Тринадцать детей спасателя Никитина
Удивительные встречи дарит профессия журналиста. Одна из них случилась накануне – с Александром Анатольевичем Никитиным, спасателем мобильного поисково-спасательного отряда «Центроспас-Югория»…
– Давайте по традиции оглянемся назад и расскажем читателям об основных вехах вашей биографии!
– Родился в Новосибирске, родители трудились на заводе. Хотел стать военным, так как с детства увлекался различными видами спорта, боевыми единоборствами. После школы приходилось браться за любую работу, где платили деньги.
– Как оказались в наших краях?
– Познакомился со студенткой, которая оказалась родом из Ханты-Мансийска, после свадьбы переехали к ней на Север. Несколько лет вкалывал на стройках, а потом узнал о существовании «Центроспаса» и пришел сюда. Поначалу взяли водителем оперативного автомобиля, а после прохождения обучения стал спасателем.
– Каждый ли человек может им стать?
– Знаю несколько примеров, когда коллеги тяготились, внутренне мучились и спустя какое-то время уходили. Это нужная, полезная, мужская работа, хоть и не особо престижная и не слишком хорошо оплачиваемая.
– Какие черты должны преобладать в характере настоящего спасателя?
– Конечно, существует обязательный набор человеческих качеств – смелость, решительность. А еще необходимо желание и стремление учиться, например, управлять разнообразной техникой – снегоходом, вездеходом, катером, грузовиком. Не бояться трудностей, переносить любые тяготы и превратности. Например, во время недельного пребывания в глухой тайге.
– Ни за что не сказал бы, что вам почти сорок восемь лет – настолько вы подвижны и легки на подъем. Но разве не хочется перейти на работу поспокойнее?
– Ну, судя по результатам сдачи зачетов и нормативов, я пока вполне вписываюсь в службу.
– Довелось ли работать в эти долгие январские выходные? Какими они выдались?
– Дежурство выпало как раз на 1 января. Праздники прошли достаточно спокойно – помогла погода. Вообще-то народ у нас неугомонный, все время стремится выбраться на отдых куда-нибудь в лес или на реку, но нынче из-за морозов многие предпочли провести время дома.
– Кстати, на какое время года приходится самое большое количество вызовов?
– У каждого сезона есть своя специфика. Зимой это ДТП на трассах и замерзшие машины на зимнике, летом – чрезвычайные происшествия на воде, осенью – поиски заблудившихся грибников-ягодников. В самый горячий сезон сбора кедрового ореха мы по два-три раза выезжали искать «шишкарей».
– Какие выезды являются наиболее ответственными?
– Пожалуй, на дорожно-транспортные происшествия. Во-первых, надо действовать очень быстро, во-вторых, чувствуешь особый груз ответственности за стоящие на кону жизни людей. Так что эти выезды морально тяжелее.
– Медики придерживаются двух диаметрально противоположных точек зрения. Одни считают, что врач обязан сопереживать больному, другие убеждены, что он должен оставаться бесстрастным и эмоционально нейтральным. А – спасатель?
– Думаю, необходимо соблюдать баланс между этими позициями. Да, мы обязаны проявлять гуманность и милосердие, но в то же время не впадать в крайность и не становиться сентиментальными, в противном случае может наступить эмоциональное выгорание.
– Есть ли в вашей работе место романтике?
– На Севере ее вообще много. Трудности, которые преодолеваешь вместе с коллегами, превращают их в боевых товарищей, рождают настоящую мужскую дружбу.
– Вы гордитесь званием спасателя?
– Да – в хорошем смысле этого слова.
– Случалось ли вам испытывать страх?
– Страх? Гм-м… Пожалуй, только сделать что-то не так и тем самым навредить пострадавшему. Ну да, становится не по себе, когда в лесу видишь перед собой свежие следы медведя. А во время проведения спасательных мероприятий не до того, даже если существует реальная опасность.
– Можете привести пример рискованной операции?
– Пожалуй. Река тогда только вскрылась, начался ледоход, а какие-то предприниматели попытались проскочить по своим делам на «каэске». В какой-то момент катер выскочил на лед и его понесло, возникла реальная угроза для жизни людей. Мы с напарником Костей на лодке кое-как добрались до терпящих бедствие, приняли на борт и отправились в обратный путь.
Так как ледовые поля все время смыкались, то нам приходилось выходить из лодки и по колено в воде проталкивать ее дальше. А уже наступала ночь, и нас выносило куда-то почти к устью Иртыша. В общем, было интересно. За этот случай мне вручили медаль «За спасение погибающих на воде».
– Какие еще эпизоды наиболее памятны?
– Запомнилось мое первое дорожно-транспортное происшествие. Авария тогда случилась ночью на трассе. К моменту нашего приезда там уже скопилось множество машин – полиция, скорая, пожарные, маяки, куча народу. У зажатого в салоне человека была большая кровопотеря, поэтому ему лили плазму. Нам пришлось буквально вырезать пострадавшего из машины, и все это под прицелом десятков глаз. Я запомнил это на всю жизнь, главное, что удалось спасти человека.
– А что испытали после завершения спасательной операции и возвращения на базу?
– Удивление. Я-то думал, что коллеги примутся расспрашивать, хвалить, жать руки, а они всего лишь спросили: «Как, все нормально? А почему кровь с оборудования не отмыл, как дежурство сдавать будешь?» И вот тогда я понял, что мы должны просто хорошо делать свою работу и не ждать благодарностей. Да и вообще, нас, спасателей, хвалят лишь один раз в году – 27 декабря.
– Хорошо, а что-нибудь забавное на работе случается?
– Случается, но оно тоже такое – специфическое… Однажды перевернулась на реке лодка с тремя пассажирами, один из них утонул, второй дедок спасся, а бабуля пропала. Но через день поступило сообщение, что ее подобрало проходившее мимо судно. Оказывается, пострадавшая хорошо плавала, поэтому в какой-то момент просто перевернулась на спину и отдалась воле судьбы. Представляю реакцию экипажа того судна, который вдруг обнаружил посреди Иртыша качающуюся на волнах бабушку…
– Давайте на этой оптимистической ноте перейдем к знакомству с вашей семьей. Если не секрет, чем занимается супруга?
– Светлана по профессии педагог, но как раз сейчас готовится к выходу на пенсию. Как-никак у нас тринадцать детей, все – кровные.
– Сколько?! Простите, но это как-то не очень типично для нашего времени…
– Вы не ослышались. Старшему – двадцать шесть лет, младшей – четыре годика: Павел, Михаил, Александр, Каролина, Лидия, Светлана, Евника, Елена, Ирина, Евгений, Даниил, Эдуард, Милика. Есть еще внук Лука. Большая семья – это правильно. Мы с женой – люди верующие, поэтому воспринимаем детей как данное Господом счастье. Хоть изначально осознавали, что все гладко в нашей жизни точно не будет.
– Но ведь это же ужасно тяжело – провести всю свою молодость среди пеленок, режущихся зубов, манной каши, невыученных уроков…
– Нет, уже не тяжело, потому что в нашей семье старшие дети помогают младшим и выполняют посильную домашнюю работу.
– Считаю, сегодня абсолютно неуместно задавать герою банальнейший вопрос о хобби и занятиях в «свободное время» – с таким-то количеством детей!
– Конечно, главное мое увлечение – это семья. В те моменты, когда хочется расслабиться, мы берем гитару, поем песни, жарим шашлык – благо, живем в собственном доме на самом краю леса. Когда-то у меня была мечта купить хорошую байдарку – так ее исполнили старшие дети, подарили две байдарки, на которых мы отдыхаем на реке.
– За эти годы прикипели душой к Ханты-Мансийску?
– Вообще-то я, выросший в большом городе, трудно к нему привыкал. Но он настолько красивый, уютный, хороший, что не полюбить его невозможно.