Почему готовивший космические экипажи подполковник ушел на СВО
Ничем не приметная придорожная лесополоса, через дорогу перебегает стайка рыжих фазанов. Хошиминовской тропой пробираемся с проводником к траншее. Пару метров вглубь земли - блиндаж. Внутри, как в деревенском доме: елка, буржуйка, телевизор. Стенд с трофеями: ВОГи, натовские патроны. Дежурный офицер садится в автомобильное кресло с табличкой "Место БпЛА". Вызывает по рации: "Печора! Печора! К тебе гости, прием!" Заместитель командира 2-го батальона московского 1430-го гвардейского полка с позывным Печора тут знаменитость. До мобилизации учил космонавтов выживать в любых условиях и знакомил с невесомостью актеров фильма "Вызов".
Небо, самолет, парашют
Он человек золотого парашюта, не того, что выдают при увольнении в акционерном обществе, а буквального. Парашют его сделал человеком.
Отец у него был ученым, а Алексей плохо учился в школе и, не собираясь продолжать научную династию, все сидел в московском дворе с друзьями. Поэтому мать с отцом так обрадовались, когда вдруг возник аэроклуб с планерами и парашютами.
Что такое есть в небе и парашюте, что заражает навсегда? Высота? Чувство риска? Абсолютная выверенность действия? Свободное падение?
До самой пенсии по выслуге лет он крепко связал свою жизнь с парашютно-десантной службой. Фото: Из личного архива
Парашют мирил его даже с нежеланными поворотами судьбы. Поступил после армии в единственное в мире, но тогда не очень желанное для него Рязанское десантное училище, но увидел, как хорошо поставлена там парашютная подготовка и загорелся - выполнил в училище больше тысячи прыжков. И потом, до самой пенсии по выслуге лет в 2009 году крепко связал свою жизнь с парашютно-десантной службой и авиацией.
А жизнь его "на пенсии" оказалась еще интереснее и ярче. Устроился в поисково-спасательную службу во Внуково, потом предложили возглавить поисково-спасательную и воздушно-десантную службу в Федеральном космическом агентстве. Переместили в Центр подготовки космонавтов и… пригласили полетать в невесомости.
До мобилизации он учил космонавтов выживать в любых условиях. Фото: Из личного архива
Ощущение невесомости своей незабываемостью заслонило 4000 прыжков и опыт свободного падения - когда ты в воздухе лежишь просто, как на перине… И он, старший бортинженер, испытательный инспектор, инструктор практического обучения космонавтов по выживанию и специальной парашютно-десантной подготовке, возглавил обучение по полетам в невесомости на специальных самолетах-лабораториях, а также по выживанию на воде, в горах, в пустыне, в лесисто-болотистой местности, в зимних условиях. Готовил в космос Константина Борисова, Анну Кикину, а до этого Сергея Кудь-Сверчкова, Ваню Вагнера. Приступил к третьему набору. Но началась спецоперация.
Подполковник всегда может заменить рядового бойца. Он решил, что будет участвовать в СВО 24 февраля 2022 года, когда в кабинете летной службы никто не мог оторваться от телевизора, и уже было ясно, что все серьезно. Его почти сразу начали отговаривать: послушай, где от тебя больше пользы - в окопе или в Центре подготовки космонавтов?! Здесь ты штучный специалист, а там - один из бойцов! Он отвечал: если мы там проиграем, потеряем все - и космос тоже.
"Это рядовой не может заменить подполковника, а подполковник бойца может". Фото: Из личного архива
А еще он думал, что прослужить всю жизнь, получить от армии квартиру, нормальную пенсию и в кусты спрятаться - это неэтично.
Попросился добровольцем - отказали: в СВО участвуют действующие войска, их пока хватает. Ну и вообще - ты не артиллерист, не танкист, не штурмовик, и возраст у тебя… А когда началась мобилизация, вызвали: "Не пропало еще желание?"
Записали в полк, комбатом. Он сразу восстал: "Какой из меня комбат, я авиатор и даже взводом никогда не командовал… Готов идти бойцом". "Но вы же подполковник!" "Ну и что? Это рядовой не может заменить подполковника, а подполковник-то бойца может…"
Прокомандовал три недели батальоном и стал уговаривать уже комполка: "Не владею тактическими навыками сухопутных войск, за мою недоученность бойцы расплатятся жизнью. Ведь чтобы стать комбатом, люди заканчивают специальное профильное училище, служат три-четыре года командиром взвода, потом замкомроты, потом замкомбата, и через 12-13 лет становятся комбатами. А я командовал только службами и преподавал. Отправьте в замы к реальному комбату, который заканчивал МосВОКУ, служил, владеет тактикой".
Готов идти бойцом. Но вы же подполковник! Ну и что? Это рядовой не может заменить подполковника, а подполковник-то бойца может…
И его отправили в 1430-й мотострелковый полк, на вакантное место зама комбата с боевым опытом, не раз бывавшего в горячих точках. На фронте он потом не раз видел, как нытики и хлюпики крепли, мужали и неожиданно показывали себя на передовой способными выполнять любые задачи. Фронт быстро закаляет людей.
Я, как и Алексей, тоже был в "Патриоте" (это центр подготовки мобилизованных в Подмосковье). До сих пор помню, как в портативных колонках - туц-туц - играла музыка. А как объявили, что скоро эшелон - песни сменились на военные, и вдруг стало понятно, что обратной дороги нет.
Но у Алексея были другие чувства. Ему хотелось скорее попасть на фронт.
Он человек золотого парашюта, не того, что выдают при увольнении в акционерном обществе, а буквального. Парашют его сделал человеком. Фото: РГ
За ленточкой. Два страха
На позиции они заехали ночью. Лесополоса, дождь идет, водители какие-то зашуганные и паникуют: "Сейчас птички прилетят, нам надо срочно уезжать". Надо было быстро разгружаться. Потом освоились, оборудовали опорный пункт. И поняли, что не так все страшно…
Хотя, конечно, в начале было страшновато. Он уже не очень помнил страх в прыжке с парашютом, чтобы сравнить его с фронтовым. Все-таки с 1979 года прыгал более 5 тысяч раз, большую половину жизни в небе провел. И страшно было лишь на первых порах…
Но из парашютного опыта он знал, что страха два - управляемый и неуправляемый, панический. В управляемом человек адекватен и способен достойно выполнять любую задачу. При панике теряет самоконтроль, и все обрекает на катастрофу.
А вообще боязнь в случае опасности - полезный инстинкт. Иначе человек пойдет напропалую, покалечится и погибнет. А страх спасает от опрометчивости и подталкивает к максимальным мерам безопасности.
Уже на пенсии Алексей возглавил обучение по полетам в невесомости и по выживанию в сложных условиях. Фото: Из личного архива
Назойливые дроны
Спецоперация оказалась отличной от всех последних войн - сирийской, кавказских, афганской, уж не говоря о Великой Отечественной, знакомой нам лишь по книгам и фильмам и все реже по воспоминаниям родных. СВО оказалась из ранее не виданных и нежданных.
Знакомые Алексея, прошедшие Афганистан и последующие войны, сравнивая их с СВО, однозначно говорят - "небо и земля, все по-другому". Боевые действия отнюдь не очагового характера, огромная линия фронта. И встают проблемы, о которых раньше никто не думал, например, мощное многоэшелонное тыловое обеспечение. Ну и, конечно, большая новость и самая назойливая проблема - дроны.
"Насколько помню, до спецоперации никогда не стоял вопрос по дронам. Полагаясь на авиацию, ракеты, их считали детской игрушкой. А на СВО они играют решающую роль. Более дешевые, точнее бьют. Подвел его, видишь цель, ба-бац - и все", - говорит Алексей.
Алексей подтверждает: привыкли, втянулись, стало проще. Фото: Из личного архива
Уже прошли времена крупных украинских байрактаров, отчаянно сбиваемых нами в начале СВО. Пришло время маленьких квадрокоптеров, практически неуязвимых. Средства ПВО их толком не обнаруживают. Тратить на них ракету С-300, во много раз более дорогую? Если сбиваешь объект боеприпасом дороже него, считай, несешь поражение.
Алексей считает единственным актуальным оружием против дронов совершенствование системы РЭБ.
"Думаю, наши ученые и инженеры работают над этим. И разработке дронов надо больше внимания уделять", - полагает он.
Все дроны - разведывательный, ударный, камикадзе - наводят хороший шорох и больше всего мешают продвигаться.
Долетают четыре-пять километров от передка, а по путям отвоза-подвоза и семь-восемь. "Фурии" и "Валькирии" и за Токмак долетают - 25-30 километров. Хотя в последнее время их не видно: зима, холодно, может, батареи не хватает.
Но ощущения, что ты постоянно под наблюдением и прицелом, у бойцов нет. Только когда летают и жужжат "вж-ж-ж", надо в укрытие, а когда не жужжат - то и ничего.
Алексей убежден, что у нас нет выхода, кроме победы. Фото: Из личного архива
Блиндаж за пять дней
У нас кого из начальства о Печоре ни спроси, каждый вспомнит его личный антидроновый и антиракетный подвиг: он в одиночку - за неделю! - выкопал блиндаж.
"Быстрее, за пять дней", - уточняет Печора. Копать начинал, едва светало, иногда не делал перерыв даже на обед.
"Я этот блиндаж хотел сделать убежищем для поваров, нас же постоянно обстреливали, и в район кухни прилетало. Ну и жить рядом с ними для поддержки - "замкомбата с вами".
Собирался сделать его в три наката и поглубже, 2,5 метра. Ширина - метр восемьдесят (троим спать), а длина - где-то три с половиной метра.
"Первые полтора метра землю выбрасывал лопатой, потом тачечку подогнали на одном колесике. Когда глубина стала по шею, ведром выбрасывал…"
При этом шли огневые налеты, в один день насчитали 27. И тыловые работники, и кухня то и дело спускались к нему в еще и не перекрытый блиндаж. Сидели, пережидали.
Сам он всего неделю в нем пожил. Потом пришлось переехать на передок - командира роты ранило.
Когда дождь страшнее прилетов
Комбат их сразу с замполитом отправил от себя, пожить в коллективе, в разных ротах. Народ разношерстный, со своими амбициями и характерами. Поначалу эмоции кипели, притирались люди. А чем жестче обстановка, тем все сплоченнее. На передке вообще человек человеку брат.
Поменялись ли его бойцы за фронтовой год? Нет, он считает, что характер, как правило, не меняется. Человек в детстве - пластилин, а созревшего не перелепить даже на войне. Только если чуть-чуть сгладить. Но смотреть на жизнь они начинают по-другому. Становятся сплоченнее, серьезнее, закаленнее.
Самым трудным для него было, когда их с обжитых позиций срочно перебазировали на новые. Опять дождь, все насквозь мокрые…
"И вот не просыхаешь день и ночь, думаешь: елки-палки, сейчас бы домой, переодеться в сухое, а дождь все идет". Недели две спали сидя, прижавшись друг к другу. Горит газовая горелка, окопные свечи не помогают, ты насквозь мокрый. Было тяжело.
У нас кого из начальства о Печоре ни спроси, каждый вспомнит его подвиг: он в одиночку - за неделю! - выкопал блиндаж
В один из дней Алексей вдруг поймал себя на мысли, что сидя спать удобнее, чем лежа. Подумал даже, приеду к жене и стану спать укладываться… сидя. Но когда сделали блиндаж и переселились в него, через три дня опять привыкли спать в блиндаже лежа. На фронте быт иногда важнее прилетов.
Ощущение невесомости своей незабываемостью заслонило 4000 прыжков и опыт свободного падения. Фото: Из личного архива
В N-й роте так они всех тревожили! Выход пошел - ждешь, сюда или не сюда. Бац! тиииу! ба-бах! Но когда нечем согреться, негде укрыться, и ты постоянно мокрый, в холоде, то человек просто измочаливается. А если есть, где укрыться, просушиться - пусть даже и прилетает...
Пройдет пять лет, и будет очень легко
Постепенно приходит чувство смирения с боевыми буднями. Алексей вспоминает, как в прошлом году с танкистом из соседней лесополосы говорил об отпусках: "Бойцы спрашивали: когда домой? Я не знал, что им ответить".
А танкист рассказал, что, когда они сюда входили в первые дни СВО, думали, все быстро закончится, будет крымский вариант: раз, и мы в Киеве… Если же все произойдет не так быстро, им обещали смену через два месяца. Прошло три, и они спросили: когда? Им ответили: те, кто вас должен был менять, уже на СВО, подождите до полугода.
Он подтверждает: да, привыкли, втянулись, стало проще. Но есть и те, кто ворчит: мы что - крайние, на гражданке жируют, а мы здесь за всех отдуваться должны? Алексей им объясняет, что на призыв, подготовку, одежду, вооружение, перебазировку, завоз нужны большие средства. Ну и новенькие будут ныть, паниковать, убегать после первых прилетов...
Кто-то его понимает, кто-то не очень. Но те, которые втянулись, говорят, что готовы участвовать в боевых действиях еще пять-шесть лет.
Ему лично тоже хочется домой. "Внук растет не по дням, а по часам, год уже. Три кошки мои скучают", - говорит Печора. Жена скучает, рвется к нему сюда. Дети.
Но на фронте он окончательно понял: если мы врага не победим, то он победит нас. И мы не отстоим свои права, землю, государство, родных, близких, свой народ. Нет у нас выхода, кроме победы.
На СВО Печора считает главной работу инженеров-конструкторов. Чтобы обеспечить солдата всем необходимым, в тылу должны трудиться минимум 10-15 человек. Фото: Из личного архива
Наука воевать с самими собою
Что нужно постоянно держать в голове на фронте? Как выжить и победить врага. Если ты погиб, даже смертью храбрых, враг через тебя переступит и пойдет дальше. Поэтому на позиции ты должен думать прежде всего о неуязвимости - как укрыться, поглубже окопаться, и чтобы не один, а два наката. На боевом дежурстве - не спать, смотреть в оба.
Он всем напоминает, что военные инструкции писаны кровью. Хотя замечает: когда заставляешь человека из-под палки, то едва отвернешься, он сделает все по-своему. Позиция силы приводит к обману и хитрости за твоей спиной. Лучше убедить, чтобы все было сознательно.
Алексей согласен с тем, что Россия не с Украиной столкнулась, но НАТО пытается разобраться с Россией руками Украины.
"Но на СВО и мы, и НАТО многое для себя приобретаем. Враг делает выводы, новые технологии отрабатывает, ищет, как нас победить. И мы - тоже", - считает Печора.
Он считает главной на СВО работу инженеров-конструкторов. Чтобы обеспечить одного солдата на фронте всем необходимым для нормального боя, в тылу должны самоотверженно трудиться минимум 10-15 человек.
"А непосредственный враг наш - это все наши люди. Нас в свое время разделили, мозги им переначинили, но они такие же, - говорит Алексей. - Если бы с нами воевали англосаксы, они давно бы заднюю включили".
А с этими мы вместе выиграли Великую Отечественную. И получается, отчасти ведем боевые действия сами с собой.
Два отпуска
Глядя на фронте в телевизор, он догадывался, что в Москве идет совсем мирная - без оглядки на СВО - жизнь. Но в первом отпуске - через год, в сентябре - не очень ощутил перепада. Семейные вопросы, с близкими надо повидаться, командир роты с тяжелым ранением в Питере лежал, руку ему спасали, Алексей с женой и новым командиром роты ездили к нему на четыре дня. И отпуск пролетел незаметно, на линии боевого соприкосновения так время бы и шло...
А во втором отпуске - через два месяца - походил по Москве, поразмышлял, родню проведал. И поймал себя на мысли, что это все - Москва, мирная жизнь - "вроде уже как "не мое".
"Мое место - здесь. Пока здесь все идет, оно мне ближе", - делится Печора.
В отпуске ему, конечно, все говорили: ты молодец, завидуем тебе, ты наша надежда, опора, как тебе повезло, вот мне бы пришла повестка, я бы тоже… И не выдерживая, отвечал: "Ну давайте! У нас, знаете, всегда люди пригодятся!" И слышал: "Да-да, но мы лучше здесь".
Ему кажется, люди психологически закрываются от СВО…
Я тоже встречался в отпуске с коллегами, и отвечая на их настойчивое "Ну где ты, где?" "Между Работино и Токмаком!", слышал "А где это, Работино?"
При этом Алексей видел в Москве много неравнодушных. Сестра и знакомые жены масксети плетут, волонтеры собирают гуманитарную помощь. Но, как правило, это знакомые и родные тех, кто воюет. А среди тех, кого это не коснулось, таких, ему кажется, единицы.
Фото: Из личного архива
В артисты фильма "Вызов" он не попал. Но оценил, как актеры все быстро схватывали, вместо девяти полетов все осилили за пять или шесть. Клим Шипенко, Юлия Пересильд и их дублеры проявили настоящую выдержку и все перенесли
Попасть в артисты
После отпуска, уже на СВО, с интересом посмотрел по ТВ фильм "Вызов", поскольку готовил к полету в космос его актеров.
"Надо отдать им должное, схватывали все настолько быстро, что им даже сократили общую программу, вместо девяти полетов все осилили за пять или шесть. Видать, сработала способность вживаться в образ", - рассказывает Алексей.
Клим Шипенко, Юлия Пересильд и их дублеры Алена и Сергей проявили настоящую выдержку и все перенесли.
"Вызов" Алексея впечатлил. Себя, правда, он в нем не увидел, потому что доснимали без него. А вот коллега, начальник отдела Толя Забрусков, говорящий в кадре "Присмотрись к ней, она сильная", в артисты попал.
