Встреча со свидетелем драмы, разыгравшейся в жизни и фильме "Красная палатка"

Я до сих пор верю, что существуют книги и фильмы, способные изменить конкретные человеческие жизни. Знаю, что роман Олега Куваева "Территория", например, был настольной книгой многих молодых романтиков, уехавших искать смысл своего существования на Крайний Север страны и на Дальний Восток. Книга Генри Торо "Уолден, или жизнь в лесу" выстроила судьбу моего друга Сережи Корниенко. Фильмы "Белорусский вокзал" Андрея Смирнова, "Застава Ильича" и "Июльский дождь" Марлена Хуциева сформировали целые поколения советских людей.

Впрочем, проще, надежнее и убедительней говорить не о поколениях, а о себе. Так вот, в 1969 году на экраны страны вышел фильм Михаила Калатозова "Красная палатка". И я - тогда всего лишь студент факультета журналистики - почувствовал, что в моей жизни произошло что-то важное. Фильм Калатозова показал мне нечто такое, чему я долгое время не мог найти внятного объяснения.

© В "Красной палатке" снимались звезды мирового кино: Питер Финч, Клаудиа Кардинале, Шон Коннори

И главное - я стал это объяснение искать.

Чтобы стать понятым, надо рассказать, о чем фильм. Он почти документален, его сюжет следовал за реальными событиями. Весной 1928 года на дирижабле "Италия" стартовала к Северному полюсу знаменитая экспедиция итальянского генерала Умберто Нобиле. 25 мая ночью дирижабль обледенел, потерял управление, ударился о ледяной торос, с треском отвалилась гондола управления, рухнула с высоты на лед вместе с основным экипажем. Нобиле сломал ногу и руку. Облегченный дирижабль взмыл вверх с шестью членами команды. Штормовой ветер унес их на восток. Они погибли.

Остальные остались на льдине...

Что случилось с экспедицией - никто не знал. До тех пор, пока сигнал бедствия со льдины не поймал советский тракторист и радиолюбитель Николай Шмидт. С этого момента мир объединился, чтобы спасти экспедицию Нобиле. Великий полярник норвежец Амундсен решает лететь на выручку генерала, хотя их отношения к тому времени были испорчены напрочь. Амундсен нанимает французский самолет с пилотом и летит в направлении Шпицбергена. Самолет терпит катастрофу, падает в море, и Амундсен погибает.

© Умберто Нобиле с любимой собакой

Шведскому пилоту Лундбергу удается сесть на льдину с красной палаткой. Он забирает на большую землю только генерала Нобиле с его собачкой. Спасает оставшихся в живых советский ледокол "Красин" во главе с руководителем экипажа Рудольфом Самойловичем.

Калатозов строит фильм как самосуд Нобиле, который не может совладать со своей совестью. Она не прощает генералу ни смерти бывшего друга Амундсена, ни позорного бегства со льдины на самолете Лундберга...

А я, посмотревший тогда фильм, потрясенный этой полярной трагедией и великолепной, пронзительной и горькой музыкой Александра Зацепина, понял, что не могу ответить на два простых вопроса: почему лучшие люди своего времени постоянно стремились к Северному полюсу и почему знаменитый, достигший славы, живущий в комфорте великий Амундсен счел необходимым лететь на полюс, чтобы спасти человека, который когда-то был его другом? Что для Амундсена оказалось важнее личных отношений? Что такого они видят, слышат, чувствуют там, в этих льдах и снегах, на этой точке с известными всем координатами? Что они поняли там такого, чего не могу здесь понять я?

© Михаил Калотозов на съемках фильма

Несколько лет я пытался получить ответы на эти вопросы. Я задавал их выдающемуся, замечательному полярнику Дмитрию Шпаро, достигавшему полюса несколько раз. В маленьком поселочке Резольют-Бей на самом северном канадском острове Корноуоллис я несколько дней ждал возвращения с полюса великих полярников - нашего Михаила Малахова и канадца Ричарда Вебера. За три месяца они дошли до вершины земного шара на лыжах и вернулись обратно. Я видел их горящие глаза, я жадно узнавал подробности их героического путешествия.

И, наконец, я сам оказался на полюсе вместе с Дмитрием Шпаро и его сыном Матвеем. В какой-то момент я обнаружил себя стоящим в этой волшебной точке. Вокруг были ледяные торосы, чистый снег, тишина и тринадцать градусов по Цельсию. И это всё?! - спросил я себя. Так ради чего же колоссальные усилия, жертвы и всё-всё-всё, о чем мне уже известно? Ради этого пейзажа, ради этих вот торосов? Ответа по-прежнему не было...

© "Красин" со спасенными членами экспедиции прибывает в гавань Ленинграда

Ответ пришел ко мне сам собой, спустя много лет. Я шел по набережной Лейтенанта Шмидта на Васильевском острове Санкт-Петербурга. Летел снежок, под ногами чавкала грязная каша, все взгляды прохожих - вниз, как бы не поскользнуться. Но в какой-то момент я посмотрел вверх и остолбенел. Прямо передо мной стоял пришвартованный ледокол "Красин". Тот самый. Былой герой, не потерявший осанки. Старый верный пес, привязанный к своему последнему пристанищу толстыми корабельными канатами. Молчаливый и печальный, но не потерявший достоинства среди грязных пешеходных тропинок.

Не знаю, что там снится крейсеру "Аврора", но вот сны "Красина" мне, пожалуй, угадать не трудно. Ему снится чистый слепящий белый снег Арктики? Да, конечно. Красная палатка с плетущимися к ледоколу людьми, понявшими, что спасение пришло? Скорей всего именно так. Мальмгрен, замерзший в ледяной могиле? Возможно. Генерал Нобиле, улетевший на большую землю, предав свою команду? Наверное. Амундсен, навеки оставшийся в этих льдах? Да, да. Рудольф Самойлович, спасший экспедицию, но расстрелянный несколько лет спустя как враг народа? Конечно. Толпы людей, пришедшие в гавань приветствовать спасенных членов экспедиции Нобиле на палубе "Красина"? Да, да, да. Чудовищные объятия льдов Северного полюса и долгожданный выход на чистую воду? Еще бы!

© Памятник Амундсену на современной пристани "Красина"

В сущности "Красин" - единственный оставшийся в живых свидетель тех событий. Прислушайтесь к нему - и вы наверняка услышите главное. Дело в том, что достижение полюса требовало не просто физических сил, подготовки, ума, немалых денег, упорства, терпения, знаний и постоянных тренировок.

Достижение полюса требовало правильно прожитой жизни. Понять и предъявить это и по сей день может далеко не каждый.