«Собралась неуправляемая толпа» 700 пьяных и плохо одетых зрителей: каким был самый большой скандал в истории ТВ СССР
Советское телевидение принято считать скучным, предсказуемым и шаблонным. Впрочем, оно не всегда было таким. В мае 1957 года в эфире появилась телеигра под названием «Вечер веселых вопросов». Через несколько лет именно из нее, пусть и в обновленном формате, родится легендарный КВН, который долгие десятилетия будет радовать зрителей. А вот экранный путь самого ВВВ был недолог. Уже через пять месяцев передачу со скандалом закрыли. Вышедший из-под контроля в прямом эфире конкурс испугал не только создателей, но и партийных функционеров, которые скоро и вовсе сократили число прямых трансляций на телевидении. Об этой и других телевизионных историях рассказывает книга «Между "Правдой" и "Временем"». Ее автор — доцент Департамента истории Висконсинского университета в Милуоки Кристин Эванс — проследила весь путь, который прошло советское ТВ. «Лента.ру» с разрешения издательства «Новое литературное обозрение» публикует отрывок из книги.
Это была развлекательная телеигра под названием «Вечер веселых вопросов», которое обычно сокращали до аббревиатуры ВВВ. История ВВВ и особенно ее закрытия в сентябре 1957 года — это еще одна веха в многочисленных мемуарах о раннем телевидении и в исторических исследованиях, посвященных тому периоду. В своем пересказе я хотела бы подчеркнуть важность этой телеигры как (пользуясь выражением Кристин Рот-Эй) «опыта обучения», а не поражения.
По словам Рот-Эй, драматичное закрытие телеигры ознаменовало собой конец самого амбициозного и оптимистичного видения телевизионной тематики — представления, будто неприукрашенные, естественные, обычные люди и повседневная действительность, появившись на экране, могут передать революционную трансформацию советской жизни.
Однако это было не только концом, но и началом
Задуманный как «массовое действо» по образцу ранних послереволюционных массовых праздников, ВВВ стал моделью для гибких телевизионных форматов, содержание которых могло варьироваться в зависимости от меняющихся политических обстоятельств, но рамки которых неизменно оставляли место для экспериментов и взаимодействия со зрителями Центрального телевидения.
ВВВ представлял собой викторину, основанную, согласно некоторым мемуарам, на чрезвычайно популярной чехословацкой телеигре.
Передача снималась перед большой аудиторией в студии и сочетала в себе легкие юмористические вопросы с музыкальными и другими выступлениями
В соответствии с акцентом Московского фестиваля на самовыражении молодежи ВВВ также продвигал музыкантов и других исполнителей — любителей, а не профессионалов.
Театрализованное шествие по улицам Москвы в день открытия VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов. 28 июля 1957 года
Самой же яркой особенностью передачи было то, что она не только шла в прямом эфире, как и все советское телевидение того времени, но и не имела по большей части сценария; к тому же в ней не было специального набора участников, выделенного из общей публики
Гости из числа собравшихся в телестудии зрителей вызывались на сцену случайным образом — например, путем выбора номеров мест из лотерейного барабана, — чтобы пообщаться с ведущими, ответить на легкие, забавные вопросы и получить скромные юмористические призы.
Режиссерский пульт в студии Московского телецентра на Шаболовке
Порой вопросы и веселые задания касались моральных тем — это было частью первой попытки использовать телевидение для пропаганды «вежливости, этики и других вопросов морали», как выразился один внутренний рецензент телеигры в 1957 году. Рецензент высоко оценил эпизод со сценкой, в которой юноша в трамвае сидел, а молодая женщина стояла: зрители указали участникам на неправильность такого поведения.
Большинство других заданий были и того проще; как отмечали создатели телеигры, главной целью было сделать ее «веселой и развлекательной».
Принцип прямого участия аудитории распространялся и на телезрителей: игра включала в себя конкурсы, поучаствовать в которых мог любой желающий прямо из дома.
Это, конечно, был процесс непредсказуемый и трудно контролируемый.
29 сентября 1957 года ВВВ был закрыт — после того, как слишком легкий зрительский конкурс привел к появлению возле студии неуправляемой толпы из почти семисот плохо одетых москвичей — некоторые были пьяны, один принес с собой живую курицу, — они хлынули в театр, заполнили сцену и сорвали занавес
Между тем ВВВ, подобно и передачам о Фестивале молодежи и студентов, и викторинам в Соединенных Штатах, отнюдь не был совсем уж произвольным срезом реальной жизни. Точно так же как и трансляции с фестиваля, это была «импровизация» вроде той, что бывает в театре или музыке. В этом виде импровизации моменты непредсказуемого и спонтанного творчества — появление на экране реальных людей в не подготовленных сценарием ролях — включались в строго установленные рамки (парада, телеигры), не подлежащие нарушению. В отличие от визуальных экспериментов авангардного кино, трансгрессия не играла здесь большой роли, по крайней мере с точки зрения продюсеров игры.
Операторы в телестудии на Шаболовке
Драматическое зрелище последнего выпуска, пусть и встреченное с энтузиазмом как звонившими в тот день на станцию, так и Саппаком, смотревшим игру дома, было именно тем кошмарным сценарием, осуществления которого кое-кто из создателей игры опасался вот уже несколько месяцев.
Фактически эту проблему поднял один из работников телевидения на июньском совещании, когда выступил с предупреждением, оказавшимся почти пророческим:
Самая большая катастрофа может заключаться в том, что какой-нибудь мерзавец прорвется к микрофону, и тогда мы с вами не откупимся ничем
После его закрытия ВВВ вспоминался и прославлялся в мемуарах и других текстах его участников двумя противоположными способами. С одной стороны, передача стала легендарным предупреждением о пределах ничем не ограниченной спонтанности на Центральном телевидении.
Как вспоминал А.А. Алексеев, «ВВВ остался в памяти нашей колоссальным восклицательным знаком, наскальной надписью, выбитой в горах Памира: "Путник, будь осторожен! Ты — как на реснице слеза"». Но еще важнее, что ВВВ описывался как ключевой прецедент для других программ, как пример нового, праздничного телевизионного жанра — телевизионного массового действа.
Открытие VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве 28 июля 1957 года
Слово «действо» использовалось в первые годы после революции 1917-го для описания новой формы праздничного представления, в котором соединялись драма, миф и ритуал. Для работников Центрального телевидения, стремившихся вписать себя и свой новый и сравнительно низкостатусный вид медиа в центр советской культуры, это слово имело ряд преимуществ.
Раннесоветские эксперименты в области любительского театра и массовых праздников предложили создателям ВВВ в конце 1950-х годов полезную модель для прославления социального единства в период большого политического конфликта и психологических потрясений. Предпринятая в раннесоветских массовых фестивалях попытка разрушить барьер между зрителями и сценой также приобрела новое значение в контексте десталинизации и хрущевского призыва заново включить советских людей в общественную жизнь.
Одной из главных задач ВВВ было вовлечение (еще одно слово, заимствованное из театрального авангарда) телезрителей
И действительно, больше всего ВВВ напоминал спланированное массовое действо, предложенное конструктивистом Алексеем Ганом для первомайского празднования 1920 года.
Массовое действо Гана должно было проходить в неограниченных бытовых пространствах, в которых действие не было бы «хореографически поставлено и срежиссировано, а спонтанно исходило бы» от масс. В отличие от самой известной массовой театральной постановки того периода — реконструкции штурма Зимнего дворца, осуществленной Николаем Евреиновым в ноябре 1920 года, в массовом действе Гана подчеркивалось лишенное сценария, спонтанное действие в физическом пространстве, слишком обширном для одного зрителя.
Вспоминая в мемуарах о своей роли в создании ВВВ и его преемника — знаменитой и гораздо более продолжительной телеигры под названием КВН, Сергей Муратов сделал прямую отсылку к конструктивизму и Гану, назвав себя «конструктором игры».
Телевизионная студия, 1960-е
Конечно, между массовой акцией Гана и «действом» ВВВ было много важных и показательных различий, включая тот факт, что действие ВВВ проходило в помещении, на сцене, с руководящим участием профессионального персонала. Кроме того, авторы ВВВ предложили такой вариант массового действа, который был основан не на исторической реконструкции, а на игре, что делало смысл итогового зрелища еще более зависимым от поведения участников. В традициях рабочего любительского театра ВВВ представлял собой зрелище, важнейший смысл которого состоял в опыте участия.
Сколь бы дурашливым и развлекательным ни был ВВВ, его политический смысл проистекал не из каких-то конкретных посланий (или их отсутствия), а из опыта объединения и непосредственного участия, который он давал зрителям.
Как утверждает Рот-Эй, драматичный конец ВВВ ясно показал, что с точки зрения ЦК требовались более прямые политические послания. Наконец, после четырехлетнего перерыва, когда Центральное телевидение вообще не выпускало новых игр, появилась передача под названием КВН («Клуб веселых и находчивых»), которую ее авторы тоже называли телевизионным действом.
В отличие от ВВВ, в КВН не было «неуютной домашности, вторжения личных вещей и проблем»; состав его участников, поначалу ограниченный юношами — студентами престижных вузов, был «как следует отобран и как следует подготовлен»
Включение политически значимых героев не означало, впрочем, что телепередачам, созданным по образцу массовых праздников, положен конец. Действительно, мемуарные и другие ретроспективные источники, описывающие ВВВ и КВН как массовые действа, помогли сохранить идеалы телевизионного праздника, отделив эти идеалы от конкретной тематики.
Запись передачи «Клуб веселых и находчивых» в Центральной студии телевидения на Шаболовке
Подчеркивая способность телевидения вовлекать зрителей в новую, телевизионную форму действа, сотрудники Центрального телевидения сосредоточили свое внимание на формальных и технических аспектах телевизионного праздника, как они его понимали, включая приглашение зрителей стать непосредственными и спонтанными участниками этого нового вида действа, «организованного телевидением», действа как «частички жизни, которая рождается сию минуту, на глазах у зрителя».