Богослов Ксения Савина: Поменьше осуждайте других

По данным ВЦИОМа, сегодня каждый пятый гражданин РФ уверен, что в настоящее время российское общество устроено наиболее справедливо. Согласно другим опросам, чуть ли не более половины россиян полагают, что мы стали более консолидированными, дружными... Картинка складывается благостная, но так ли это? Мы решили посмотреть на общество через призму... богословия. И результат нам показался весьма любопытным.

В нашей газете не раз публиковались беседы с представителями Церкви, но на этот раз мы предлагаем вам разговор именно с ученым-богословом — Ксенией Савиной. Возможно, это начало интереснейших диспутов...

— Ксения, недавно мы в газете сделали цикл интервью, пытаясь проанализировать, как исполняются в наше время заповеди. Кажется, следуй мы им беззаветно, жизнь стала бы другой, тем более что они так или иначе прописаны во всех религиях…

— Давайте сначала вспомним, за что Льва Толстого отлучили от Церкви. К слову: недавно в музее города Уржума видела утюг начала ХХ века, на тыльной стороне которого, у отделения для угля, был изображен некий мужик с бородой. Экскурсовод сказала, что это именно граф Толстой, который жарится в аду… Ну так вот: Лев Николаевич, будучи писателем, под конец жизни решил стать еще и богословом, без соответствующего образования. Он стал читать писание с подстрочником, ибо не знал ни арамейского, ни иврита, и в результате пришел к абсолютно буквальному пониманию каждого слова в Новом Завете. В итоге он начал запрещать себе и своим последователям свидетельствовать в суде, служить в армии, пусть и для защиты Отечества, и Церковь отторгла этого человека, поскольку все эти вопросы значительно глубже такого буквального толкования. Религия вообще многомерна и прекрасно понимает все трудности и неоднозначность нашей жизни, а лобовое толкование ее постулатов ведет к полной нестыковке религии с жизнью. Так, по идее христианину следовало бы ежевечерне подсчитывать все совершенные за день грехи, в число которых входит даже маленькая ложь. Но мы же не можем этого делать! Ну и если бы такое происходило, человек мигом пришел бы к выводу, что в рай ему не попасть никогда…

Теперь о другой части вопроса. Вы не правы, считая, что одни и те же заповеди так или иначе отражены во всех религиях. Но мы можем говорить о так называемом золотом правиле нравственности, которое присутствует практически во всех религиозных традициях, кроме политеистических*. И это не поэтическое наименование, а именно термин.

— А гласит это золотое правило…

— «Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы делали тебе». Причем нужно понимать, что есть религии осевого** времени, как говорил философ Карл Ясперс (немецкий философ, один из основных представителей экзистенциализма. — «Вечерняя Москва»), это и буддизм, и христианство, и греческая философия, а есть традиции доосевые, что христианину легко понятно по Ветхому и Новому Заветам. Во времена Ветхого Завета, хотя иудаизм также содержит это правило, человеческое мышление и сознание были другими, соответственно другими были и правила нравственности. Тогда названное выше золотое правило не было общепринятым, оно стало таковым в осевое время, где-то за 500 лет до Рождества Христова: это концепция Ясперса, которая лично мне наиболее близка. Христианство, таким образом, преобразило весь наш мир прежде всего мировоззренчески. Наши юридические нормы пронизаны Нагорной проповедью и Десятью заповедями. В мире вообще не существовало бы радикального светского неприятия убийства или воровства, если бы не было этого рожденного религией понимания закона — это оно сделало нас такими, воспитав нашу нравственность. И даже те люди, которые считают себя атеистами, агностиками и искренне полагают, что религия отмерла или устарела, все равно живут по христианским заповедям, ибо они существуют в нашем обществе в виде, например, базовых прав и свобод человека, закрепленных в Конституции.

— Как тут не вспомнить моральный кодекс строителя коммунизма! Он ведь выстроен по, с позволения сказать, шаблону Нагорной проповеди… Интересно, как его создатели до этого дошли?

— Чтобы это понять, нужно углубиться в период 1914–1917 годов. У меня, кстати, был интересный опыт. Одно время я работала библиотекарем в Смольном музее, бывшем Ленина, в мемориальной квартире Бонч-Бруевича, и при мне разбирали личную библиотеку его современника — образованного молодого человека. Он интересовался сельским хозяйством, «продвинутыми» способами выращивания овец и дойки коров, а также собирал философские работы своего времени. Изучение круга его интересов поразило меня, поскольку вскрыло удивительную суть вопроса, а почему, собственно, русского человека захватила идея какого-то там немецкого философа? Это любопытно: наш народ единственный в мире решил построить государство, исходя из трактата какого-то философа. Это новый человеческий опыт…

— Почему же так произошло, по вашему мнению?

— Потому что они усматривали в грядущем коммунизме воплощение христианских нравов.

Это не мои домыслы: в Москве того времени существовало ХББ: Христианское братство борьбы, это были православные социалисты, которые боролись за то, чтобы воцарился христианский, «коммунистический» общественный строй. Понимаю, ныне это звучит парадоксально, но тем не менее. Конечно, они не могли тогда предполагать, что пришедшие к власти коммунисты будут уничтожать храмы и убивать священников. И на знаменитых встречах религиозно-философских обществ обеих столиц не раз обсуждалась мысль, что практический коммунизм — это буквальное воплощение в жизнь тех устоев, которые были в среде первых христиан. Тут все: и общее имущество, что автоматически означает нестяжание, и труд во благо общины, и общие представления о мире. Какими были первые христианские общины, мы знаем, поскольку это описано апостолами, а кроме того, сохранилось довольно много рассказывающей об этом литературы.

Да, они были коммунистическими.

— Многие вздрогнули: кто от радости, кто от злости!

— Возможно. Но смотрите. Сейчас часто повторяют: «Наше государство — социальное, оно заботится о детях и стариках». И помнят, что это наследие Советского социалистического государства. Заглянем в Евангелие, прочтем у апостола Павла: «Вы должны заботиться о нищих, детях и стариках, вдовах...» Эти принципы стали у нас государственными и сохранились, слава Богу, потому, что, кто бы что ни говорил, в отличие от многих других стран мы о детях и стариках заботимся. Но почему бы их не бросить, если подумать? Пусть о них заботятся родители, а о стариках — их дети? С чего обществу и людям быть такими замечательными, на чем базируется этот принцип, для многих являющийся нормой? Это объясняет христианство. Для христиан ясно, что мы поступаем так, ибо стремимся жить на земле как будто уже в небесном граде, уже подчиняемся законам иной жизни. Именно христианство придало современной цивилизации гуманистический настрой. До этого внушалось, что человек — животное, которое борется за место под солнцем и живет по животным законам. Но христианство — это о человеколюбии в первую очередь. У нашего государства 70 лет была идеология, построенная на лучших христианских идеях, но без Христа. Отсутствие Христа я считаю причиной того, что все рухнуло.

— Без Христа и с разрушением храмов…

— Это варварство. Но мы сейчас о другом. Важно понимать, что, когда из морального кодекса убирается смысл, ради чего нужно делать то-то и то-то, теряется и понимание, почему люди должны ему соответствовать. Христиане стремились быть такими потому, что видели и поняли великую жертву Христа и через нее приняли ответственность за свою бессмертную душу. В видоизмененном варианте, в коммунизме — потому что на ваших плечах построение справедливого мира. Отсюда все: моральные принципы и потребность в служении интересам Отечества. Целое поколение оказалось воодушевлено тем, что строят рай на земле!

— Но начинали его строить еще те, кто был крещен и наследовал религиозные традиции семейно...

— Да, верно. Они же приложили руку к началу периода сиротства нашей Церкви. Ни в греческой, ни в сербской Церкви такого периода не было. И разве не чудо, что 70 лет религию вытравливали, а потом она взяла и вернулась…

— Наверное, так нехорошо говорить, но... Я считаю, что особое социальное явление под названием «советский человек» (не ходивший в церковь, не крестивший лба, не соблюдавший постов), — был все же нравственнее, чем среднестатистический современный россиянин. Тот россиянин, при котором строятся новые храмы, который имеет полный доступ ко всем христианским традициям, которому привозят Пояс Богородицы и другие святыни… Простите, если кого-то обидела.

Если вы хотя бы частично с этим согласны, объясните, почему это так. Ну или опровергните…

— В советское время идеалы были высоконравственными, поскольку несли на себе отпечаток христианских ценностей — жертвенности, сострадания, милосердия. Я не вправе оценивать нравственность современников, но принципы ее изменились. Почему человек, которому доступен храм, в него не торопится? Все дело в упомянутом периоде сиротства, который продолжается до сих пор. Русская православная церковь все еще восстанавливается! Но, кроме этого, был ведь и мировой, европейский тренд, еще с XVIII века — антиклерикальный и атеистический. Иными словами, налицо был некий кризис христианства, и к началу революционных процессов Россия вполне себе участвовала в этом общемировом процессе. Но русский человек в коммунизм упаковал свое православие, тем самым парадоксальным образом его сохранив. На Западе же от «обоживания» человека и «умерщвления» Бога перешли напрямую к трансгуманизму***, разрушающему уже и человека. Россия спасла православие и спаслась им, но в 1990-е случился крах идеологии, изначально лишенной главного элемента, и у людей случилось грандиозное разочарование во всем сразу. Поэтому наш современник утратил веру в общее дело и благо и в Бога верит с трудом.

— То есть утратил веру в надличностные ценности? Многие уверены: без них ничего не получается...

— Да, я о них. Но это отдельный большой разговор, поскольку их нельзя привить сверху, насильно, и, говоря о них, мы неминуемо упремся в систему образования. Скажу кратко: по моему мнению, готовить надо не специалистов, которые будут вставлены в тот или иной пазик производства со своими компетенциями, а именно личность и ее мировоззрение.

Но — к разочарованию. Это случившееся в 1990-е разочарование было великим, но одновременно с этим, как попытка найти твердые основания в прошлом, начала возрождаться и Православная церковь. Но 70 лет сиротства никто не отменял. Возрождение происходило, но на какой базе? Святыни оскорблены и поруганы на века вперед, цвет священства расстрелян, священников новых подозревали в связях с «органами». Иногда, кстати, это и правда было так, наша церковь всегда была тесно связана с государем и властью, строилась по византийскому типу, что, конечно, накладывает на нее определенный отпечаток. Но я надеюсь, подлинная вера возродится, она ведь «зашита» у нас в культуре, в самом ее основании.

— Подлинная?

— Да, я считаю, что мода на православие вернулась, но оно само, в глубинном понимании, — нет. Доказательство простое: скажите, какой процент населения читает Писание с детства? Как религиовед могу сказать, что в России на вопрос «что такое Троица?» можно услышать ответ: «Богоматерь, Христос и Николай Чудотворец». У нас царит религиозное невежество, а фасадного, чисто внешнего разрешения религии недостаточно. Нужны Учителя, несущие свет веры и знания. И все эти процессы — долгие. Но главное: надо понимать, что если бы Русь не стала православной, она была бы попросту снесена. И я много раз слышала, как говорят о нашей Церкви как об ортодоксальной, реактивной и даже отсталой. Но, возможно, за счет своей ортодоксальности она и держится.

Кстати, уже давно спорят, не стоит ли перевести церковные тексты с церковнославянского на русский. Другие конфессии уже аналогичные дискуссионные моменты преодолели, для них оказалось важнее, чтобы прихожане понимали, что происходит в той же синагоге, — придя туда, вы получите книгу, где все будет переведено на русский, и все поймете, даже если не знаете иврита. Так поступили и протестанты. А у нас вы слышите загадочные «паки-паки», что всего лишь означает «снова и снова», и цепенеете от непонимания. Может быть, кто-то сочтет мои высказывания крамольными, но я убеждена: православию придется идти на некие уступки, иначе ничего не получится.

— То есть без компромисса — никак?

— Если Церковь хочет снова стать руководящей силой, привести общество в какое-то более нравственное состояние, задать ему какие-то новые ориентиры — да. Понимаете, Россия же многонациональна, даже оборот «традиционные ценности» не так прост, ибо для разных народов он будет трактоваться по-разному. Но Империя российская была православной и при этом веротерпимой. Когда были построены крупнейшие синагоги, мечети? Когда общество было православным. Мы это и сейчас декларируем, но в истинном смысле это в реальной жизни проявляется слабо.

— А благотворительность? Христианское качество.

— К сожалению, благотворительность у нас имеет западный оттенок — как будто собираешь копилку добрых дел. У нас исторически даже слова для этого были другие — милосердие и призрение, например. Что значит призрение? Что ты не обошел взглядом, а призрел, увидел человека в беде, позаботился о нем, не прошел мимо. А на Западе заниматься благотворительностью — это будто набирать себе бонусы. Там личный материальный успех одобряется и подкрепляется сомнительным постулатом: богат — значит, живешь правильно. В такой «благотворительности» есть элемент корысти. Но общество пока не пронизано идеей о том, что надо заботиться обо всех и не очень понимает, что помощь нужна не только болящим. Есть же и такая беда, как бедность, которая ведет людей к преступлениям, болезням, мешает раскрыться их талантам. Помогите этим людям, и, возможно, из них вырастут великие бизнесмены, которые заработают много денег и помогут неизлечимо больным, или великие врачи, которые их вылечат. Мы потеряли мировоззренческие основы, но приняли навязанную нам толерантность. А в ней все вывернуто: вместо того чтобы думать, как обществу стать здоровее, потакаем его болезням, и милосердие доведено до абсурда: оно не может распространяться только на тех, кто слаб и ущемлен. Его заслуживают все! Не стоит сравнивать, кто страдает больше. Легко сочувствовать больным детям, сложнее сострадать здоровым взрослым, а это тоже бывает необходимо. Милосердие вообще должно быть главной ценностью общества.

ДОСЬЕ

Ксения Игоревна Савина — религиовед и богослов. Родилась в Санкт-Петербурге, училась в Санкт-Петербургском государственном университете, Русской христианской гуманитарной академии и Ленинградском государственном университете им. А. С. Пушкина. Поэт, член СП России, автор сборника «Личный фронт». В данный момент работает над диссертацией о раннем христианстве.

* Политеизм — религиозное мировоззрение, основанное на вере в нескольких божеств, обычно собранных в пантеон из богов и богинь. Среди известных политеистических религий, практикуемых сегодня, — даосизм, шенизм, японский синтоизм и т.д.

** Осевое время — термин, введенный немецким философом Карлом Ясперсом для обозначения периода в истории человечества, во время которого на смену мифологическому мировоззрению пришло рациональное, философское, сформировавшее тот тип человека, который существует поныне. Осевое время — это где‑то между 800–200 годами до нашей эры.

*** Трансгуманизм — общественный строй, политическая позиция и философская концепция, продвигающие использование достижений науки и технологии для улучшения умственных и физических возможностей человека с целью устранения тех аспектов человеческого существования, которые трансгуманисты считают нежелательными: страданий, болезней, старения и смерти.