"Номер 249": мистика Артура Конан Дойля с Китом Харрингтоном

Рассказы о таинственном, пугающем и в разной степени потустороннем в предрождественское время - давняя, хорошо известная фольклорная традиция, которая была переосмыслена и в немалой степени романтизирована писателями девятнадцатого века, а также их последователями в веке двадцатом.

С появлением телевидения освоение новых возможностей, которые оно даровало, стало лишь вопросом времени. В Великобритании с 1968 года эту нишу заняли затейливые экранизации относительно малоизвестного в наших краях писателя Монтегю Родса Джеймса (1862-1936), о котором в превосходных тонах отзывались и Г.Ф. Лавкрафт, и Х.Л. Борхес, и многие другие. Все началось с миниатюры "Ты свистни - тебя не заставлю я ждать…" (Whistle and I'll Come to You) режиссера Джонатана Миллера с великолепным Майклом Хордерном в главной роли, к большому сожалению, прервалось десять лет спустя - и вновь возвратилось на экраны в двухтысячные, продолжая нас радовать новинками по сей день.

После трех адаптаций рассказов все того же М.Р. Джеймса разными режиссерами в этом веке, за дело взялся завзятый любитель всего потустороннего Марк Гэтисс, по совместительству - один из сценаристов "Шерлока" и "Дракулы", увы, гораздо менее известный широкой публике как автор замечательного документального цикла "История ужасов с Марком Гейтиссом" (A History of Horror with Mark Gatiss) и передачи о самом М.Р. Джеймсе.

Первой его работой стало переложение рассказа "Трактат Миддот" (The Tractate Middoth) в 2013-м, после перерыва, в 2018-м за ним последовала "Мертвая студия" (The Dead Room) собственного авторства. А вот с 2019-го начались экранизации с именитыми актерами, получившими возможность явить свое мастерство в затейливых безделках: в "Участи Мартина" блистал Питер Капальди, "Меццо-тинто" порадовал игрой Рори Киннира, "Граф Магнус" удивил филигранной работой Джейсона Уоткинса, которому обычно достаются роли второго плана.

В ушедшем декабре традиции было решено изменить лишь отчасти - вместо обманчиво жовиального наследия Джеймса внимания Гейтисса удостоился А.К. Дойль, оставивший после себя крайне разнообразное многотомное наследие, и рассказы вне серий в нем не так уж редко встречаются. Режиссерской обработке подвергся "Номер 249" (Lot No.249) c Китом Харингтоном в главной роли. Приходится отметить, что Харингтон, заметно возмужавший со времен "Игры престолов", приобрел приличествующую вдумчивым экранизациям солидность, неспешную значительность, позволяющие вполне убедительно раскрыть глубину характера персонажа в условиях ограниченного хронометража. Его Аберкомб Смит - уже почти состоявшийся врач, несколько самоуверенный, напускающий на себя строгость и неукоснительно следующий манерам - все больше из желания хоть как-то обуздать живость своей натуры и выглядеть серьезным человеком.

Юный Уильям Ли (Колин Райан) кажется, наоборот, слишком легковесным, возбудимым и недостаточно оформившимся как личность, в то время как в новелле именно решительность, верность моральным принципам и честность Ли привлекли внимание Смита и послужили основанием для того, чтобы повнимательнее прислушаться к характеристике их общего соседа, Эдварда Беллингема.

Беллингем в исполнении Фредди Фокса удивляет, так как не совсем коррелирует со своим литературным прототипом, однако с таким прочтением согласиться все же возможно. Он не демонстрирует пресыщенность и порок ученого мужа, бывавшего во множестве археологических экспедиций, умеющего мастерски приспосабливаться к окружению, а главное - лишенного внутренних ограничений через развращение ума разными философскими практиками. Перед нами скорее избалованный, не терпящий прекословия капризный юнец, желающий поставить себе на службу потусторонние силы, о существовании которых ему стало известно.

Друг Смита в исполнении Джона Хеффернана очень убедителен, он - человек науки и воплощение столь пестуемого в островной литературе образа викторианской добродетели: верен своим принципам, милостив к слабостям других, предпочитая мягко поддержать, заполняя своими доводами к рассудку лакуны в эмоциональных рассуждениях приятеля, тактично не замечая, что в последнем говорит страх.

А вот концовка этого полудетектива-полуфантастики иная, нежели следует из самого текста А.К. Дойля, хотя и не находится в явном противоречии с ним. Помимо экспоната под номером 249, появляется еще один артефакт, трансформирующий повествование. И нарушающий негласное правило съемок произведений этой серии - не демонстрировать действие сил зла в их безжалостной мести всем живым.