Стройотряды, поездки «на картошку» и друзья на всю жизнь: каким было студенчество в СССР?
СССР был страной молодых и смелых. Только энергия юных была способна воплотить в жизнь то, о чем мечтала вся страна – шагнуть в светлое будущее, построить новые города и покорить просторы Вселенной. Для всего этого требовалось много инженеров, проектировщиков, ученых и других высококвалифицированных кадров. Образование открывало невероятные перспективы и возможности, о которых раньше люди не могли и мечтать, поэтому оно было в большом почете.
Смотрите документальные фильмы «Яростный стройотряд. Школе миллиардеров» и «Школа жизни. Комсомол» 18 февраля с 5 утра на телеканале «МИР».
17 февраля в России отмечается День студенческих отрядов. В честь этой даты MIR24.TV вспоминает, каким было студенчество в СССР и что с ностальгией вспоминают люди, которые учились в советских вузах.
«Берите билет!», или Как сдавали экзамены?
«Почти все выпускники школ, окончившие 10 классов, стремились поступить в вузы, потому что высшее образование давало возможность устроиться на хорошую работу и построить успешное будущее, – говорит журналист Елена Шамаева, которая училась в институте в конце 1980-х. – Тем, кто хорошо учился, поступить в вуз или университет самостоятельно было по силам, хотя конкурс был высокий».
Все вступительные экзамены, кроме русского языка или сочинения (на гуманитарных факультетах), сдавали устно. Отвечали по билету, в котором было три или четыре задания. На подготовку давалось минут 40. За это время нужно было набросать тезисно ответы на вопросы и решить задачи. Потом выйти к комиссии из двух или трех преподавателей и ответить устно по билету, защищая свои решения. Это позволяло экзаменаторам оценить ход мыслей абитуриента, убедиться, что его рассуждения верны.
«Стать студентом – такая цель заставляла учеников 9-10 классов прилагать серьезные усилия к учебе. Они понимали, что будут конкурировать с такими же мотивационно устремленными ребятами за поступление. Результатов ЕГЭ не было, как не было и самого ЕГЭ. Документы можно было подать только в один вуз. Ну, возможно, успеть в два, если у них сдвинуты сроки поступления. И самих институтов было раз в пять меньше, чем сейчас. Все государственные. Поэтому учились только те, кто смог доказать на вступительных экзаменах, что достоин», – рассказывает профессор РАНХиГС Санкт-Петербург, д.э.н. Александр Прихач.
Для тех, кто выдержал экзамены, начиналась студенческая жизнь – волнительная, интересная и насыщенная. И конечно, поступив с таким трудом, практически никто не бросал вуз. Отчисление из-за неуспеваемости было очень редким, а по собственному желанию – почти исключительным случаем.
10 копеек за ругательство: как жилось в студенческой «общаге»?
Многие ребята из деревень и небольших городков рассматривали вуз как социальный лифт в совсем другую реальность. И это действительно было так. Тем более что за годы учебы в институте они успевали так втянуться в жизнь большого города, что чувствовали себя едва ли не свободнее, чем уроженцы столиц. «Учащиеся без троек получали стипендию 40 рублей, без четверок – повышенную, целых 50 рублей. Многие умудрялись жить на эти деньги и не зависеть от родителей. Сложно сказать, сколько это будет в современных деньгах, примерно девять и двенадцать тысяч», – говорит Александр Прихач.
Те же студенты, кто продолжал жить дома, с родителями, часто завидовали своим сокурсникам, жившим в общежитии. Ведь «общага», несмотря на скудность быта, была символом самостоятельности и взрослости. Именно там особенно остро ощущался новый студенческий этап жизни.
«Я училась во 80-ых в МГУ, – рассказывает доцент Финансового университета при Правительстве РФ Антонина Третьякова. – Жили мы в довольно приличном общежитии. Оно называлось «Дом аспиранта и стажера», но жили там в основном студенты. С первого по третий курс нас селили по пять человек в комнате. Вначале делили просто по алфавиту, потом начинались переезды. Все стремились заполучить к себе «мертвых душ» – кого-то, кто в общежитии лишь числился, а жил в Подмосковье или у своего парня. Таких переманивали. На первых двух курсах мы ходили в столовую, сами готовили редко. Потом стали обзаводиться кухонной посудой (кухни были на каждом этаже). Многие там учились готовить, пользуясь поваренными книжками и советами более опытных подруг. Нагревательными электроприборами пользоваться в комнатах запрещалось. Но со временем, конечно, обзаводились кипятильниками, утюгами, электрочайниками. Главное было – не забывать их прятать. Администратор этажа их конфисковывала, если обнаруживала. А она могла войти в комнату в любой момент, и в наше отсутствие тоже. Занимались мы в общежитии редко, чаще оставались в читальном зале. Но в сессию накануне экзамена собирались у кого-нибудь в комнате и проговаривали ответы на все экзаменационные вопросы – кто что знал».
По словам Александра Прихача, жизнь в общежитии имела свои порядки. «На уборку этажей выходили все без исключения. Были разные забавные случаи, например, когда комната решила, что за сказанное нехорошее слово – штраф 10 копеек в общую копилку. Через месяц выяснилось, что расход денег оказался неожиданно большим. Другой случай – когда ночью все улеглись в кровати, и возник спор, кому подниматься и выключать свет. Поспорив минут пять, решили, что все прояснит состязание. Встали и принялись играть в «Кинга». Где-то через час общего стояния с книгами на голове проигравшему пришлось все-таки щелкнуть выключателем», – рассказывает Прихач.
И учеба, и самодеятельность, и дружба
Обычно занятия в институте начинались в 9:00 и шли до 16-17 часов, а после этого нужно было посидеть в библиотеке – поработать с литературой, подготовиться к лабораторным занятиям, выполнить то, что было задано. Тем не менее студенческие годы чаще всего вспоминаются как очень счастливые, наполненные радостью.
«Студенчество в СССР было одним из самых замечательных периодов в моей жизни. Учись, и все будет хорошо, беззаботное время, – вспоминает профессор Финансового университета при правительстве РФ Леля Паштова. – Особенно замечательными были дни, когда нас возили на сельскохозяйственные работы или на заводы, так называемая выездная практика. Мы все вместе работали с удовольствием, а по вечерам гуляли, пели песни, играли в шахматы, пили чай. Я училась на экономическом факультете, но у нас еще была «военка» – занятия, где ребята проходили военное дело, а девушки учились на медицинских сестер. Кстати, эти знания и умения очень помогают мне в жизни. С благодарность вспоминаю и педагогов, они с большим энтузиазмом делились с нами знаниями. Причем эти знания были фундаментальными – ведь доказано, что образование в СССР было лучшим в мире. Еще было очень интересно готовиться к творческим выступлениям и участвовать в конкурсах. А друзья, появившиеся в студенческие годы – это друзья на всю жизнь, мы до сих пор дружим».
«Я училась в Ташкентском Государственном Университете на факультете Русской филологии, – вспоминает Елена Шамаева. – С преподавателями нашему ТашГУ очень повезло. Многие из них были знакомы с выдающимися личностями, находившимися во время эвакуации в Ташкенте. Среди них Анна Ахматова, Корней Чуковский, его дочь Лидия Чуковская, Алексей Толстой, Всеволод Иванов, Фаина Раневская, Надежда Мандельштам (жена Осипа Мандельштама), Елена Булгакова (жена Михаила Булгакова), сын Марины Цветаевой – Георгий Эфрон, который оставил дневник о жизни в Ташкенте. В университете у нас была очень хорошо развита студенческая самодеятельность. Я поступила в студенческий Университетский ансамбль, занятия в котором вели известные хореографы, с которыми мы гастролировали по СССР. Я в стольких городах побывала! И все за счет государства».
В стройотряд, «на картошку» и в театр
Поездка в колхоз, или стройотряд – это отдельные истории. Обычно самые крепкие дружеские отношения возникали именно там. Стройотрядами в советское время назывались студенческие (и не только студенческие) трудовые коллективы, которые создавались на короткий срок – как правило, на время летних каникул. Участие в стройотрядах было добровольным, но желающих хватало. Во-первых, это был хороший способ заработать – зарплаты в стройотрядах были куда больше, чем средняя стипендия. Во-вторых, это было самым доступным способом посмотреть другие регионы, освоить новую рабочую специальность, познакомиться с новыми людьми. Наконец, многим хотелось доказать, на что они способны, бросить вызов самому себе. Поэтому, с рюкзаком и гитарой студенты охотно ехали туда, где по-настоящему трудно: в тайгу, на целину, в самые необжитые места – чтобы вместе с друзьями прокладывать дороги и линии электропередач, строить новые предприятия и новые города. Неслучайно стройотрядовское движение стало одной из самых ярких страниц в советской истории.
«Я училась на филфаке КБГУ, – рассказывает Светлана Атласкирова. – Вместо стройотряда мы работали на консервном заводе. Жили в бараках, которые мы почему-то называли палатами. Я с подругами работала в тарном цеху. На открытом воздухе мы грузили в лафеты трехлитровые банки. В общем-то, не тяжело, еще и загорели, как будто побывали на море. Как ни странно, у нас никто не пил и не курил, развлекались танцами на дискотеке. До сих пор, если услышу песню «Сюзанна» в исполнениии Челентано, вспоминаю, как мы хором подпевали ему. Иногда играли в карты в «дурачка». Помню, как моя подруга – в шутку, конечно – проиграла жениха однокурснице. И когда он приехал, вместо нее вышла однокурсница с чемоданом и объявила парню, что теперь он ее жених. С чувством юмора у парня было совсем плохо, и он еще долго обижался. Заработали мы по 96 рублей. Для меня это были огромные деньги. Я несколько дней думала, что с ними делать. Почему-то вариант отдать их маме я не рассматривала, да она и не взяла бы. И мы с подругой Джульеттой пошли в единственный ювелирный магазин города. Золотые серьги за 90 рублей и кольца за 70 нас как-то не заинтересовали. В итоге мне родители добавили еще денег, и я купила в «Букинисте» раритет – томик Лермонтова, изданный до революции, который положил начало моей коллекции антиквариата».
Поездки «на картошку» также были обязательным этапом на пути к заветному диплому о высшем образовании. В разгар бабьего лета будущие инженеры, врачи, учителя, актеры на несколько недель отправлялись в колхозы на «борьбу с урожаем». Трудились, как правило, бесплатно. Собирали не обязательно картошку, а что угодно. Жили в колхозных клубах, домах культуры или в пионерских лагерях. Отказаться от трудовой повинности было невозможно: за это могли даже отчислить из института. Зато сколько в этом было романтики! Тем более что «на картошку» ездили в основном студенты младших курсов, которым все казалось приключением. В поездках знакомились, заводили друзей, влюблялись, создавали семьи.
«На картошку» мы ездили в Можайский район, жили в пионерском лагере, – говорит Антонина Третьякова. – Руководили нами несколько преподавателей. Жизнь там портила погода. Правда, в сильный дождь мы в поле не выходили. Но если погода просто была промозглой, сырой и холодной, то в поле нас выводили, и мы копались в мокрой земле, подбирая оставшуюся после картофельных комбайнов картошку. Везло тем, кого отправляли работать на сами комбайны. Катаешься по полю, болтаешь с девчонками, перебираешь нормальную картошку, и даже моросящий дождь под плащом тебе не страшен».
«С сельхозотрядом мы ездили в Астраханскую область собирать помидоры, – рассказывает Антонина Третьякова. – Бригадир был нами не очень доволен, мы слабо выполняли нормы. А когда однажды нас отправили собирать огурцы-корнишоны, вообще оскандалились – оборвали всю завязь. Мы тогда просто не поняли, с какого размера огурец считается корнишоном. С продуктами в этом сельхозотряде было плохо. Помидоров, конечно, хватало, но все остальное достать в этой степи было трудно. Несколько дней наши повара исхитрялись кормить нас блюдами из пшена. Правда, местные мужики выручили, привезли мешок раков. По вечерам приезжали сельские парни, баловали арбузами».
«Ташкентские студенты вместо картошки выезжали на хлопок на целых два месяца – с сентября по ноябрь, – вспоминает Елена Шамаева. – При этом за сбор нормативов с нами даже расплачивались. А особо трудолюбивых премировали суммой в 100-150 рублей за весь период. Это были очень большие деньги. Но мы не сидели в совхозе, а все время срывались с хлопка – на концерты групп «Кино», «Наутилус Помпилиус», «Машина времени». К слову, известный хит «Я пью до дна за тех, кто в море», был написан именно в Ташкенте, ночью в гостинице. Ведь музыканты группы были частыми гостями многонационального города с восточным колоритом».
Ближе к старшим курсам некоторые студенты находили подработку: или разгрузка вагонов, или ночное дежурство сторожем, или вечерняя смена на предприятии. «По профессии на подработку студенту в средине 80-х устроиться было практически невозможно, – рассказывает Антонина Третьякова. – Мы подрабатывали уборщицами в театрах. В Театре им. Ермоловой, Ленкоме, Театре Эстрады и других. Убираешься примерно два часа – и можешь смотреть все спектакли, даже репетиции (осторожно, с балкона), можешь даже брать контрамарки для друзей. Так «по обмену» мы ходили на спектакли в разные театры. Бесплатно, разумеется».
«А у меня подруга работала в Театре им Моссовета в игровой комнате для детей, – говорит Надежда Николаева. – Родители приходили в театр с ребенком и спокойно смотрели спектакль, пока малыш играет с юной и прелестной студенткой педвуза. Это уже потом игровые комнаты появились во всех торговых комплексах, а тогда это было нечто совсем новое. Моя подруга пересмотрела все спектакли этого театра и даже подружилась с некоторыми молодыми актерами, которые приглашали ее в свои компании. Веселое было время!».
Почти все, кто были советскими студентами, вспоминают это время с ностальгией. Студенчество – веселая (до бесшабашности) и упорная (до учебы по ночам) эпоха. Бывает, что те, кто учился в одной группе или на одном потоке, регулярно, раз в пять лет, собираются и отмечают выпуски – даже через десятки лет после окончания вуза.
