аннулирования визы до тюремного заключения. Как пишет в своей статье про преступность на Дальнем Востоке в 1960–1990-е годы Лариса Крушанова, однажды начальник рации транспортного судна ВРХФ "Охотское море" привез из-за границы более 100 париков и пытался доказать таможне, что это все "для личного пользования". 

Милиция сперва пыталась бороться с такими практиками, но это оказалось невозможным, во "второй экономике" участвовало слишком много советских граждан. Моряки, как ломехузы в муравейнике, способствуя циркуляции во Владивостоке импортных товаров, подтолкнули всех граждан города к накоплению и потреблению. 

"Или как делала буфетчица наша: она купила ткань себе и в кают-компанию положила […] И потом шла на барахолку и там продавала. Конечно, импортные товары там ценились, вот так она продавала. И конечно, вырученные деньги, рубли, на себя тратились, так и делали — выживали", — говорит Александр, который работал помощником капитана на рефрижераторном судне.

Именно развитие предпринимательства, высокий уровень фарцовки и перепродажи, закрытость города, близость к Азии и высокий уровень социальных связей у жителей города помогли Владивостоку стать центральными воротами в Азию в 1990-е годы. Моряки и другие жители города уже в советское время "знали, что такое бизнес", а после фактического открытия города и легализации кооперативов продолжили заниматься тем же, но на более легальном и масштабном уровне, насыщая дефицитную экономику товарами потребления. 

После распада СССР моряки, как прежде, продолжали заниматься ввозом импортных товаров в страну, но уже на постоянной основе. Многие ввозили на научных судах даже иномарки, делая бизнес на перепродаже. Во многом именно наличие опыта и близость быстроразвивающихся и дешевых азиатских рынков позволили в будущем создать новую группу снабженцев, характерную для Дальнего Востока России, — "кэмэлов", или "помогаек". 

Павел Овчинников