Мельниченко: В России, возможно, кооперации больше никогда не будет

Ситуация с сельскохозяйственными кооперативами в нашей стране неоднозначная. С одной стороны, объединение ресурсов и производства должно быть выгодно крестьянам. Здесь сразу вспоминаются пословица «один в поле не воин» и строчка из песни «вместе весело шагать». В то же время, активного интереса к такому объединению у крестьян в нашей стране до сих пор нет. Чего нельзя сказать о развитых странах, где сельхозкооперация является чуть ли не основой аграрной экономики. Но, может быть, нам это и не нужно, и у нашей страны свой уникальный путь развития? Председатель общественного движения «Федеральный сельсовет», фермер, член Экспертного совета Национального аграрного агентства Василий Мельниченко поделился своим мнением по данному вопросу. Почему за треть века мы так и не смогли выстроить кооперацию У нас в стране история с кооперативами, можно сказать, в зачаточном состоянии. Около 30 лет назад был принят Закон о кооперации. Закон хороший, и в то время он был достаточно прогрессивным, но попытки организовать кооперативы в России не получились массовости. В 90-х годах были шаги по созданию таких объединений с помощью европейских грантов. Однако всё заканчивалось, к сожалению, с окончанием самого гранта. Как пример – Волгоградская область, где много говорилось и писалось об успешности, но так ничего и не получилось. Попытки же создать кооперативы с помощью грантов Минсельхоза, в основном, представляют собой семейные истории, когда люди организуются с тем, чтобы деньги не вышли за пределы семьи. Развитой же кооперации в России нет совсем. Этому препятствует, во-первых, небольшая заинтересованность государства, то есть, нет никаких заманчивых предложений, которые покажут, что кооперация – это прогрессивно и важно. Все усилия министерства, все денежные средства банков направлены на создания агрохолдингов. Крупным хозяйствам – пожалуйста: и деньги, и льготы, и всё остальное. Кроме того, у нас до сих пор нет главной идеологии кооперации – это доверие, а именно, бесконечная ответственность членов кооператива между собой. Я думаю, что не будут держать в рядах финского кооператива Valio, где тысяча членов того, кто хоть раз бы подвёл некачественным молоком или мясом или не вовремя сдал или произвёл продукцию. Кооперация такого терпеть не может, потому что она не будет работать. Большинство кооперативов, которые создавались в России, заканчивались с получением первой прибыли. Дальше начинался раздрай и разброд. Что нужно сделать, чтобы заинтересовать российских аграриев объединяться? У нас, к сожалению, усиленно пытаются опорочить европейскую модель кооперации, но другой пока что в мире нет. «Федеральный сельсовет» и я лично неоднократно выносили это на обсуждение, в том числе Счётной палаты и других ведомств. Я брал с собой методичку польского Министерства развития сельских территорий, где пошагово всё расписано и не надо ничего придумывать. В Польше тоже никто не хотел вступать в кооперативы, но задача Евросоюза была в том, чтобы создать там кооперативную аграрную экономику, куда должны были войти 2 миллиона крестьянско-фермерских хозяйств. Власти страны пошли на то, чтобы создавать государственные логистические центры, при этом ценообразование стояло только за членами кооператива. Далее, для того, чтобы хоть как-то заинтересовать польских крестьян вступать в кооперацию, правительство через два года безуспешных попыток придумало такой ход. Они издали постановление об освобождении от всех видов налогов крестьянско-фермерские хозяйства с объёмом производства до 1,2 миллиона евро. По-нашему это сто миллионов рублей. Замечу, что все наши ЛПХ и КФХ не имеют такой выручки. На предложенных условиях польские фермеры стали членами кооператива. Ещё их освободили от отчётности. Если кооператив уже отчитался, к примеру, за принятую, переработанную и проданную картошку, то зачем ещё нужен отчёт фермера? Вот это и есть кооперация, потому что это было выгодно каждому участнику. Сегодня польская кооперация развитая, мощная, сильная, крепкая. Создать нельзя бросить Ещё в девяностые годы была надежда, что мы будем как-то менять ситуацию, и что крестьянство будет развиваться. Однако в 2010-е годы, когда Европа нам «свалила» триллионы долларов за нефть и газ, у нас решили, что самый хороший вариант – это когда контроль над едой будут держать 200-250 семей. Все малые и средние предприятия были вычеркнуты с экономического оборота и стали не нужны. Все эти годы Госдума, разные сельхознадзоры принимали постановления и законы, усугубляющие положение крестьян. Поэтому в ЛПХ всё лишились коров. По сути дела, путём обмана и устрашения также заставили отказаться от выращивания свиней. Здесь же тоже подоплёка очень простая: если я лицо, допущенное к высоким должностям, почему бы мне не убедить их сделать так, чтобы частники не держали скотину, иначе кто будет брать мою продукцию. То есть здесь выступают интересы небольшой группы лиц. Учитывая всё это, возможно, в России кооперации больше не будет никогда. Да, есть много стран, которые живут и без неё. Правда, живут плохо и бестолково.