Фильму Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав» — 60 лет. Почему это лучшее кино о ядерной войне?
29 января исполняется 60 лет фильму Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу». «Лента.ру» разбирается, почему этот саркастичный антимилитаристский фильм не теряет актуальности спустя десятилетия.
Дата выхода: 29 января 1963 года Страна: Великобритания, США Продолжительность: 1 ч 35 мин. Режиссер: Стэнли Кубрик В ролях: Питер Селлерс, Джордж К. Скотт, Стерлинг Хейден, Кинен Уинн
В конце 1950-х умирающий генерал американских ВВС Куинтен активирует программу превентивного ядерного удара по СССР. Президент созывает экстренное совещание и предлагает советскому руководству помощь в уничтожении американских бомбарбировщиков B-52. В это время пехотинцы штурмуют базу, на которой окопался Куинтен, но генерал кончает с собой, не выдав кода отмены. Один из его офицеров, однако, дешифрует заветный пароль, отзывающий все бомбардировщики, кроме «Крыла Алабамы», на борту которого вышло из строя радио. В отчаянии президент США предлагает Советам разбомбить в качестве компенсации Атлантик-Сити, но в последний момент ядерную войну все же удается предотвратить.
Изложенный выше сюжет не очень похож на события фильма Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу». Тем не менее в его основе лежит именно эта история, описанная в романе Питера Джорджа «Красная тревога». В 1958-м, когда книга была впервые опубликована, Кубрик немедленно купил права на экранизацию, поскольку уже некоторое время вынашивал замысел триллера о ядерном противостоянии сверхдержав.
Однако в процессе работы он почувствовал, что серьезный тон повествования, выбранный Джорджем, не слишком подходит для описываемой ситуации. Работа шла неспешно, съемки стартовали только в октябре 1962-го, как раз во время Карибского кризиса, в котором Кубрик, судя по всему, увидел вершину абсурдности современной военной доктрины
К работе над сценарием Кубрик привлек автора книги и сатирика Терри Саузерна, поскольку был впечатлен его романом «Чудотворец». Вместе они трансформировали серьезную «Красную тревогу» в фарс. Генерал Куинтен превратился в Джека Риппера (Стерлинг Хэйден), самолетом с неисправным радио отныне управлял майор Конг (Слим Пикенс), а президент получил имя Меркин Маффли (в переводе имя значит лобковый парик, а фамилия — то, что он прикрывает). Сюжет в целом остался почти тем же, но стал плотнее, ритмичнее и значительно абсурднее. Принципиально изменился и финал. Ключевым нововведением стал персонаж, ставший заглавным, — нацистский перебежчик Доктор Стрейнджлав (Питер Селлерс).
Этот герой появляется ближе к финалу, но именно он предельно фокусирует чудовищную дикость происходящего в своих монологах о Машине Судного дня и бомбоубежищах, в которых на каждого выжившего мужчину будет приходиться по десять женщин.
В самом конце Стрейнджлав сотрясается в оргазмических судорогах, подытоживая важнейшую для фильма эротическую линию и заодно наглядно иллюстрируя свою замечательную фамилию
Скрытый эротизм военных действий возникает уже в первых кадрах, где показана дозаправка B-52 в воздухе. Генерал Риппер приходит к мысли о начале войны после позорного для альфа-самца в погонах инцидента сексуального бессилия. Сыгранный Джорджем К. Скоттом генерал Бак Терджидсон даже ради спасения человечества с трудом отрывается от любовницы-секретарши (в единственной женской роли в фильме снялась Трейси Рид). Наконец кадры, в которых майор Конг буквально седлает бомбу, знакомы, кажется, даже тем, кто никогда не видел картину целиком.
Конг, кстати, должен был стать четвертым образом для Питера Селлерса, который, помимо Стрейнджлава, сыграл президента Маффли и полковника Лайонела Мандрейка, доблестно пытающегося вызнать у Риппера код отмены. С техасцем Конгом, однако, не сложилось: актер невовремя подвернул ногу (есть версия, что Селлерс сказался больным нарочно). Роль досталась настоящему ковбою Слиму Пиккенсу, которому не пришлось специально работать над соответствующим акцентом — он у него был натуральным.
Селлерс стал еще одной важнейшей фигурой в команде Кубрика. Его участие помогло режиссеру запустить проект, а исполнение Питером большого количества ролей было условием Columbia Pictures. Кроме того, именно Селлерс настоял на съемках на британской Shepperton Studios, поскольку в то время переживал сложный бракоразводный процесс с Энн Хоу. Выстроенная в павильоне Военная комната стала шедевром художника-постановщика Кена Адама. Строгое гигантское помещение в духе немецкого экспрессионизма стало идеальным контрапунктом сатирического сюжета. Адам рассказывал, что Кубрик буквально извел его, требуя все новые и новые эскизы декораций. В итоге за кадром осталось то, что Военная комната в разрезе имеет форму равнобедренного треугольника — еще одно свидетельство легендарного перфекционизма Кубрика и его любви к геометрии.
Говорят, победив на выборах, Рональд Рейган требовал отвести его в Военную комнату, поскольку был уверен, что она существует в реальности
События с участием президента, генералитета и советского посла Алексея Десадецкого (Питер Булл) — драматургическая ось «Доктора Стрейнджлава», его сердце. В оригинальном варианте финала заседатели устраивали битву на тортах, но из финального монтажа Кубрик эту сцену убрал, поскольку счел ее слишком фарсовой. Еще одной нереализованной идеей были сцены с участием инопланетян, наблюдающих за уничтожающими себя землянами.
Весь этот калейдоскоп образов можно изучать до бесконечности, находя все новые грани и сочетания. Линия майора Конга, например, визуально напоминает ожившие советские карикатуры — нет причин полагать, что умница Кубрик не был с ними знаком. Однако разбор «Доктора Стрейнджлава» на составляющие в сущности ничего не добавляет к пониманию картины, которая по сей день остается энигмой. Именно здесь, пожалуй, впервые возникает типичная для автора интеллектуальная холодность, отстраненность, отсутствие эмоциональной окраски картины при всей ее формальной изобретательности. Однако в контексте именно «Доктора Стрейнджлава» этот подход себя полностью оправдывает.
Бесконечно шифруя и абсурдируя окружающую действительность, Кубрик добился той самой универсальности высказывания, которая не позволяет фильму устареть
Условность созданных пространств так же свободно конвертируется в наше настоящее, как и баснословность проблематики. Что же касается эмоций, то Кубрик, кажется, не пытается никого ужаснуть, а лишь насмешливо взывает к разуму. И эта бесстрашная интонация в современном мире, зацикленном на моментальных реакциях, вполне может (как и обещает пародийное название) стать антидотом от панических атак для зрителя, который решит потратить полтора часа жизни на «Доктора Стрейнджлава».