Благодаря радиошпионажу война разведок вышла на новый уровень. История Джона Уокера, завербованного чекистами, иллюстрирует парадокс этой эволюции: героем — точнее, антигероем — может стать каждый, окажись он в нужное время в нужном месте. На протяжении 17 лет Джон беззастенчиво, на виду у коллег, сливал СССР секретную информацию. За что и поплатился. Правда, он успел воплотить свою мечту: прожить жизнь более яркую, чем его отец-алкоголик. А самое главное — Уокер повлиял на историю второй половины XX века, поспособствовав появлению в СССР советских тяжелых стратегических подводных лодок третьего поколения «Акула». «Лента.ру» рассказывает историю шпиона, благодаря которому СССР смог создать одну из лучших в истории подлодок.

Каждая семья несчастлива по-своему

История Джона и Барбары Уокер столь же нетривиальна, сколь и трагична. Проблемы с алкоголем, обоюдные измены, пьяные ссоры и драки — далеко не полный список. Джон, росший в атмосфере отцовского абьюза, с отрочества мечтал ничего не делать и жить на полную катушку. Однако, когда ему стукнуло восемнадцать, он завербовался во флот, чтобы избежать тюрьмы. Он оказался толковым связистом и вскоре попал в эту отрасль. Его супруга Барбара вообще не знала, чего она хочет от жизни, топила фрустрации в алкоголе и точно понимала, что брак не принес ей ничего хорошего.

Джон Уокер в 1955 году во время службы в ВМФ

К 1967 году Уокер погряз в долгах. Растущие в геометрической прогрессии потребности — бары, бордели, казино — привели к банкротству. Оклад офицера ВМФ улетал в трубу в первые дни после получки. Финансовые передряги усугублялись нездоровой психологической обстановкой в семье.

В это самое время Уокера перевели в Норфолк, в оперативный центр штаба Атлантического флота. Теперь он работал в центре коммуникаций, отвечал за связь со всеми подлодками, курсирующими в Атлантическом океане. Он имел доступ к шифровальным машинам, а коллеги часто шутили: «Русские дорого заплатили бы за такую информацию — может, продать им пару шифров?» В конце концов в его сознании зародилась идея: вот где золотая жила.

Джон не обладал аналитическим умом, как другой известный шпион Роберт Ханссен, к тому же был подвержен большинству известных пороков — от алчности и гордыни до чревоугодия и прелюбодеяния. Зато ему было что предложить покупателю. И вскоре его завербовал 16-й отдел первого главного управления (ПГУ) КГБ, который занимался шифрами и внедрял агентов в западные спецслужбы радиошпионажа. Джону Уокеру назначили жалованье: тысяча долларов в неделю плюс авансом две тысячи, и это не считая гонораров. Жизнь офицера-связиста быстро наладилась.

От него требовалось переснимать советской микрофотокамерой шифрматериалы и секретные документы в центре связи командующего подводным флотом США в Атлантическом регионе. Работа непыльная. Он любил повторять: «Охрана в супермаркете куда лучше, чем на флоте». Увидеть в Джоне крупную рыбу советской резидентуре помогли опыт и чутье.

«Разумеется, эти службы регулярно подсылали нам "двойников". Но Уокер показал месячный ключ к шифру одной из ваших шифровальных машин. Это было крайне необычно, и я решил рискнуть по-крупному. Имейте в виду, что резидент КГБ, как и глава резидентуры ЦРУ, как правило, не беседуют напрямую с добровольцами. Но в данном случае Уокер предлагал нам шифры, а это самый важный объект разведки», — вспоминал резидент ПГУ КГБ в Вашингтоне Борис Соломатин в книге «Дело Ханссена. "Кроты" в США»:

Борис Соломатин

Деньгами его не обидели, СССР в любом случае оставался в выигрыше, к тому же на такие расходы всегда выделялся бюджет. Джон купил яхту, приличный дом, для прикрытия — бар, который не приносил прибыли, но служил своего рода «прачечной». Брак не наладился. В 1968 году Барбара, в девичестве Кроули, роясь в столе у Джона, обнаружила компрометирующую переписку с чекистами. Но ей так полюбился достаток, что она ничего не стала с этим делать, хотя ненавидела супруга всем сердцем. Джон посвятил ее в некоторые детали и даже пару раз взял на дело. Так какой прок был СССР от шифров Джона?

«Тайфун» против «Трайдента»

В 1950-е СССР и США затеяли гонку подводных вооружений. В условиях политики сдерживания крайне важно было иметь не только возможность первого удара, но и возможность оперативного ответного удара. Атомные субмарины считались лучшим средством для нанесения внезапного удара. Вдвое быстрее дизельных, запасы воды и кислорода там были возобновляемыми, плюс совсем другие показатели бесшумности.

СССР вступил в эту гонку с отставанием: ходовые испытания американского АПЛ Nautilus стартовали в 1954 году, советской атомной субмарины К-3 «Ленинский комсомол» — в 1958-м. Тем не менее к шестидесятым советские конструкторы научились делать подлодки, которые превосходили американские по скорости, живучести и глубине погружения. С боеголовками тоже было все в порядке: по ракетам с жидкостным двигателем СССР лидировал, а по ракетам с твердотопливным двигателем, благодаря усилиям ученых-химиков, быстро нагнал США.

© Атомная подводная лодка К-3 «Ленинский комсомол»

Ахиллесова пята советских АПЛ заключалась в их высокой шумности — американцы легко вычисляли советские субмарины и долго пребывали в уверенности, что уж по этому пункту они впереди планеты всей.

К тому же после Второй мировой американцы развернули в Атлантике акустическую противолодочную систему SOSUS. Данный комплекс заблаговременно предупреждал о приближении советских кораблей. SOSUS — это кабель плюс высокочувствительные сонары. Стоило чужим субмаринам войти в воды Атлантики, как система фиксировала шум двигателей и вычисляла их местонахождение. Один из конфузов случился в разгар Карибского кризиса, когда SOSUS вычислила четыре субмарины проекта 641 «Фокстрот» с 40 ядерными боеголовками на борту, которые отправились защищать режима Фиделя Кастро на Кубе.

В итоге советские субмарины отбуксировали на родину под конвоем ООН, а все просчеты политиков и военных пришлось исправлять дипломатам. Тогда мир чудом избежал третьей мировой. Неслучайно летом 1963 года заработала линия правительственной связи, соединившая руководителей СССР и США — Никиту Хрущева и Джона Кеннеди.

Взаимодействие НАТО и ОВД представляло собой сложную систему компромиссов и противовесов, но пока дипломаты поддерживали состояние худого мира, военные возлагали надежды на wunderwaffe, что изменит правила игры. И у американцев это выходило удачнее.

В 1964 году США перенесли большую часть стратегического арсенала в море. Тогда же в состав ВМС США вошла АПЛ Daniel Boone с ракетами Polaris A-3. Дальность этих ракет — свыше 4 тысяч километров. Это позволяло США в случае чего наносить ракетные удары по всем целям, расположенным в Евразии. Игра вышла на новый уровень. И с этим надо было что-то делать.

Ответом стали советские АПЛ серии 667А «Дельфин», которые впоследствии могли нести 16 баллистических ракет Р-29РМ с дальностью 8,3 тысячи километров. Вообще с 1975 года советские атомные субмарины уверенно эволюционировали: тот же «Дельфин» в модификации 667БДРМ снизил свою шумность в 30 раз по сравнению с первым вариантом. И не стоит забывать, что с 1967 года на службе 16-го отдела ПГУ КГБ состоял «крот» по имени Джон Уокер.

А когда США запустили серию стратегических АПЛ третьего поколения «Огайо» с ракетами Trident I на борту и подлодки «Лос-Анджелес», они были уверены, что уж на это у СССР вряд ли найдется ответ.

Советские же разработчики уже вовсю работали над новыми проектами. В эпоху Рональда Рейгана, когда отношения между США и СССР снова перешли в острую фазу, вдруг вскрылось, что советские кулибины не только усовершенствовали АПЛ проекта 677БД, но и спроектировали крейсер третьего поколения проекта 941 «Акула» с ракетным комплексом Д-19.

В СМИ Леонид Брежнев анонсировал его как проект «Тайфун». Новинка вобрала в себя все лучшее и от советского, и от американского оборонпрома. А затем в истории советского шпиона отставного офицера ВМФ США Джона Уокера случилась развязка.

«Ключи от царства» на столе у КГБ

Что происходило на шпионском поприще с 1967 по 1985 год? Джон Уокер за это время передал свыше миллиона секретных сообщений. Схемы шифраторов KL-47 (это было его тестовое задание), KW-7 и KW-37, а также ключи к ним. Плюс информацию о расположении микрофонов разведки США в различных частях американской акватории, в том числе локации микрофонов атлантической системы SOSUS.

Шифровальная машина KL-47

Когда Джон Уокер шпионил вовсю, в оперативном центре штаба на него составили характеристику:

Летом 1971 года его отправили во Вьетнам, назначили связистом на судно «Ниагара-Фолс». Лакомое местечко для шпиона в разгар холодной войны. Возможно, Джон Уокер сыграл роковую роль для США во вьетнамском конфликте. На «Ниагара-Фолс» он также отвечал за кодовые ключи и шифрмашины. Сам он называл это назначение «ключами от царства». В то время резидентуру ЦРУ в Сайгоне возглавлял Белокурый призрак — Теодор Шекли. В своих мемуарах, которые вышли через много лет после описываемых событий, он делился недоумением, которое настигло его в 1971-1973 годах: «На заключительном этапе войны во Вьетнаме вьетконговцы обычно заранее знали о рейдах В-52. Даже когда из-за плохой погоды самолеты уходили на запасные цели, им было уже известно, по каким целям будет нанесен удар. Естественно, это обстоятельство сокращало эффективность ударов, поскольку они успевали к ним подготовиться. Это было совершенно необъяснимо. Мы так и не смогли понять, в чем дело».

Все вскрылось только в 1985 году, когда Джона Уокера взяли с поличным. А в 1974 году он был назначен на должность, никак не связанную с шифрами, но по-прежнему не унывал.

Все это было навсегда, пока не кончилось

К этому времени Джон втянул в свою агентурную сеть экс-коллегу по Норфолку Джерри Уитворта, старшего брата Артура и сына Майкла. Артур в свое время помог Джону завербоваться на флот, а теперь, когда сам оказался в тяжелом материальном положении, Джон составил ему протекцию, как, собственно, и вступившему в совершеннолетие сыну. Так что после ухода Джона из центра в Норфолке объем агентурной информации, поступающей в распоряжение КГБ, не иссяк, напротив — увеличился.

Своим агентам Джон, будучи жадным по природе, платил жалкие проценты от своих «кротовых» гонораров, но все же чуть больше, чем родной флот. Если с Майклом и Артуром его связывали кровные узы, сглаживающие недопонимание и возможные обиды, Джерри Уитворта временами душила то ли досада, что он продает родину так дешево, то ли совесть, что он ее в принципе продает. И однажды Джерри, напившись в стельку, накатал на Джона анонимку в ФБР, но имени его не выдал, лишь намекнул - мол, «не все спокойно в датском королевстве»:

ФБР попыталось выйти на информатора через The Los Angeles Times, но Уитворт, ужаснувшись своей пьяной эскапады, залег на дно. Неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта история, настолько все хорошо было налажено у Джона Уокера: жена в курсе, но цепляется за привычный образ жизни; Джерри Уитворт обуреваем внутренними конфликтами, но у него кишка тонка сдать коллегу; Майкл и Артур вполне довольны жизнью.

С какого-то времени Джону практически и делать ничего не надо было. Задания, секретные данные и деньги передавались через тайники. Агенты КГБ, окопавшиеся в американском посольстве, продумывали за него детали каждой операции. Все основные данные добывали Уитворт, Артур и Майкл.

В 1976 году Джон, опасаясь, что не пройдет очередную проверку, уволился с флота. Тогда же он развелся с Барбарой, которой заплатил 10 тысяч долларов отступных и назначил ежемесячный пансион в размере 500 долларов. Но, видимо, жизнь он ей изрядно испортил, и после одного из разговоров с ним на повышенных тонах, уже в 1984 году, Барбара позвонила федералам.

Вулканическое недоумение военных США

Американская шифровальная система на тот момент считалась лучшей в мире. Шифры обновлялись ежедневно, и даже если противнику удавалось добыть какие-то данные, он не мог это делать на постоянной основе.

Вот что писал в своей работе «Радиоэлектронный шпионаж» подполковник КГБ Борис Анин:

Случай Джона Уокера уникален тем, что он оказался в нужное время и в нужном месте. Плюс жаждал легких денег:

Для чекистов плюс Джона состоял в том, что он был ничем не примечателен. Такого если и заподозрят, то в последнюю очередь. Не Джеймс Бонд, не Штирлиц — обрюзгший очкарик, скрывающий лысину под шиньоном. Исполнительный, компетентный, вежливый, отзывчивый. То, как он проводит свободное от работы время, — его личное дело. То, что у него разлад с женой, — так на то она и личная жизнь, чтобы сам с ней разбирался.

А вот то, что офицер ВМС США давно жил не по средствам, на это стоило бы обратить внимание, но как-то застил глаза бар, приобретенный на первый гонорар от КГБ. Формально у человека есть собственный бизнес, и, возможно, все сверхдоходы — результат его предприимчивости.

Когда Барбара отважилась позвонить в ФБР, ей особо не поверили и списали все на больную психику дамы, усугубленную многолетним пьянством. Но на Джона Уокера была обида и у его дочери Лауры. Через три месяца после звонка Барбары федералы вызвали на допрос Лауру, которая поделилась с ними такими деталями, которые уже не спишешь на психику и буйную фантазию информатора.

Наконец за Уокером установили слежку, которая продолжалась полтора месяца. Безрезультатно — вплоть до того момента, как объект отправился в некую поездку, сведения о которой звучали для прослушки слишком противоречиво и подозрительно. Тут-то его и взяли. На допросе он сдал своих подельников, и вскоре у следователей волосы встали дыбом от подробностей.

Джон Уокер направляется в центр заключения округа Монтгомери в Роквилле, штат Мэриленд, после предварительных слушаний в Балтиморе

Джон получил два пожизненных срока и еще сто лет в придачу. Просить об условно-досрочном освобождении он мог в 2015 году, но 28 августа 2014 года скончался в возрасте 77 лет.

Больше всего он расстроился из-за того, что его сдала дочь. С женой-то все было и так ясно.

Его подельники получили не менее серьезные сроки: Артура приговорили к трем пожизненным и штрафу в четверть миллиона долларов, Джерри — к 365 годам тюрьмы и штрафу в 410 тысяч долларов, сына Майкла — к 80 годам, но в 2000-м он благополучно вышел на свободу.

Третье поколение, которое почти четвертое

Когда министра обороны США Каспара Уайнберга попросили оценить ущерб, нанесенный Джоном Уокером и его подельниками, он признал:

Самым ярким памятником всей этой шпионской эпопеи стали атомные подводные лодки проекта 941 «Акула».

Субмарины проекта 941 «Акула» были построены по принципиально новой архитектуре «катамаран», то есть состояли из двух раздельных корпусов, между которыми размещены 20 шахт с межконтинентальными баллистическими ракетами Р-39. По боевым характеристикам эти ракеты не уступали американским Trident II, однако вышли больше и тяжелее, что и повлияло на вышеуказанные конструктивные решения. От «Огайо» советская субмарина отличалась большей безопасностью и лучшими условиями размещения для экипажа.

Еще одно важное отличие: если «Огайо» предназначены для дежурства в теплых широтах и работа подо льдами Арктики для них опасна, то «Акула» работала в таких условиях без проблем. А силовая установка «Акулы» — не только мощная, но и малошумная — заставила американцев изменить мнение относительно советских подлодок, которые раньше они называли «ревущими коровами». Плюс к этому более совершенное радиоэлектронное вооружение: боевая информационно-управляющая система «Омнибус», аналоговый гидроакустический комплекс «Скат-КС», две всплывающие антенны буйкового типа, позволяющие принимать данные спутниковой навигации на глубине до 150 метров и подо льдами.

В 2021 году издание Cover Shores опубликовало инфографику с габаритами обеих подлодок. Автор исследования отметил, что «Акула» — самая большая подводная лодка из когда-либо построенных человечеством.

© Тяжелый ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 941 «Акула»

Но главный аргумент, конечно, — твердотопливные баллистические ракеты Р-39, важные представители морской части ядерной триады СССР и РФ.

Для того времени это был революционный технологический скачок, и именно он обеспечил СССР паритет с американцами.

Есть мнение, что роль Джона Уокера во всей этой истории раздута журналистами. Его дело часто называют «самым громким провалом ФБР», а его самого именуют «одним из наиболее ценных зарубежных агентов КГБ СССР». Куратор дела Уокера Филипп Паркер считает, что проблема не в самом Уокере, а в том, что этих Уокеров были десятки: по отдельности они — мальчики на побегушках, вместе — угроза национальной безопасности. Тем более что на фоне дела Уокера всплыл радиошпион Джеймс Холл, снабжавший КГБ важной информацией в 1982-1988 годах.

По иронии судьбы или по странному совпадению в 1986 году писатель Марк Грюнвальд и художник Пол Нири создали героя комиксов Джонни Уокера. Появился он на страницах комикса «Капитан Америка» за номером 323. Суперпатриот, антипод самого Кэпа, сместивший его с олимпа национального героя.

А может, все дело в обобщенности имени Джонни Уокер, которое, конечно, не Джон Доу, но все же в первую очередь лейбл популярного виски. То есть Джонни Уокер — нечто нарицательное, пример среднего человека, по воле судьбы — а точнее, благодаря своей жадности и комплексам — затесавшегося в кулуары мировой истории.

***

Но в этой истории сложно однозначно назвать победителя. СССР получил супероружие, но оно не уберегло его от распада. «Акула» — победа КГБ в битве разведок, предшествовавшая поражению в холодной войне. Хотя, как это ни парадоксально, именно появление «Акул» способствовало завершению холодной войны на море без какой-либо игры в поддавки со стороны СССР.

Джон Уокер хорошо заработал, но потерял самое ценное — свободу.

Джон Уокер (слева) в сопровождении федерального маршала США покидает федеральный суд в Балтиморе

Чекист Калугин, работавший с Уокером, быстро продвинулся по служебной лестнице, став самым молодым генералом в первом главном управлении КГБ в 1974 году. Но КГБ перестал существовать вместе с СССР, передав полномочия сначала Федеральной службе контрразведки, затем — ФСБ.

Опыт оказался поучительным для ФБР. Технические приемы, которыми КГБ пользовался для конспиративной связи с Уокером, заслужили там самую высокую оценку и были приняты на вооружение. С точки зрения истории каждый остался при своем.