«Жить, если выдержит сердце»: блокада и освобождение Ленинграда в дневниках очевидцев

В истории Великой Отечественной войны есть страницы героические и победоносные, есть темные, страшные и кровавые – все их мы будем перелистывать вместе с вами, шаг за шагом проходя по стопам наших предков и сохраняя память об их подвигах. Сегодня же остановимся на одном из ключевых эпизодов войны. 27 января 1944 года исполнится ровно 80 лет со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, которая продолжалась 872 дня. Об этих событиях написано во многих книгах и научных работах, но лучше всего о блокаде расскажут записки ее очевидцев. MIR24.TV публикует отрывки из дневников, записок и автобиографий непосредственных участников тех январских событий.

«По улицам загрохотали трамваи»

Из дневника политрука кавалерийского эскадрона Владимира Ге. После войны преподавал в нескольких вузах Ленинграда. Умер в 1981 году.

А сегодня трамвай уже стал обычным явлением, и, когда приходится ждать его больше 5 минут, это вызывает недовольство.

24 января. Наша армия взяла Петергоф, Красное Село, Стрельну, Урицк. На днях возьмем Пушкин и Гатчину. Наши соседи взяли Мгу, Волхов. Еще несколько дней – и Ленинград будет полностью недосягаем для артобстрелов. Двигаемся вперед. Возможно, сегодня в последний раз вижу свой город. Начинается кочевой образ жизни...

«Теперь, наверное, начнут нас откармливать»

Из дневника безымянной блокадницы, сохранившегося в архиве поэтессы Ольги Берггольц. Автор записей – немолодая женщина, имя и фамилия которой неизвестны, никаких биографических подробностей текст не раскрывает. Известно лишь, что во время блокады женщина работала в госпитале.

17 января 1943 года

Уже не страшна канонада, сегодня, хотя и дрожат стены и окна звенят, верится, что от наших орудий все это. Теперь мы так привыкли к выстрелам, что даже не прерываем разговор, когда начинается обстрел. А год назад? Мы как юнцы бросались в траншею при первых звуках сирены.

18/I. Ночью вдруг стук – я открываю дверь – врывается П-н, возвещает: 34 «Я пришел поздравить вас с прорывом блокады Ленинграда!». Мы вскочили со своих коек: «Неужели? Не может быть? Когда? Как?». Закидали его вопросами, бросились обнимать и целовать. Даже сдержанный всегда N. А. твердил: «Как хорошо, что вы пришли. Спасибо вам». А П. взволнованно повторял: «Вы понимаете, какое это счастье? – ведь это счастье!». Он был очень бледен с веселыми сияющими глазами, прямо с дежурства прибежал к нам.

Мы отлично продвигаемся на всех фронтах, победа следует за победой. Радио всю ночь и следующий день передает веселую звучную музыку, приветствуя бойцов на митингах. В наших больничных павильонах больные плачут, волнуются – никто не может спать в такую. Всюду и везде праздник. Утром на улицах флаги.

27 января 1944 года

Сегодня 27 января 44 г. в 20 ч. на дежурстве услышала по радио знаменательные слова, возвещавшие о полном прорыве блокады Ленинграда: слава воинам, освободившим его, слава стойким и мужественным его жителям (эти слова особенно ласкали слух). Слава павшим при освобождении.

Сердце мое замирает, руки дрожат. Неужели? Неужели все прошло? Весь дикий кошмар нашего горького существования. Неужели уже? Праздничное небо, люди радостны, детский звонкий, свободный, веселый смех – все это не сон! Томительно и сурово было наше житие. Сколько раз подкашивались ноги, кружилась голова, душу заливала горькая волна обиды и ужаса.

«Жить, если выдержит сердце»

Из дневника Марии Васильевны Васильевой (родилась в 1892 году, дата смерти неизвестна). Вела подневные записи на листах настольного календаря с 21 марта 1943 года по 5 мая 1944 года. Ее записи были обнаружены неизвестным лицом (возможно, поселившимся позднее в квартире блокадницы) и аккуратно переписаны в тетрадь. Мария Васильевна работала медсестрой в больнице при Пролетарском и Октябрьском заводах Дорсанотдела Октябрьской железной дороги Володарского района на суточных дежурствах, а в дневное время – в детском саду № 49 Смольнинского района, и при необходимости – в подшефном детскому саду госпитале.

27/I–44 г. Четверг. Письма нет. В 7 ч. вечера объявили, что с 27/I разрешено движение по улицам до 1 ч. ночи. Ясно! Что-то будет. И действительно в 19 ч. объявили об уничтожении блокады. Немцы кругом отогнаны на 65–100 километров. Будет салют 24-мя залпами из 30 орудий. Мы все побежали на улицу. Я с Еленой Николаевной бежала бегом до Московского вокзала. Весь Невский залит огнем: фейерверк, снопы зеленых и красных звезд сыпались на нашу землю. Слезы сами бежали из глаз. Я забежала к Зое, в госпиталь. К госпиталю только что подошел автобус с ранеными.

«Мы давно перестали прятаться»

Из автобиографической книги Александра Берлина «О блокаде Ленинграда и о другом, о чем не могу забыть». В годы блокады автор был совсем маленьким – ему было от 5 до 7 лет.

После прорыва блокады, стало вольнее, можно было более свободно ходить по улицам, хотя обстрелы продолжались. Я плохо помню день прорыва Блокады. Помню, что об этом объявили по радио. Репродуктор у нас не выключался даже ночью.

Диктор торжественным голосом объявил, что войска Ленинградского и еще каких-то фронтов прорвали блокаду, после чего выступил маршал Ворошилов. Под чьим руководством не смогли остановить немцев. Далее целую ночь по радио выступали рабочие и поэты. Но мне было не до того, я спал. Зато праздник Победы я помню хорошо. Кроме объявлений по радио на улицы высыпала орущая толпа.

Специальные люди бросали листовки. Я хотел принести домой и собрал целую пачку листовок. Я нес их прижав к груди, но пробегавшие мимо девушки вырвали их и я остался один и не знал, как обрадовать маму. Это детское огорчение я хорошо помню.

Этот праздник для меня не стал праздником со слезами на глазах. Самое большое чувство тогда и до сих пор – ненависть.

«Были дивизии, в которых погибли все командиры»

Из книги Хартвига Польмана «900 дней боев за Ленинград. Воспоминания немецкого полковника». Во время войны Польман командовал 284-м полком 96-й пехотной дивизии 18-й армии германского Вермахта, которая участвовала почти во всех основных сражениях под Ленинградом.

25 января начался изнурительный отход пеших подразделений на юг по железнодорожной насыпи, в то время как колонны машин двигались через Сиверскую.

26 января положение еще более ухудшилось. Из-за распада соединений и нарушения связи стало невозможным единое командование войсками. Натиск противника, прежде всего на обоих флангах армии, неблагоприятные условия местности, на которой практически отсутствовало дорожное сообщение, привели к тому, что войска стали разделяться на отдельные боевые группы, имевшие различный состав и боеспособность.

Очень большими были потери среди командиров и офицеров, личный пример которых до некоторой степени способствовал сплоченности солдат.

В течение 28 января подразделения армии стали еще более разрозненными. Между флангами 16-й и 18-й армий образовалась опасная брешь. В ночь с 28 на 29 января войска, наконец, покинули район Чудово – Любань и отступили на юго-запад. Вскоре стало ясно, что планы группы армий по удержанию района Луги невыполнимы. 18-я армия, достигнув рубежа Луга – Нарва, покинула тем самым Волховский район. 900 дней борьбы за Ленинград, начавшихся с большими надеждами в августе 1941 года, подходили к концу.

«Трупы лежали прямо на улицах»

Из книги артиста цирка, киноактера Юрия Никулина «Почти серьезно». В Великую Отечественную войну Никулин воевал под Ленинградом. Победу встретил в Курляндии, был демобилизован в мае 1946 года. За время войны был награжден медалями «За отвагу» , «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией».

14 апреля 1942 года (из журнала боевых действий)

Я видел Ленинград во время блокады. Трамваи застыли. Дома покрыты снегом с наледью. Стены все в потеках. В городе не работали канализация и водопровод. Всюду огромные сугробы. Между ними маленькие тропинки. По ним медленно, инстинктивно экономя движения, ходят люди. Все согнуты, сгорблены, многие от голода шатаются. Некоторые с трудом тащат санки с водой, дровами. Порой на санках везли трупы, завернутые в простыни.

Часто трупы лежали прямо на улицах, и это никого не удивляло. Бредет человек по улице, вдруг останавливается и... падает – умер.

От холода и голода все казались маленькими, высохшими. Конечно, в Ленинграде было страшнее, чем у нас на передовой. Город бомбили и обстреливали. Нельзя забыть трамвай с людьми, разбитый прямым попаданием немецкого снаряда.

Я знаю, что в январе 1942 года в отдельные дни умирало от голода по пять-шесть тысяч ленинградцев.

14 января 1944 года (из журнала боевых действий)

В 1944 году началось наше наступление на Ленинградском фронте. С огромной радостью мы слушали Левитана, читающего по радио приказы Верховного Главнокомандующего.

Навсегда вошло в мою жизнь 14 января 1944 года – великое наступление, в результате которого наши войска сняли блокаду и отбросили фашистов от Ленинграда. Была продолжительная артиллерийская подготовка.

Наша батарея снялась, и мы двинулись из Пулкова. Мы ехали, а кругом зияли воронки, всюду лежали убитые гитлеровцы. К вечеру на дороге образовалась пробка.

Утром небо слегка прояснилось, и над нами два раза пролетела вражеская «рама» – специальный самолет – разведчик.

Меня с трудом выволокли из блиндажа (мне потом говорили, что я рычал, отбрыкивался, заявляя, что хочу спать и пусть себе стреляют) и привели в чувство. Только мы отбежали немного от блиндажа, как увидели, что он взлетел на воздух: в него угодил снаряд. Так мне еще раз повезло.